— Тогда почему не твоя старшая дочь, а я?
— Почему не Ариэнна? — переспросила неуверенно сестра. Кажется, она даже не задумывалась о таком варианте, — Почему не она… Нет, она не подходит. Давно уже не невинна. Да и разве вернули бы мне тебя, если бы ты не нужна была для этого ритуала? Нет, мне подходишь именно ты. Это даже справедливо, не находишь? Ты пожила, теперь пора дать пожить и моей доченьке.
— Все готово, госпожа, — пробормотал Эрди, вновь появившись в поле моего зрения.
— Прекрасно, — едва ли не мурлычет Илли, глядя на меня, и это этого взгляда по телу бегут мурашки. Впервые становится страшно.
Медленно, издевательски медленно Илли принимает из рук Гоэрда тот самый кинжал, и я впервые начинаю переживать о том, что парни могут и в этот раз не успеть.
Но нет — не успеваю я подумать об этом, как издалека раздается какой-то неясный шум, словно кто-то пытается штормом взять вход в подземелье.
— Что это? — напряженным голосом спрашивает мужчина, а Илли начинает шипеть, как разъяренная кошка.
— Твои спешат на помощь, да? В прошлый раз не успели. И в этот раз уж точно не успеют — я не упущу своего последнего шанса.
Сестра решительно приближается ко мне, и я радуюсь, что в этот раз связана не так сильно. Да и не так слаба, как в прошлый раз — на несколько минут сопротивления силы найдутся. Тем более приближающийся шум слышен все более отчетливо.
Они должны успеть. Должны.
— Эрди, задержи их, — мрачно приказывает Илли, не глядя на мужчину.
А зря — в его глазах я вижу страх и неуверенность. Это сестра — сумасшедшая и ей не страшна смерть. А мужчина… он, конечно, попытается задержать парней, но рисковать своей жизнью точно не будет.
— Прости, сестренка, — быстро произносит Илли, но в ее словах ни каплю сожаления.
Она быстро начинает что-то бормотать, и я чувствую, как подземелье начинает заполняться магией. Странной, липкой, мерзкой. Противоестественной. Я не знаю, что именно говорит сестра, к какой силе взывает, но от этой силы меня так мутит, что с трудом удается концентрироваться на сестре.
Наверное, именно из-за этого, когда сестра быстро заносит надо мной кинжал и резко опускает его, я не успеваю отреагировать вовремя.
Секунда — и бок обжигает огнем боли.
Рана не настолько глубокая, как я испугалась, но все же довольно серьезная. И она затрудняет и без того ограниченное веревками движение.
— Р-р-р, — рычит сестра, и вновь бросается на меня.
В этот раз я успеваю, и она даже не задевает меня. Вот только увернулась я неудачно и времени на разворот и уход от удара совсем нет. А это значит, что следующий удар станет для меня последним.
Сестра тоже это понимает и на ее губах расцветает совершенно безумная улыбка.
И тут в помещение к нам врываются люди. Эрди мешкается на мгновение, но все же успевает создать стену из тьмы, защищающую нас от пришедших ко мне на помощь.
Вот только его промедление дорого обходится для Илли — Дар, видимо, с одного взгляда поняв, что происходит, успевает окутать тьмой меня и теперь сестра не в силах ко мне приблизится.
— Эрди, сделай что-нибудь, — кричит сестра. Сейчас она совсем не похожа на себя прежнюю — спокойную, утонченную, излучающую тепло. Нет, от нее так и веет безумием.
Мужчина явно не слышит ее — все его силы уходят на поддержание защиты.
— Сестра, хватит, — устало шепчу я, смотря Иллиане в глаза.
— Нет!
— Все кончено.
— Нет! Нет!
— Илли, у тебя все равно бы ничего не вышло. Видишь ли, я уже успела выйти замуж. И даже консумация брака состоялась. Так что ты опоздала, сестренка, — устало произношу я.
В глазах начинает расплываться — все же у сестры был довольно сильный удар. И стоило мне немного подвигаться, как тут же пришли тошнота и головокружение. А еще и этот порез… кровоточит… больно…
— Не-е-ет, — крик Илли был наполнен такой злобой, болью и беспомощностью, что я не смогла сдержать дрожь, — нет, этого не может быть! Нет, моя малышка, нет! Ненавижу, как же я всех вас ненавижу!
Я не успеваю даже ничего понять, не говоря уже о том, что хоть что-то сделать.
Защита Гоэрда, не выдержав, разрушилась. Мужчина рванул куда-то в сторону, кажется, к потайному ходу, но был кем-то пойман.
Илли… Истошно закричав, она подняла кинжал и вонзила его в себя, тут же рухнув на пол.
А я… я почувствовала, что сознание вновь покидает меня, но в этот раз я не боялась уплывать в эту тьму — знала, что рядом со мной мои мужчины и что они дождутся моего возвращения.
Глава 38. Дальше — жизнь
В этот раз я приходила в сознание медленно, словно нехотя.
Чувствовала, что непосредственной угрозы жизни нет, и я могу дать себе несколько минут для того, чтобы осознать, где я нахожусь и что последнее помню.
Воспоминания тоже возвращались неохотно, урывками, словно какую-то часть событий я просто находилась без сознания. Впрочем, скорее всего, так и было. Все же Илли довольно сильно меня приложила.
Иллиана…
Кажется, я уже ничего не чувствовала по отношению к ней. Ни злости за то, что она лишила меня жизни, ни обиды за это же, ни грусти из-за предательства, ни вины за то, чего я даже не помню и в чем уж точно не виновата… Я чувствовала лишь жалость, да и то не к ней, а ко всей ситуации в целом. Я действительно сожалела о том, что все сложилось таким образом.
Вот только судьба дарила Иллиане шанс на новую жизнь. И давала не раз. Что ей стоило оставить свою боль в прошлом, когда она наконец-то забеременела и родила близнецов? Что ей стоило оставить свою безумную, сумасшедшую мечту в прошлом, когда у нее родилась Ириса?
Я понимала, что боль от потери быстро не проходит. Но у нее было столько лет на то, чтобы смириться и начать жить дальше. Столько времени, столько возможностей…
Но нет. Она зациклилась на своей боли, на своей потере до такой степени, что начала маниакально искать способ все изменить, исправить. И ведь нашла же!
Мне было жаль, что я когда-то не заметила, что с сестрой происходит что-то странное. Жаль, что этого вообще никто не заметил. Ведь если бы кто-то вовремя понял, что с Иллианой что-то неладное, возможно, ей смогли бы помочь.
Теперь поздно сожалеть о чем-то — ничего уже не изменить. Иллиана мертва. И я даже не знаю, хорошо ли это или плохо. Думаю, она не смогла бы жить с осознанием того, что теперь уже никто ей не позволит вернуть к жизни дочь. Слишком глубоко она погрязла в своем выдуманном мире, в своем сумасшествии…
— Вы ведь уже пришли в себя… тетушка, — прозвучал мужской голос совсем рядом со мной.
