Книга Год Иова, страница 14. Автор книги Джозеф Хансен

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Год Иова»

Cтраница 14

— Они трахались в комнате для гостей. — говорит Джуит. — Когда он, наконец, перестанет тобой вертеть? Знаешь, откуда у него эти деньги? От Грэмпа и Грэн. Это их пособие. Мне рассказала твоя мать. Она позвонила.

Билл свернулся в постели и натянул одеяло на голову.

— Я не хочу об этом слышать.

— Извини, — отвечает Джуит.

Билл прижимается к нему.

— Я хочу, чтобы ты меня обнял, — говорит он, нащупывает руку Джуита и кладет сё туда, где она лежала раньше.

С горечью в голосе он произносит:

— Она просила у тебя денег, чтобы Грэмп и Грэн не умерли с голоду, да?

— Ещё она сказала, что убьёт Долана.

— Лучше бы она не болтала об этом, а сделала, — говорит Билл. — Тогда бы я отделался от них обоих, и стал бы беспокоиться только за Лэрри, Тилли, Ньютона, Джо Элен и…

Язык его заплетается. Он так и не заканчивает перекличку своих братьев и сестёр. Джуит думает, что он заснул. Но нет. Он, как бы между прочим, внятно спрашивает его: — Ты не смотрел это письмо от Кэлкоста? Знаешь, о чём там? Нам надо выметаться.

— Выметаться? — переспрашивает Джуит. — Откуда?

— Отсюда. Здесь больше не будет квартир. Здесь будут кондоминиумы. У нас есть право выкупа. Потому что мы прожили туг десять лет. Сто пятьдесят тысяч долларов. У тебя есть сто пятьдесят тысяч долларов? Или ты отдал их Грэмпу и Грэн?

— Чем ты там обкурился? — спрашивает Джуит.

Но Билл уже спит. Очень крепко. Он почти никогда не храпит, даже когда спит на спине. Сейчас он лежал на боку, но начал храпеть.

МАРТ

Путь на машине по старым, заснеженным и ухабистым дорогам в горах Сан-Хасинто занимает около часа. По краям дорог возвышаются толстые стволы сосен. Они выехали ещё до рассвета из маленького лыжного городка, где Джуит, десять других актёров и ещё двадцать с лишним человек техников съёмочной группы переночевали под гонтовой кровлей мотеля, поужинали под гонтовой кровлей столовой с красной неоновой вывеской «Курз», купили напитков, сигарет и таблеток от несварения желудка в местном продовольственном магазине под точно такой же гонтовой кровлей. С трудом взбираясь по крутым и извилистым дорогам в холодной темноте, маленькие коробчонки автобусов трясутся, шумя крохотными клапанами и поршнями. Актеры сидят битком. От них пахнет мылом, дезодорантами, духами и лекарствами от простуды. Тепловатый воздух, который исходит из потрескивающего обогревателя, пахнет выхлопными газами. Под конец этого пути Джуита всегда начинает слегка подташнивать.

Путь завершается на рассвете среди банков и церкви, жилых домов, задних крылец и сараев. Но это всего лишь декорации. Их изготовили в Голливуде и привезли сюда на грузовиках. Затем их установили здесь плотники, дабы они, согласно сценарию, являли собой городок в горах Согласно сценарию, он отрезан от окружающего мира бурей. Согласно сценарию, в тишине окружающих сосен жителей городка регулярно и кровожадно истребляет подросток-маньяк, который, согласно сценарию, вооружён оскорблённым достоинством и бензопилой. Каждое утро Джуита тошнит не только от выхлопных газов. Его тошнит от фильма.

Техников это ничуть не волнует. Они устанавливают фургоны, громоздкие софиты и краны, протягивают провода, передвигают экраны, стойко терпят шум генератора на огромных колёсах. У них другая работа. Хорошая картина или дрянная — их оклад не меняется. Помощники режиссёра, операторы, осветители, звукорежиссёры и костюмеры не ворчат по поводу качества фильма, а лишь досадуют на технические трудности и непогоду. Они рады работать. Гримёры — просто наслаждаются. Воссоздавая безжалостные увечья во всех омерзительных подробностях, они понимают, что главная роль в этом фильме на самом деле отведена им. Что ж, если их работа — искусство, пусть тренируют своё искусство.

