Об этом я и говорила Дару.
Я рассказала ему, наверное, обо всем, что случилось со мной после той смерти. Я говорила, говорила, говорила и чувствовала, что мне становится легче дышать, словно до этого на меня давил огромный груз.
Дар тоже о многом говорил. Он рассказал о том, как долго работал в Тайном ведомстве над моим делом в безуспешных попытках найти моего убийцу. Рассказал о том, что однажды понял, что нужно отпустить прошлое и начать жить настоящим. Рассказал о том, что для того, чтобы ситуация, что произошла со мной, больше не повторялась, он решил создать Академию, которая обучит ребят, способных защитить людей. Рассказал о том, с какими трудностями пришлось ему столкнуться.
Рассказал он и о том, как складывалось его общение с Киром и Лео.
Он тоже о многом говорил.
О похищении принцессы и о том, что мне удалось выяснить, мы поговорили отдельно, едва ли не сразу после того, как я перестала плакать у Дара на плече.
О самом похищении я рассказать могла совсем немногое — лишь смогла описать то, что успела увидеть и почувствовать.
А вот о том, что я выяснила, мы говорили дольше, хотя, по сути, выяснила я совсем немного — лишь то, что мое похищение и моя смерть связаны с похищением принцессы Ирисы.
Ритуал.
Забавно, конечно, но и я когда-то, и Ириса сейчас нужны были для одного ритуала. И свиток, который я отыскала среди тех записей, был ничем иным, как подробным описанием этого ритуала, точнее того, что именно необходимо для него и какие условия должны были быть соблюдены.
Список был довольно объемным и, что самое интересное, достать некоторые ингредиенты для подобного ритуала было практически невозможно. Они были доступны лишь членам императорской семьи.
Вообще, у меня сложилось такое впечатление, что и сам ритуал был придуман специально для императорской семьи — уж слишком он был своеобразен. Знать бы еще с какой целью, ибо, к сожалению, в свитке ничего не было сказано про конечный результат. Но, вероятнее всего, ни к чему хорошему этот ритуал не мог привести, потому что в нем необходима была жертва.
Чистая и невинная душа и тело младшего члена императорской семьи.
Вот для чего тогда требовалась моя смерть. Вот для чего похитили Ирису.
Для роли жертвы в страшном ритуале.
И не удивительно, что тогда мой убийца обозлился на меня — я не могла считаться правильной жертвой, так как буквально за несколько часов до этого провела ритуал, разделив свою душу.
Теперь же опасность стать жертвой в ритуале угрожала Ирисе — ведь теперь она считалась младшим членом императорской семьи. И эта угроза, вероятнее всего, исходит от близкого человека.
Кажется, не только моя племянница, но и моя сестра находится в опасности, ведь совся рядом с ней находится убийца.
В то, что на подобный ритуал могла пойти сестра, я не верила. Я хоть и плохо помнила свое детство, но в моей памяти на всю жизнь отпечатался момент горя и ужаса, когда Иллиана сообщала мне о том, что от нашей огромной семьи осталась лишь она и я.
Ей тогда пришлось намного тяжелее, чем мне — в том заговоре она потеряла не только родителей, но и свою маленькую семью, своего мужа и свою дочь, которой не исполнилось и пары месяцев.
Поэтому я уверена, что сестра никогда бы не пожертвовала кем-то из членов своей семьи — для нее потерять кого-то из семьи гораздо хуже смерти.
Нет, только не сестра. Она наоборот, старалась сохранить остатки нашей семьи. Даже пыталась отыскать очень дальних родственников, в чьей крови находилось лишь несколько капель крови императорской семьи.
Таких родственников почти не было — заговорщики хорошо постарались и практически под корень уничтожили весь наш род.
А вот кто-то из ее мужей или из ее советников мог решиться на этот ритуал.
И я бы даже поставила на ее мужей. Какими бы хорошими не были их отношения, но я помню, что брак с ними Иллиане навязывали. Слишком уж боялся совет, что наша и без того крошечная семья лишиться последнего. Поэтому Иллиану едва ли не принуждали вновь выйти замуж и как можно скорее приступить к продолжению рода.
Со вторым, конечно, не получалось довольно долгое время — после смерти семьи у Иллианы были проблемы со здоровьем и она долгое время не могла забеременеть. Помниться мне, что по дворцу даже ходили разговоры о том, что моя сестра пострадала в том заговоре и больше не может иметь детей. Даже ходили разговоры, что, как только я достигну совершеннолетия, мне тут же предоставят список потенциальных женихов, для того, чтобы я поскорее вышла замуж и тут же приступила к пополнению императорской семьи.
Да уж, тут даже не знаешь, может быть и стоит порадоваться тому, что я тогда умерла — иначе была бы я уже давно замужем за нелюбимыми. Вряд ли бы совет согласился ограничиться одной кандидатурой на роль моего мужа.
Так что моя смерть тогда была совсем не выгодна совету.
А вот мужьям Иллианы… Тут все более сложно. По правде говоря, ни с одним из них я практически не общалась — все наше общение обычно ограничивалось лишь приветствиями и несколькими разговорами ни о чем. Я с ними даже не была толком знакома — когда Иллиана выходила замуж, я была слишком маленькой для того, чтобы с ними общаться.
А потом наши пути почти и не пересекались — я жила в своем крыле, все время посвящая учебе, а они появлялись в своих комнатах лишь для сна, тратя большую часть своего времени на работу. Так что пересекались мы в основном на официальных мероприятиях, на которых времени на разговоры друг с другом определенно не было — каждый из нас даже на таких праздниках был занят своим делом.
Поэтому да, знала я их довольно плохо и ничего, кроме основной информации, что доступна большинству, рассказать о них не могла. Именно поэтому, вероятнее всего, моим убийцей является кто-то из этих мужчин.
Остается только выяснить, кому именно из них понадобилась моя смерть, и для чего вообще нужен был тот ритуал.
Обо всем этом я и рассказала Дару. Знала, что дальше него эта информация пока не уйдет.
И верно — Дар согласился с моим решением пока не сообщать никому о том, что я жива и о том, что моим убийцей, вероятнее всего, является член императорской семьи.
А еще Дар огорошил меня сообщением о том, что собирается на какое-то время оставить Академию и вернуться в Тайное ведомство. И не просто вернуться, а присоединиться к моей команде.
Сказать, что это его решение меня удивило — ничего не сказать.
Но обсуждение этого вопроса мы решили оставить на завтра — разговор о нашем прошлом и о моей смерти забрал у меня слишком много сил и я чувствовала, что просто не могу продолжить разговор.
Оставили мы на завтра и еще одну тему, которую за весь этот день старательно обходили стороной.
Тему наших дальнейших отношений.
