Я вскочила, совершенно забыв, что сижу в корыте с уже совершенно остывшей водой. В шатре — кромешная темнота. Едва просвечивает сквозь ветхую ткань шатра свет от факелов. Даже мороз пробежал по коже, когда всего на мгновение мне показалось, что это вовсе не далекий свет, а чьи-то глаза. Почудится же такое.
Я наощупь нашла свое платье, на мгновение задумалась, не простирнуть ли его? И решила не рисковать. Еще не известно, в какой момент мне придется бежать. Села на сундук и принялась расчесывать пальцами волосы.
Вжик. Вздрогнула и оглянулась. Почудилось. Когда по ногам прошелся прохладный ветерок, я оглянулась: отлетевшая от дуновения ветра занавеска, служившая дверью в нашем шатре, медленно опускалась на свое место.
Я вновь спряталась в сундуке, с которым скоро уже сроднюсь и заснула. В этот раз мне ничего не снилось. Я даже не проснулась, когда вернулась с ночной прогулки Вики, не слышала, как вынесли корыта с водой.
Проснулась я рано утром от того, что солнечный зайчик, прорвавшись через дырку в шатре, щекотал мне глаза.
Судя по звукам, доносившимся снаружи, обоз вот-вот тронется в путь. А моя спутница спала на мохнатой шкуре с глупой улыбкой на устах.
Пора ее будить. Я вылезла из своего убежища и остановилась. На земле, у самых моих ног лежала тоненькая прядь рыжих волос. Зачем она стригла мои локоны? А цветок кувшинки, безжалостно смятый орочьей ногой? Откуда он здесь?
Я осторожно выглянула из шатра. Все были заняты работой. Но что-то не давало мне покоя. Мне вспомнился чувственный сон, запах, легкое дуновение ветерка. Тревожно. Очень тревожно. Схватив первую попавшуюся тряпку из сундука, намотала ее на голову. Теперь яркий огонь моих кудрей меня не выдаст.
Решение бежать сию же минуту, пришло совершенно внезапно. Прости, Вики, — подумала я, бросив взгляд на мирно спящую орку.
Откинула полог, подняла на плечо увесистую корзину, стоявшую неподалеку, и осторожно пошла вперед, осматриваясь по сторонам. Надеюсь, я затеряюсь среди десятка работников, снующих вокруг. Пошла немного увереннее, когда убедилась, что за мной никто не наблюдает. Дальние телеги стоят у самой опушки леса. Вот туда мне и нужно добраться.
Обогнула одну из телег-клеток. Прошла не замеченной через группу орков, ремонтировавших колесо. Вот и последний полуразобранный шатер, а за ним и последняя телега. И дальше — лес.
Уже расслабилась. Еще немного. Еще десяток метров. Осторожно оглянувшись назад, ныряю за шатер и … ой …
Урлас. А рядом с ним тот жуткий брюнет. Не тормози, Велма. Отвернула немного голову, всего чуть-чуть, чтобы не бросалось в глаза. Поправила корзину и как ни в чем ни бывало, пошла мимо них. Обошла последнюю телегу, стала спиной к лесу и поставила на нее корзину. Осторожный взгляд в сторону Урласа. Ессс. Уходит в совершенно другую сторону.
Жуткий же красавчик стоит ко мне спиной, повернув голову в сторону. Я готова была поклясться, что он замер на мгновение, повел плечом, словно хотел оглянуться. Но скорее всего, это мое возбужденное воображение. Кажется, он прислушивается.
Но это не страшно. Это в темноте я чувствую себя, как слепой котенок. А ходить могу тихо и бесшумно. И ни одна веточка подо мной не треснет. Ни одна травинка не шелохнется.
Шаг назад. Оглядываюсь в последний раз и никем не замеченная, скрываюсь в лесу.
Глава 10. Лес — мой дом
Повинуясь едва заметному движению головы, слуга подвел к Олиху коня. Черный, мощный, темпераментный, конь яростно бил копытами, пока его вел слуга. И послушно замер, стоило ему почувствовать хозяина. Оказавшись в седле, он направил коня в конец обоза, где Урлас наблюдал за оркой Вики.
Остановившись рядом с братом, он соскочил с коня и бросил Урласу поводья.
— Позаботься о нем.
Тот удивленно повел бровью, задав немой вопрос.
— А я на охоту, — голос Олиха стал тише и глуше. — Наша кошечка выбралась из клетки.
— Не может этого быть, — вскинулся Урлас и уставился на сундук.
— Не сомневайся.
— Тебя ждать?
— А ты меня дождался? — не удержался Олих и похлопав брата по колену, не спеша двинулся прочь. — Ну конечно, ждать. Но не скоро. Дам ка я ей немного форы.
Тяжело было Урласу признать, что девчонка уже во второй раз ускользает из его рук. Непонятная доселе ревность зашевелилась в его груди. Загнав это чувство подальше, он передал поводья черного скакуна слуге, а сам вонзил шпоры в бока своего коня. За считанные секунды он оказался возле телеги, на которой ехала так и не проснувшаяся до конца орка.
— Открой сундук! — рявкнул он.
— Но хозяин, Вики венценосная. Так нельзя! — орка пыталась сопротивляться, но была бесцеремонно сброшена на пыльную дорогу.
Открыв крышку, Урлис запустил свою руку в сундук, брезгливо при этом морщась. Так ничего ценного и не найдя в нем, сбросил, яростно взревев, сундук на землю.
Едкий смех братца заставил его побагроветь. В этот день спинам орков и быков, тащивших повозки, пришлось не сладко.
Сидевшая в пыли Вики, наконец-то очухалась ото сна. Сначала она обиженно смотрела на Урласа. А затем, не увидев своей подруги в сундуке, странный огонек зажегся в ее желтых глазах. Она медленно перевела взгляд на Олиха, скрывшегося в этот момент в густых зарослях на опушке леса.
Она не спеша встала. Если кто-нибудь сейчас обратил на нее свое внимание, то был бы крайне удивлен. Выглядевшая до того глупой и нелепой в дурацких нарядах, сизокожая орка вдруг, как по мановению волшебной палочки, превратилась в опасное существо, поигрывающее тугими мышцами. Выхватив из валяющихся в пыли тряпок несколько неприметных вещей, она нырнула за ближайший куст.
***
Достигнув леса, я остановилась, прижавшись что есть сил к стволу первого же дерева. Кровь молотом стучала в ушах, сердечко трепыхалось, словно птица в силках. Приказав себе успокоиться, я с трудом справилась со своими эмоциями. Прислушалась. Кажется, погони нет.
Расслабляться рано. Слишком близко от меня находится обоз. Но голоса погонщиков звучат все тише. Все дальше раздается бряцанье телег.
И вот вскоре в лесу воцарилась тишина. Я стояла, не шелохнувшись, и сама себе не верила. Неужели у меня почудилось? И я свободна? Свобода!
Где-то в кроне деревьев раздался щебет птицы. Угухнул филин. Треснул сучок, заставив меня вздрогнуть. Заяц. Всего лишь маленький серый заяц проскакал мимо меня, даже не обратив на меня внимания. Я всегда чувствовала себя в лесу, как у себя дома. Меня не боялись ни звери, ни птицы. Меня никогда не укусит змея, никогда не ужалит ядовитый плющ. Комары будут поедом есть того, кто находится рядом, но на меня даже не сядут. И так было с самого детства. Ведь не даром моя мама была лесной мавкой.
Мне не довелось вдоволь познать ее любви и ласки. Однажды, когда мне было три годика, она попросту исчезла.
