Освободились мы, конечно же, намного раньше, чем рассчитывали — раз дело о похищении у нас забрали, значит, причин оставаться в ведомстве в свой законный выходной не оставалось.
Поэтому мы и отправились к Дару сразу с несколькими целями — и забрать детей, и поговорить с Даром по поводу всего, да и выяснить у Яры некоторые подробности произошедшего не помешало бы.
Вот мы и поспешили к Дару…
Поспешили, да… Даже решили разделиться, чтобы быстрее отыскать хоть кого-нибудь в этом доме.
То, что Кир отыскал Дара, я понял сразу, увидев их издали.
А потом я увидел ее.
И… все.
Это было подобно молнии, поразившей меня в самое сердце. Подобно яркой вспышке, озарившей мое сознание.
Невероятно! Невозможно! Но все же это действительно происходит на самом деле…
Я смотрел и видел то, о чем не мог и мечтать. Я смотрел, и мне хотелось впитать, впечатать в память каждое мгновение, что я наблюдал.
Ярина… Яра… Но… как?
Как же я раньше-то не понял? Ведь все же было на поверхности… Все же было так очевидно! На поверхности! И ее странная реакция, и то, как сильно меня к ней тянуло без видимой на то причины. Хотя чему я удивляюсь — поверить в такое довольно затруднительно.
Уже потом я удивлялся тому, что поверил в увиденное сразу, и у меня даже сомнений не возникло в том, что увиденное мною — постановка, иллюзия или обман зрения. Думаю, все оттого, что мне хотелось поверить в увиденное. Хотелось так сильно, чтобы все это было реальностью. Хотелось до боли, до побелевших костяшек пальцев… Так сильно хотелось!
Да и, наверное, присутствие Дара и Кира добавило уверенности в том, что то, что я вижу — не обман, не чья-то дурная шутка. Особенно Кир, да… Стоило лишь взглянуть на выражение его лица, как сразу становилось понятным то, что то, что сейчас происходит — точно не ложь, не ошибка…
Я, словно находясь в каком-то сне, медленно подошел к парням и встал рядом, не произнеся при этом ни слова. Наверное, не хотелось разрушить очарование момента.
Впрочем, долго это не продлилось — дети заметили нас и, с радостным криком бросились нас встречать и обнимать.
Яра же, быстро вскинув голову, и, заметив нас, испуганно вздохнула. Кажется, наше появление испугало ее. Но затем, прикрыв на мгновение глаза, она едва заметно покачала головой.
А когда она вновь взглянула на нас, в ее взгляде больше не было страха. Радость от встречи, неуверенность, робость и тихая печаль, но не страх.
Ее губы дрогнули в едва уловимой, легкой улыбке.
— Ярина… — тихо прошептал кто-то из нас. Я? Кир? Не знаю…
Но одно я знал точно — это действительно была она. Живая и такая близкая…
Глава 31. Долгожданные объятия
Теперь они смотрели на меня по-другому.
Теперь в их глазах было узнавание и такая гамма эмоций, что заставила меня в испуге на несколько мгновений прикрыть глаза.
Каждый взгляд на них и раньше был для меня подобен разряду тока, что прокатывался по венам и задевал все нервы, делая все ощущения острее. А ведь тогда они не смотрели на меня, или же смотрели с равнодушием, приправленным капелькой неуловимого, легкого интереса. Сейчас же… сейчас же мне показалось, что их взгляд обжег меня, заставив внутри вспыхнуть пожаром все чувства. Так ярко, так сильно… Интересно, всегда ли я буду так реагировать на их взгляды или же однажды это пройдет?
Глубоко вздохнув, я все же заставила себя открыть глаза и прямо посмотреть на них. Прятки закончились, настало время с высоко поднятой головой принять все последствия своих поступков, какими бы они не были.
Медленно поднявшись с пледа, на котором мы до этого сидели вместе с детьми, я чуть склонила голову на бок, наблюдая за тем, как они приближаются ко мне. И Мир, и Лив, кажется, пытались что-то рассказать своим отцам, но я не могла разобрать ни слова. Я вообще, кажется, ничего не слышала и не видела, кроме парней, что с каждым шагом становились все ближе. Я лишь только, кажется самым краешком сознания, улавливала легкий запах цветов, исходивший из тех венков, что мы сплели с мальчишками, и которые я теперь нервно сжимала в руках.
Чего ожидала я от этой встречи?
Да всего. Кажется, я подготовила себя к любому, что бы ни произошло. Я была морально готова и к недоумению, и к холодной отчужденности, и к гневу, и к неловкому молчанию, и к радости.
Вот только к чему я, кажется, не была готова, так это к тому, что не дойдя до меня пары десятков шагов, Кир и Лео вдруг одновременно сорвутся с неспешного шага и уже через пару мгновений будут крепко прижимать к себе, заключив меня в своеобразное кольцо из объятий.
Как раньше…
Резко вздохнув от неожиданности, я вдруг уловила их запах — такой родной, знакомой до каждой нотки. Запах, присущий только им.
Зажмурившись изо всех сил, чтобы не разрыдаться, я лишь сильнее прижалась к ним и стала жадно дышать, с таким ощущением, что я только что выбралась из душного помещения не свежий, морозный воздух.
Нам не нужны были сейчас слова. Нам нужно было лишь ощущать теплое биение жизни друг в друге, ощущать, что каждый из нас выжил, что мы наконец-то вновь, после столь долгой, болезненной разлуки встретились. Для нас не существовало ничего вокруг — лишь только мы.
Я не знаю, сколько мы так простояли — одно мгновение или же целую вечность, но вырвали нас из этого странного транса детские голоса, просившие «отпустить маму, иначе папы ее точно задушат». Объятья стали более свободными, но парни меня все же не спешили отпускать.
— Маму? — тихим, хриплым голосом спросил Кир, посмотревший при этом почему-то не на меня и детей, а на Дара.
— Долго объяснять, — хмыкнув, неопределенно ответил Дар, после чего метнул на меня пристальный, взволнованный взгляд.
— Я в порядке, — прошептала я одними губами, и только после этого он выдохнул и расслабился.
— Думаю, нам следует поговорить? — странным, неуверенным голосом произнес Лео, что по-прежнему сжимал меня в объятьях.
— Да, нам определенно следует… все обсудить, — сказал Кир, так же, как и Лео, прижимающий меня к себе.
К разговорам мы, впрочем, приступили далеко не сразу. Сначала мы все же поужинали, хотя аппетит, кажется, присутствовал только у детей. Они в основном, кстати, и говорили, разбавляя своими голосами молчание — ни один из нас пока не решался начать говорить. Кажется, каждый из нас в мыслях был где-то совсем не здесь.
Дети, кстати, в числе прочего еще и рассказали Киру и Лео о том, почему теперь называют меня мамой. Вот только я не уверена, что отцы их услышали — настолько задумчиво-отрешенными они выглядели. Так что выговор за то, что называют мамой совершенно незнакомую девушку, мальчишки не получили. Что еще больше уверило их в том, что они правильно все сделали. Правда, поняли мы все это немного позже, когда что-либо менять было уже поздно…
