— Операторы.
Он снова кивнул.
— Я избавлюсь от них. Они придут завтра утром и снимут наш завтрак, как свидание. Ты будешь жужжать мне уши о Теме, а я слушать тебя и вздыхать. А сегодняшний вечер — наш.
Я не верила ему. Вся ситуация было слишком опасной.
— Что ты мне заливаешь? Каким образом, интересно, ты уберешь операторов?
На губах Алекса заискрилась улыбка.
— Послушай, об этом тебе не надо беспокоиться.
Ладно, черт с ним. Все равно отсюда не выберешься. Курьер имеет какие-то связи здесь, может и правда от операторов сможет отгородиться?
Мы вернулись на яхту по лестницу. Я была вся мокрая. Майка просвечивалагрудь, поэтому пришлось прикрыться руками.
Алекс тут же направился к члену съемочной группы. Сказав тому пару слов, вернулся ко мне.
Я стояла исмотрела на то как операторы собирают камеры и спускаются с яхты на резиновую лодку.
— Как ты это сделал?
Алекс пожал плечами. Его влажная загорелая кожа блестела на солнце.
— Пойдем в комнату, дам тебе сухую футболку. А потом перекусим. Ты любишь лобстеров?
Я не стала отвечать на идиотский вопрос. А вот переодеться и правда не мешало бы. Я решила сначала поесть, а потом уже и устроить ему допрос. Если придется, то с пристрастие. Алекс должен все рассказать мне. Каким образом ему так легко получается менять правила шоу.
Мы спустилисьв небольшую каюту. Я замерла, осматривая интерьер комнаты. Огромная двуспальная кровать и полочки на стене. Вот и вся обстановка.
— Алекс, предупреждаю, между нами ничего не будет. Тебе ясно? Только дружба… — я посчитала необходимостью предупредить его об этом снова.
Он подошёл ко мне вплотную. Я чувствовала холод от его все еще влажного тела.
— Конечно, Баунти. Как скажешь, — уголок его губ слегка приподнялся. Он взял мои руки, и поднял их вверх. Его губы были у моих. Сердцезабилось в груди.
— Только дружеский…. — прошептал он и что-то щелкнуло. В запястьях стало больно. — Секс.
Подавшись ко мне, он лизнул языком мои губы. Я отвернулась, попытавшись опустить руки. Но не тут-то было.
— Ах ты ж, врун! — крикнула я, понимая, что этот негодяй пристегнул меня наручниками к перекладине у стены. Это не было смешно! Ни капельки!
Глава 14
Я не знаю, сколько здесь простояла. Одна. Прикованная наручниками к долбанной стене каюты. Я пыталась высвободиться и натерла запястья твердым металлом оков. Чертов курьер! Подумать только, обставил меня, облапошил как маленькую девочку!
Когда он появился в дверях, с подносом в руках и с довольной улыбкой, я выпалила все то, что накопилось у меня внутри. А словарный запас матерных слов у меня достаточнобогатый.
— Высказалась? — усмехнулся, поставив поднос на кровать, рядом со мной. — Легче стало?
— Алекс, я не шучу. Я тебя на куски разорву, если… — я не смогла договорить. Этот дундук засунул мне в рот кусок апельсина.
— Ешь, милая. С дороги, устала, я не могу держать тебя голодной, — он прикрыл ладонью мой рот, дабы я не могла выплюнуть. А-р-р-р. Как же я его ненавижу!
Алекс подошел ко мне вплотную. Продолжая держать одну ладонь на моих губах, второй рукой подцепил еще один кусок фрукта. Стал вести им по моей скуле, спускаться вниз к груди.
Манго был холодным. Разгоряченная в жаркой каюте кожа тут же покрылась мурашками. Курьер принял это на свой счет.
— Видишь, Баунти. Ты тоже по мне скучала… давай просто кайфанем.
Я наконец-то справилась с апельсином, попыталась послать его в преисподнюю, но его ладонь превращала мои слова в глухое бубнение.
Он потянул за майку, оголяя мою грудь. Я и пикнуть не успела, как холодная мякоть фрукта опалила твердую горошину соска.
— Т-ш-ш-ш, — выдохнул. — Расслабься, Баунти и доверься своему телу.
Он вобрал в рот мой сосок, в то время как вторая рука Алекса проникла вмое белье. Твою мать! Долбанные мурашки! Его касания наполняли меня огнем. Я просто не могла контролировать себя. Это дико нравилось моему телу.
Пальцы Алекса были внутри меня, я все еще рычала, между поцелуями и спазмами в низу живота. Но решила перенести месть на более позднее время.
— Развяжи мои руки, — прошептала, когда он сорвал с меня шорты и припал ртом в моему животу. Алекс немного отстранился, посмотрел на меня снизу-вверх. В его глазах уже не было смеха. Я видела то, как сильно он хочет меня. Он всегда хочет меня.
Алекс поднимается и скидывает с себя остатки одежды. Его вздыбленный член качнулся, зацепившись за резинку трусов, а у меня мгновенно пересыхает во рту.
Курьер замечает мою реакцию, и она нравится ему. Приблизившись, Алекс берет в захват мой подбородок, надавливая на скулы, заставляет раскрыть рот.
— Ты задолжала мне хороший отсос… — протягивает с упоением, ведя пальцем по губам. Высовываю язык, облизываякаждый охренительно вкусный фаланг.
— Давай, рискни поиграть с разгневаннымтигром, курьер. Я же откушу его ко всем чертям, — шепчу ему, с улыбкой.
Усмешка. Резкий рывок — он хватает меняпод бедра и насаживает на свой огромный член. И все к черту. И гордость моя, и злость на него. Я хочу только его. Он так вкусно пахнет, он так сильно трахает меня, а я умоляю его делать это еще глубже, еще сильней. Его дыхание у моего уха, он такой сильный. Я срываюсь, я просто теряюсь в пространстве.
***
— Тигрица больше не злая? Я могу отстегнуть тебя и не переживать за свое здоровье? — усмехается, когда я немного прихожу в себя.
Зрение восстанавливается чуть быстрее слуха. Он все еще звучит слишком приглушенно.
— В ближайшие полчаса я удовлетворена. Если накормишь меня, продержусь еще час, а потом начну тебя убивать.
Он отстраняется, а я повисаю тряпочкой.
— И то хорошо — усмехается Алекс, подхватывая меня. Он отстегивает наручники и опускает меня на постель. Черт, запястья саднят. Он задумчивоосматривает их.
Порывшись в небольшом настенном шкафчике, достает какие-то тюбики.
— Иди сюда.
Я подползаю к нему на край кровати. Алекс, открыв крышку, осторожными движениями намазывает лекарство на поврежденную кожу. Я смотрю на его красивый профиль. На задумчивый, слишком умный и цепкий взгляд для простого курьера. На полные губы, которые так и хочется сожрать, на крепкие бицепсы и мощную грудь. Я думаю о том, что он- ходячая загадка. И чем-то похож на меня. Такой же чокнутый, такой же упрямый.
— Курьер, а ты же не так прост, как хочешь казаться… — слетает с губ, когда он поднимает на меня глаза.
На его губах снова улыбка.
