— Кто-то приходил?
Что-то зашелестело над моей головой. Я открыла глаза и встретилась с его ленивым взглядом. А ведь не отступит. Все равно придется признаваться.
— Ты обещал меня охранять, дракон. — Олих удивленно вскинул бровь.
Что-то темное появилось перед моими глазами. Я подняла взгляд и ахнула: через ветку над моей головой был перекинут шелковый черный пояс-кушак, еще недавно придерживавший его штаны.
Я еще не успела ни сообразить, ни что-либо сказать, как он завел мои руки над головой и быстро перевязал их, словно наручниками, поясом.
— Бить будешь? — я смотрела на него во все глаза. Вид у него был, словно у ребенка, любующегося на свою игрушку. Хитренький, до чертиков довольный. — Отпусти, и я все расскажу.
— Конечно, расскажешь, — Олих убрал свое колено. Оказавшись без его опоры, я могла едва касаться земли кончиками пальцев, задевая пятой точкой шершавый, даже через платье, ствол дерева. Я просто не могла поверить в то, что он меня обидит. Этого не может быть! В его глазах сверкало и предвкушение, и удовольствие, но только не злость. Нет, нет, нет! Это какая-то игра!
Он встал между мной и стволом дерева и обнял за шею, одновременно тиская мою грудь.
— Ну, давай, не тяни. Рассказывай, — промурчал он мне в ухо и захватил пальцами горошину соска, покатал ее межу пальцами, погладил. Откинув голову ему на плечо, я шептала:
— Пытать будешь?
— Буду, — его язык забрался в ушко, вызвав во мне табун мурашек.
Ну, пытай. Я все же умудрилась оттопырить назад попу и потерлась о его возбужденные чресла.
Подол платья вдруг оказался у меня на талии, а его руки, не стесняясь и ни в чем себе не отказывая, летали по моему телу, заставляя стонать, охать, гореть в огне и содрогаться от сладостных спазмов. В какой-то момент я потерялась от наслаждения, а когда в сознании слегка наступил просвет, я уже лежала в его нежных, совсем не драконьих, объятиях, уткнувшись носом в его шею. Мягко оглаживала сочная трава наши обнаженные тела. Солнечный зайчик, пробиваясь сквозь листву дерева, под которым мы устроились, перепрыгивал с моего лица на его. Его рука покоилась на моем бедре, а другой он лениво перебирал мои локоны.
— Ведьма, — говорил он. Но в его устах это звучало, как ласка, а не обидное прозвище.
— Давай поиграем в исполнение желаний? — вдруг предложил он. А я даже улыбнулась. Вот уж боюсь того, что загадает дракон. И как я буду это исполнять?
— И есть условия этой игры?
— Всего одно. Я исполняю твое желание, а ты исполнишь мое.
— А если у меня два желания?
— Давай, пусть будет два на два.
Долго думать мне не пришлось. У меня не так уж много пожеланий.
— Я хочу оказаться в мире, где поселилась моя сестра.
— Не считается, после окончания договора ты и так там окажешься.
— Ну, хорошо. Тогда я хочу удостовериться, что с ней все хорошо.
Он думал всего несколько секунд.
— Сделаю. Завтра же ты увидишь ее. Но не могу гарантировать, что она тоже тебя увидит.
— Что, правда? Ты это сделаешь? — я приподнялась и посмотрела ему в лицо. Расслабленное, без тени сомнения или неудовольствия. Он лишь запустил мне руку в волосы и мягко нажимая, вернул мою голову обратно к себе на плечо.
— Я же обещал. Завтра же и сделаю.
— Спасибо, ты сделаешь меня счастливой.
Он даже фыркнул.
— А я думал, что сделал это несколько минут назад.
Я тихо засмеялась в ответ. Наглый, самонадеянный, мой ласковый дракон.
— Какое же твое желание?
— Я еще думаю. Давай, загадывай пока второе желание.
— И ты не обидишься?
— Нет.
— Не разозлишься?
— Уже начинаю злиться…
— Я больше не хочу спать с Урласом.
Все. Сказала, словно выдохнула. И жду. Когда фыркнет, вскочит, а то ругаться начнет.
— Странно. Мне показалось, что тебе нравится то, что он с тобой делает.
— Мне нравится ТО, что делаешь со мной ты.
В глубине, под его ребрами что-то заурчало-замурчало.
— Хитришь? Думаешь провести меня? — в его голосе звучала улыбка, но заглянуть себе в лицо он мне не дал, прижав голову к себе.
Дооолго так мы пролежали молча. Я уже даже уверилась, что он и вовсе не ответит.
— Так что, ты не передумала?
Я тоже промолчала. Не заигралась ли я в желания с драконом? Как бы еще хуже не вышло.
— Хорошо. Исполняю. Больше никто, кроме меня к тебе не притронется.
Вот ведь я глупая! Радоваться бы надо, а у меня из глаз слезы потекли.
— Спасибо, — прошептала я.
И вдруг оказалась на спине, прижатая его горячим телом. Вытирая пальцами слезы из моих глаз, он мягко поцеловал меня. Я очень скоро поняла, что он вновь очень возбужден. А я вовсе и не против.
— Ты готова выполнить мои желания?
Киваю и не могу глаз от него отвести.
— Второе желание я озвучу тебе завтра. А сейчас — первое. Я хочу знать все, без утайки, что произошло с тобой вчера?
Да я бы и так рассказала. Без этих игр.
И рассказала. Все, что помнила. Все, что тогда почувствовала.
Он смотрел на меня внимательно, пристально, словно всматриваясь — не совру ли я. А к концу рассказа даже прищурив глаза. И хотя проступившие на скулах и груди чешуйки меня напугали, я не остановилась и не отвела глаза. Рассказала все и замолчала, ожидая его вердикта.
Но он ничего не сказал. Лишь развел коленом ноги и вошел в меня одним резким движением. До самого конца. Я была на грани наслаждения и боли, когда он вбивался в меня резкими, ритмичными движениями. Он зарычал, и я почувствовала, как горячее семя заполнило мое лоно.
Еще не вышел из меня, а приблизил свои губы к моим, опалил меня своим дыханием.
— Прости, что не защитил тебя.
Глава 39. Полет
Вдоволь насытившись своей ведьмочкой, Олих подхватил Велму на руки и понес ее в свои покои. Глядя на томно закрывающиеся глаза, он подумал, что и такая, уставшая и измотанная, она все еще волнует его.
Передав ее в руки служанок, уже подготовивших теплую ванну, на мгновение задумался.
Ему очень хотелось остаться с ней, понежиться вместе с ней в теплой воде, а затем вновь довести до исступления и ее, и себя. Но было одно дело, которое ему нужно было разрешить безотлагательно.
— Отныне ты спишь в моей постели, — он поцеловал ее в губы и, растрепав ее влажные волосы, вышел из своих покоев.