Среди актёров есть и молодые, полные надежд сняться в следующий раз в картине получше, есть и старые, и больные, и выпивающие, и заведомо второсортные — они рады, что хоть какую-то работу да получили. Печальнее всего выглядят хорошие актёры — съёжившись, они с недовольными лицами разучивают свой текст. Главную роль подружки сумасшедшего подростка-убийцы играет девушка, которая произвела сенсацию в прошлом году, снявшись в похожем фильме. Джуиту кажется, что она сейчас под каким-то наркотиком. Её движения отрывисты, как ход секундной стрелки — так двигалась Эльза Ланчестер в «Невесте Франкенштейна». Согласно роли, она должна выглядеть безумной, но она безумна и в самом деле, не всегда, но уж больно часто она плачет, когда делает ошибки. Но всегда, но уж больно часто она кричит на других, когда делают ошибки они.

Это обсуждают актёры и техники. Тихо, между собой. Не с режиссёром. Он и слушать не станет. Каждое утро с восходом солнца этот громко смеющийся бородач с большим животом и в ковбойской шляпе приезжает сюда, в горы, из Палм Спрингс, что в подножье, на «джипе» времён Второй Мировой, а уезжает с наступлением сумерек В компании стройной и загорелой дамы на один день и закадычного друга-писателя. Не того, что писал сценарий для этого фильма. Богатого писателя. Режиссёр живёт в Палм Спрингс на огромной вилле этого богатого писателя — там есть и бассейн, и теннисные корты, и шеф-повар француз. Вот где он развлекается после съёмок картины.

Неуклюже расхаживая в ковбойских сапогах, дублёнке и тёмных очках, он смотрит за тем, как выполняют его работу. Он обходит площадку, как слон под куполом цирка. Ему и дела нет до затеи, в которой он участвует. Но и неприятностей ему, конечно, тоже не надо. Все уважительно разделяют с ним это или, по крайней мере, просто хотят поскорей очутиться дома, подальше от этого холода. Словом, никто не доставляет ему никаких неприятностей — кроме девочки. Каким-то образом она оказалась под опекою Джуита. Ни у режиссера, ни у картины в целом на это времени нет. Когда её пытался урезонивать режиссёр, он не повышал голоса, но его лицо багровело, надувались сосуды на шее. Всякий, кто в это время был на площадке, затаив дыхание, ожидал взрыва.

В первый раз Джуит подошёл к девушке, накинул ей на плечи песцовую шубку, обнял рукой за тонкую талию и отвёл в сторону к деревьям. Он усадил её рядом на поваленный ствол, утешая, погладил рукой, прислонил сё голову к своей груди, слегка потрепал по спине, тихо напел что-то и вытер ей слёзы, поправил волосы, пошутил. Через пять минут она уже уныло улыбалась, и съёмки можно было продолжить. Он повторил это столько раз, что уже сбился со счёта. Иногда за ним посылает режиссёр, иногда он сам начинает утешать её без напоминаний, если находится поблизости. Однако, это никак не сближает его с девушкой. Вне этих эпизодов она не пытается ни заговорить с ним, ни даже улыбнуться ему. Это его не беспокоит. Его беспокоит то, что она не разговаривает ни с кем и не улыбается никому. Она кажется чудовищно одинокой.

Он покидает нагретое помещение маленькой полупустынной закусочной, где пахнет кофе. Снаружи падает снег. Чтобы испытать на себе толкотню и вспыльчивый нрав хозяев не стоило втискиваться в буфет вместе с первой волной проголодавшихся актёров и техников. В закусочной работают толстый и потный хозяин, который готовит еду, его толстая жена, которая то и дело путает заказы, и толстая прыщавая дочь, которая переваливается туда-сюда с тарелками в руках. Ради еды, которую они подают, тоже не стоило торопиться. Сегодня давали пюре, бифштекс, морковь и груши из морозилки и, словно налитый свинцом, яблочный пирог. Вчера готовили несвежих цыплят табака. Завтра подадут мороженную рыбу, зажаренную в масле темпура — так значилось в меню, написанном от руки Джуит предлагал внести исправления. «Звучит неплохо, — ответил ему толстяк — Если понадобится место повара, приходите ко мне». Но пища оставалась столь же несъедобной, хотя и превосходила те так называемые блюда, которые подвозили на съемочную площадку к полудню в полосатом алюминиевом продуктовом фургоне. Их ели молодые актёры. Пожилые актеры и техники этот ланч пропускали. А режиссёр привозил еду, приготовленную французом шеф-поваром, с собой в симпатичных плетёных лукошках. Когда приходило время перекусить, они вместе с дамой на один день и писателем исчезали в трейлере. Никто не знал, что они ели, но слухи всякий раз упоминали петушиные языки. Джуит тоскует по своей собственной кухне. Иногда, чтобы заснуть, он читает себе наизусть рецепты приготовления блюд.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация