— Ну так что вас останавливает? — с раздражением спросил Шагающий. Ему начали надоедать эти словесные игры. — Разве не за этим ты послал меня на Безымянные Перекрестки?
— Видишь ли, ты обладаешь кое-чем крайне ценным. Своим бессмертием. Или правильнее будет сказать «так называемым бессмертием»? Оно не спасает от смерти, но не дает тебе стареть, разве не так? В любом случае, это Благословение гораздо нужнее тому, кто действительно готов служить Триамне, а не выполнять поручения раз в десять лет…
— Значит, — Шагающему-сквозь-Тьму осточертело слушать эту околесицу, — вы вернетесь в ближайшее полнолуние?
Магистр вернулся на прежнее место и обменялся взглядами с подчиненными. Затем вновь посмотрел прямо перед собой.
— Не совсем. Может, чуть раньше или чуть позже. Мы кое над чем работаем. — Тармелот растягивал слова, как если бы был не совсем уверен, стоит ли посвящать Шагающего в подобные детали. Но, видимо, решил, что ничем не рискует, и продолжил: — Над одной вещью под названием Длань Возмездия… Впрочем, не стану раскрывать тебе всех секретов. В конце концов, секреты ведь на то и нужны, чтобы держать их втайне? Пусть это станет… ну, чем-то вроде сюрприза. Ты ведь любишь сюрпризы, Шагающий? — Тармелот хищно ухмыльнулся. — В общем, не буду утомлять тебя подробностями. Как только закончим, так сразу же вернемся, чтобы опробовать Длань на тебе. — Выждав паузу, Тармелот вкрадчиво добавил: — Чтобы забрать лишь твое Благословение, без Проклятья, каким бы оно ни было.
Услышав подобную чепуху, Шагающий-сквозь-Тьму, впервые за много лет, расхохотался — сначала тихо, а затем звонко и раскатисто, так, что все четверо в недоумении подались назад.
— Ты глупец, Тармелот, — произнес он сквозь смех. — Какой же ты глупец…
— Неужели? Ну, это мы еще посмотрим, — прошипел Тармелот, сбрасывая добродушную маску с лица. — Смейся. Смейся, пока можешь, пес. Я вернусь за тобой. И мое ухмыляющееся лицо станет последним, что ты увидишь в своей никчемной жизни. До встречи, Шагающий-сквозь-Тьму. Наргун, не забудь кляп.
После того, как Наргун вставил кляп обратно в рот Шагающему, Магистр махнул рукой, и адепты поочередно покинули камеру заточения.
Шагающий-сквозь-Тьму глубоко вздохнул. Кто бы мог подумать, что его деяния кончатся так бесславно. Он остался во тьме, скованный по рукам и ногам — только вот через эту тьму шагать он больше не мог. Наверное, это была расплата за принятое тридцать пять лет назад решение уйти на покой, принимая от Ордена лишь задания исключительной важности. В любом случае, теперь он ничего не мог сделать — цепи, оковы и даже кляп ему подобрали на славу. Шагающий попробовал себя утешить, ведь в некотором роде его миссия даже увенчалась успехом: он хотел попасть в подземелья Ордена — он попал в подземелья Ордена. И узнал, что в очередной раз Орден Хранителей Триамны не оправдывал своего названия. Только вот кому теперь поможет эта информация? Нужно было догадаться, что к его приходу подготовятся… А впрочем, какая теперь разница?
Успокоившись и выбросив из головы переживания о провале, Шагающий-сквозь-Тьму погрузился в медитацию.
Он подозревал, что длиться она будет дольше обычного.
Гораздо дольше.
Глава 17
Завершив дело, Наллар застегнул ремень, поправил штаны и зашагал обратно по направлению к мелькающим среди импровизированного лагеря кострам.
Уже второй вечер подряд он оттачивал свое мастерство арканиста. Вчерашний, проведенный в «Берлоге отшельника», выдался на редкость удачным и прибыльным: за четыре с половиной часа игры ему удалось заработать двенадцать бронзовых жаворонков; Ойлегер, правда, выиграл четырнадцать, но все равно Наллар чувствовал себя превосходно. Не сговариваясь заранее, они с торговцем отлично сыгрались между собой, при необходимости сбрасывая на свалку нужные другому арканы. Наллара грызли легкие сомнения, не является ли это в некотором роде жульничеством — однако поскольку они были далеко не единственными, кто садился за игровой стол вдвоем (а то и втроем), то и претензий никаких к ним не предъявляли.
Сегодняшний же вечер казался несколько более сложной задачкой — их противниками оказались трое купцов. Уже с первого круга стало очевидно, что даже несмотря на наличие обильного количества выпивки, просто так расставаться с жаворонками те не собираются. За четыре партии только Ойлегер один раз сумел опередить их, собрав пять аркан утра. Но Наллар не терял надежды — в отличие от купцов, на вино он не налегал, так что шансы имелись.
Насвистывая «Королевскую дочку», Наллар неторопливо шагал вдоль крутого морского берега. Внизу о зубастые скалы с плеском разбивались волны. Еще вчера Наллар по меньшей мере удивился бы, узнав, где будет проводить следующий вечер и ночь. Казалось логичным, что Ойлегер решит переправиться на Священный Полуостров, не сворачивая с тракта, но не тут-то было. Торговец, растолкав Наллара на рассвете, с видом бывалого знатока сообщил, что пешая переправа затруднена многочисленными заставами, и что петляющие по холмам и взгорьям дороги там никудышные, и что лучше чуть свернуть в сторону, чтобы добраться до Зеленой Гавани и переплыть узкую полосу воды (в мили эдак две) на пароме. Все утро и весь день торговец нещадно подстегивал лошадей, надеясь успеть на последний вечерний паром, но тот — сложная конструкция, представляющая собой нечто среднее между гигантским плотом и широким грузовым кораблем — отошел буквально перед самым их носом, заставив Ойлегера так возмущаться, что Наллар поневоле разучил несколько новых ругательств, как триамнийских, так и иноземных.
Зато теперь им предоставилась великолепная возможность облапошить нескольких толстосумов, что, как и они, прозевали паром и готовились ночевать прямо здесь, в прибрежной зоне. Наллар даже не стал бы отрицать, что азарт поторапливает его идти быстрее — вдруг игроки, не дождавшись его возвращения, начнут новую партию.
— Эй, пилигрим, — окликнул Наллара один из купцов, Сальзар, когда он, обогнув торговые фургоны, приблизился к костру, рядом с которым они играли. — Чего так долго? Ты там молился, что ли?
Остальные двое купцов загоготали. Даже Ойлегер, сидящий чуть в стороне, хихикнул.
— Давай садись, — продолжил Сальзар и, в подтверждение сказанного, неплохо приложился к бочонку. Затем, смачно рыгнув, передал его соседу.
Наллар опустился на подстилку по левую руку от Ойлегера и принялся ждать, пока второй купец — тучный Хар Кагар — перетасует колоду. Бочонок тем временем перешел к Ойлегеру, а от него — к Наллару. Наллар позволил себе лишь небольшой глоток. Он твердо намеревался содрать с этих балоболов как можно больше жаворонков (да и Ойлегер, кажется, подумывал о том же), так что относительно трезвая голова лишней не будет.
Хар Кагар собрался было раздавать арканы играющим, когда откуда-то сбоку раздались шаги, а затем рядом с костром появилась темная фигура.
— Рассветные Небеса, кого я вижу! — прогремела фигура, подходя в круг костра. — Сальзар, Пенлейс и Хар Кагар! Старые засранцы, неужели вы все еще не разорились?
