Отдельно стояли артефакты «Кинжал Садовника» и «Камень аномальщика».
В плане боевой силы я мог рассчитывать на:
— Трех стихийников третьего ранга: Софи, Оливера и Бледного. При этом подтверждены были только вторые ранги Софи и Оливера. Ну, нужно было учитывать, что формально белобрысый мне не подчинялся. Плюс, Бледный был только наполовину стихийником. Как культиватор, он, кстати, был даже перспективней, но учить я его пока не начинал. Не было между нами пока такого доверия.
— Двух стихийников второго ранга: Филиппа и Хаера.
— Одну аномальщицу полуторного-второго ранга: Вайолку.
— Шестерых стихийников первого ранга: Франк с Трейси, плюс ребята Бледного.
— Шестерых-семерых бойцов с фиксаторами. Условно их можно было считать влияющими первого-второго ранга: это Грубер, его помощники, и еще несколько парней Фриза.
— Один Мастер Перемен безграничной силы… в теории. А если по честному, то подтвержденный третий ранг с силой — при определенных условиях — четвертого.
Ну и последнее, социальный статус. Тут положение было, наверное, самое слабое. Пока что всего один собственник (4) в лице меня и, в общем, все. Франк с Трейси раньше были собственниками, но после смены имен — перестали. Коул — тоже собственник — прямого отношения ко мне не имел. Как и Аарон.
Не скрою, все эти списки я рассматривал еще и с точки зрения возвращения титула гранда Фэнсам и понимал, что пока этого не было достаточно. Прибавлять нужно было по всем статьям.
Пока что я сам проводил как минимум одну тренировку в день в угуане. И также договорился с Манном о занятиях в Школе Стихий. Для Вайолки, Бледного и еще парочки его пацанов из тех, что поталантливей. Отдельно для «уличных» в угуан стал ездить учитель, чтобы натаскивать ребят Бледного на получение первой интеллектуальной ступени.
— Оценочная стоимость очень примерная, — добавила Вайолка, заглядывая в бумаги мне через плечо. — Я взяла формулы из учебника по социологии, но они плохо подходят, если бизнесу меньше одного года.
— Ты отлично поработала, — ответил я, отложив отчет в сторону. — С зарплатами разобралась?
— Еще пару дней нужно, и там пара вопросов будет, но в целом все понятно.
— Хорошо, молодец.
Она кивнула с заметным облегчением. По характеру она была явной максималисткой, так что тут скорее нужно было следить, чтобы она себя не загнала.
— Сама как? Бабушка с сестрой?
— Все нормально, — ответила она. И тут же добавила поспешно. — И спасибо большое за амулеты для них! У бабушки даже здоровье поправилось как будто!
И кивнул. Над ее амулетом мне пришлось дополнительно поработать. Ничего особенного. Уж со скачками давления я мог справиться.
— Позволишь личный вопрос задать? — спросил я.
На пару секунд она замерла. Темные круги вокруг глаз, которые за последние дни почти совсем исчезли, на мгновение стали отчетливо видны…
— Про родителей?
Ну да, девочка умная. Я кивнул.
— Спрашивай.
— Они были аномальщиками?
Пару мгновение она еще медлила, потом вздохнула, на секунду запустила руки в волосы. Снова подняла на меня взгляд.
— Ты знаешь, как становятся аномальщиками?
— Только в общих чертах, — ответил я честно. — На Девятой?
— Не совсем, — протянула она. — То есть аномалии есть не только там. Но и на Восьмой и даже на Первой. Хотя больше всего их в космосе на лунах и астероидах вокруг Седьмой, Восьмой и Девятой. Ну и чтобы заразиться аномалией нужно просто войти в одну из них. Аномалия даст тебе силу и взамен… что-то заберет.
В ее последних словах в звуке ее голоса отчетливо прозвучала вибрация. Хм…
— Заразиться? — повторил я после паузы цепанувшее меня слова.
— Да, аномальщики сами так говорят, — кивнула Вайолка. — И причем это каждый раз… разная болезнь. И соответственно, разная способность.
— Можно… заразиться сразу несколькими? — уточнил я.
— Если хватит сил. Из аномалии можно и не выйти, так и происходит чаще всего. Но если наберешь сразу несколько аномалий, то станешь сильнее. Еще сильнее только те, кто смог зайти в самую глубину. Говорят… эта глубина есть не у всех аномалий, но у некоторых есть. И вот оттуда точно возвращаются единицы.
— У тебя какая аномалия? — спросил я после паузы.
— Я не знаю, — покачала она головой. — Говорят есть какой-то список… но к нам с сестрой он не имеет отношения. Мы с ней что-то вроде чуда, потому и информации нет. Аномальщики, как правило, не могут иметь детей, но наша мама родила сразу двоих. Причем с разницей в десять лет. А как заразилась она сама, я не знаю. Она не рассказывала.
Хм…
— Почему огонь так вреден для аномалий? — спросил я.
— Это совсем необязательно, — ответила Вайолка. — Есть несколько аномалий, которым огонь правда вредит. Но есть и те, которым нет.
А вот это уже было не очень хорошо. Я-то думал, что у меня под рукой теперь всегда будет надежный козырь против них.
— Ясно… А твоя мама…
— Умерла при родах Лесли.
Я склонил голову. Лесли — так ее младшую сестру звали.
— Извини.
— Ничего, это было давно. Да и не была она образцовой родительницей, с бабушкой нам лучше.
Больше я у нее в тот раз ничего спрашивать не стал.
Ну а спустя еще три дня я, Софи, мистер Манн, а также небольшая представительская команда Школы Стихий отправились в Амшель.
Чувство того, насколько это может оказаться опасным, почти полностью сводилось на нет еще более сильным ощущением неизбежности. Когда знаешь, что что-то все равно произойдет… чего дергаться-то? Насколько смог — я подготовился, а хватит этого или нет… скоро узнаем.
Глава 12
Свой Коммотор я в итоге решил в Амшель не брать. Из-за этого я немного терял в мобильности, но зато приобретал в незаметности. Что может быть естественнее группы студентов-школьников, которых тренер повез на соревнования?
У Манна на этот случай оказался припасен большой пятнадцатиместный микроавтобус. Тоже, кстати, ФАВ, который на Седьмой практически единолично занимал весь средний автомобильный сегмент.
Кроме выставки, ради которой все и затевалось, Манн также запланировал товарищескую встречу со Школой Влияния клана Нойер (6). В ней старшим тренером работал Стефан Хуммельс — старый приятель и, как я подозревал, боевой товарищ Манна.
Полный состав группы состоял из девяти человек. Кроме меня это были:
Оливер, прилично прибавивший после поглощения Сердца. На него Манн особенно рассчитывал.
