Кагальзир и Диондор переглянулись. Затем, после недолгой паузы, архонт шагнул к Альдану и вкрадчиво спросил:
— Ты уверен в своем решении? Вполне возможно, это твой единственный шанс узнать правду о себе.
— Правда ценой предательства? К демонам такую правду.
Кагальзир вздохнул и покачал головой.
— Правда, цена, предательство… Ах, какие высокопарные слова! Что ж… Почему-то я так и думал, что этим оно и закончится…
«Закончится чем?..»
Альдан не успел обдумать мысль, как удар по голове чем-то тяжелым повалил его на землю.
«Ну да, — мелькнуло в его голове. — Как же иначе…»
Он успел поджать ноги, частично загородив грудь, а руками прикрыть голову, прежде чем град ударов посыпался на него.
Громилы избивали его молча и со знанием дела. Очаги яркой боли вспыхивали, один за другим, по всему телу. Альдан изо всех сил сдерживался, чтобы не издавать ни звука. Разорви его Сумерки, если он позволит этому архонту насладиться зрелищем своих стонов!
Боль разрасталась. Кажется, ему уже сломали пару ребер. Одна из дубинок проехалась по лицу, заставив его кровоточить. Еще одна прошлась по спине. Пелена реальности для Альдана стремительно размывалась. Где-то вдалеке Кагальзир надрывался:
— …встретишь ее, напомни, что она моя невеста! Законная невеста! Что я даю ей шанс раскаяться и вернуться!
«Ага, как же, — подумал Альдан сквозь океан боли. — Так она и побежит к тебе с распростертыми объятьями и мольбами о прощении…»
— Кагальзир, хватит. — Кажется, это был Диондор. — Достаточно с него.
Удар дубинкой по ногам. Затем еще один, по почкам…
— Ну уж нет! Пусть узнает, что бывает с теми, кто переходит мне дорогу!
Кто-то впечатал ему ботинком по икре — по всей видимости, для разнообразия.
— Кагальзир! Если твои люди сделают из него калеку, нам это никак не поможет.
— Ладно, — нехотя согласился архонт. — Парни, достаточно.
Те беспрекословно повиновались. Альдан вздохнул бы с облегчением, если бы мог. Грудь жгло огнем. Голова раскалывалась. Он еле дышал.
— Ты не представляешь, с кем связался, дурачок. — Голос Кагальзира внезапно раздался рядом с его ухом. — Мне достаточно лишь щелкнуть пальцами, и тебя вышвырнут из твоего Университета прежде, чем ты успеешь произнести целиком имя любого из Богов Рассвета. Подумай об этом на досуге. И кстати… Мое предложение остается в силе до завтрашнего дня включительно. Если вдруг образумишься — дай знать.
Из последних сил Альдан развернулся и смачно плюнул на сапог архонта. Тот хмыкнул, но, видимо, решил никак не реагировать.
— Ладно. Зря только время потеряли. Пошли отсюда, Диондор.
— Ты оставишь его здесь? В таком состоянии?
— А ты что, предлагаешь его в госпиталь отнести? Ничего, не умрет. Кости молодые, еще пять раз срастутся. А легкая взбучка лишь пойдет ему на пользу. Да, Альдан?
— С-сукин с-сын… — Альдан сплюнул кровью, но в этот раз промахнулся — архонт успел отойти.
— Видишь? — обратился Кагальзир к Диондору. — Все с ним в порядке. Идем.
Альдан заставил себя посмотреть вслед удаляющимся мужчинам. Диондор Нирааль, прежде чем двинуться с остальными, развернулся и взглянул на него.
Альдану показалось, что в глазах отца Шелиары читалась… благодарность? Уважение? Сочувствие?
Он не был до конца уверен.
К тому же, это было не так уж и важно.
Наверное.
Глава 25
— О Боги, — от ужаса Шелиара оцепенела и выронила кисть из руки, — что случилось?!
Альдан, пошатываясь, словно пьянейший из школяров, и придерживаясь правой рукой за дверной косяк, перешагнул через порог комнаты. Вид у него был — хуже некуда. Лицо в синяках и кровоподтеках, левая нога еле волочится, штаны, рубаха и плащ перепачканы…
Прежде Шелиара лишь однажды видела подобное зрелище — когда семилетней девочкой залезла на вершину самого высокого садового кедра, откуда открывался вид на окрестные улицы и переулки; в одном из них несколько парней измывались на каким-то не то калекой, не то просто бездомным (она не успела как следует разглядеть). С тех пор у нее отчетливо, словно то случилось накануне, всплывали в памяти полные ужаса и боли крики, постепенно стихающие; торжествующий смех тех, кто избивал того несчастного. Шелиара надеялась больше никогда не видеть ничего подобного — впечатлений ей хватило с лихвой.
Но жизнь, видимо, решила иначе.
— Да ты же еле на ногах стоишь! — Шелиара схватила стоящую рядом с мольбертом кушетку, перенесла ее к порогу и помогла Альдану усесться. — Кто это с тобой сделал?!
Альдан махнул рукой, как будто она задала совершенно неважный вопрос. Отдышавшись, выдавил:
— Тебе опасно здесь оставаться, Шелиара. Тебя ищут…
— Что? Кто ищет? О чем ты, Альдан?
— И он догадывается, что ты здесь…
— Он?
— Он.
Ледяной ужас пробежал по ее телу от пят до головы, когда она поняла, что — а точнее кого — Альдан имеет в виду.
Шелиара отскочила от Альдана на шаг назад. Ей резко захотелось выкурить немного алхимического табака. В смысле, еще немного.
— Так это… — В ее груди закипала священная злость. — Это он с тобой сделал? Это его рук работа?
— Это неважно. Важно, что тебе стоит подумать…
— Что значит неважно! — Шелиара всплеснула руками. — Еще как важно! Да как он посмел! — Мысли завертелись в ее голове безумным вихрем. — Я… да я эту сволочь из-под земли достану! Если он считает, что изумрудная мантия позволяет творить любые бесчинства, то он глубоко заблуждается!..
— Шелиара, успокойся. — Альдан говорил тихо, почти что шепотом: очевидно, на большее у него попросту не оставалось сил. — Он только и ждет, что ты помчишься к нему…
Запинаясь, Альдан принялся пересказывать ей встречу с архонтом под холмом. Шелиара слушала, не перебивая, даже когда он упомянул про Диондора. Девушка поймала себя на том, что испытывает к отцу двойственные ощущения — она и понимала его желание ее найти, и… не могла одобрить то, что он по-прежнему состоял в союзе с архонтом Кагальзиром.
«Боги, и зачем я вообще написала эту записку? Как всегда: сделала только хуже».
— …Не помню, сколько я там пролежал, — подвел итоги Альдан. — Может, полчаса, может, час… Еле смог подняться… Полагаю, мне удалось своим видом заставить герцогских слуг утратить самообладание. — Альдан рассмеялся, но смех вышел слишком уж наигранным.
— Альдан… — Шелиара поняла, что испытывает неловкость. Он ведь уже не в первый попадает в неприятности из-за нее. — Прости меня, прошу. Я невольно втравила тебя во все это…
