Лорд Лукас успел встрять в удивительное. Вики поначалу опешила, выйдя рядом с герцогом среди хрипящих драконов и истощенных людей без волос и бровей, с выступающими ребрами, в грохот и рев разрушающейся горы, в шум воды, прибывающей в реке. А творящееся у склона, смерчи, уносящие ввысь столбы пыли, сонмы стихийных духов, помогающих драконам, заставили ее и вовсе замереть, а ученого внутри – делать мысленные заметки, которые можно перенести потом в записи.
– Леди Виктория! – Дармоншир почти кричал, иначе его было не расслышать. – Простите, что заставил ждать, но я, признаюсь, не сразу вспомнил о сигналке! Как видите, тут нужна ваша помощь!
– Да уж вижу, – ответила Вики медленно, деактивируя и Доспех, и боевые заклинания. – Вы правильно сделали, что позвали меня, – она хмуро посмотрела на осколок горы, за которым плескало огромное озеро. – Есть какая-то первоочередная задача?
Через какие-то минуты подальше от берега реки на камнях запылали несколько гигантских костров в пять человеческих ростов, которые Виктория завязала на якорь-камни. Огонь она предусмотрительно огородила валунами по пояс человеку – ибо несло жаром так, что у нее мгновенно разогрелась и стянулась кожа лица.
Костры на ее накопителях прогорят минимум шесть часов, а затем можно зажечь новые.
Драконы подползали ближе, те, кто уже обернулся, прислонялись к валунам, протягивали к огню руки. Вновь прилетевшие, здоровые соплеменники Владыки доставали из сумок одеяла – но их на всех не хватало – и тут же шли лечить тех, кому было тяжелее всего, и пытались объяснить, что происходит, какой сейчас год, сколько времени прошло.
Кто-то обнимался, кто-то плакал или растерянно озирался, кто-то кормил спасенное дитя. Кто-то тихо разговаривал – и Виктория улавливала и горечь, и ненависть. Много раз звучало название «Рудлог».
– Только не подходите близко к драконам, которые еще не перекинулись, они могут на вас наброситься, – вещал герцог. В глазах его тоже горел огонь – огонь нетерпения и азарта.
– Я разберусь, лорд Лукас, – успокоила его Вики. – Мои щиты выдержат и десяток драконов, не переживайте.
Дармоншир, закончив введение в курс дела, перекинулся в змея и полетел к горе. А Виктория первым делом пошла к детям. И там, склонившись к трясущейся девочке лет трех, которая забилась под бок бессознательного, обвитого серебристой призрачной змеей дракона (или драконицы), она вдруг подумала, как было бы здорово оказаться здесь всей четверкой. И как будет разочарован Март, что его здесь не было.
Спустя два часа гул обвалов стал громче. Виктория даже не обратила на это внимания – она работала, не разгибаясь, осматривая и латая и детей, и взрослых, не делая разницы между обернувшимися драконами и нет, а помощи требовалось все больше. Удивительно, что при дичайшем истощении, находясь в состоянии, близком к смерти, они держались за жизнь и выживали. Возможно, сыграло роль наследие Инлия Белого – или какой-то неизвестный ей фактор, который подпитал витальность драконов, – но ни одного погибшего не появилось за время, пока она была здесь.
– Вода прибывает! – крикнул кто-то из раненых. – Вода!
Виктория повернулась. Огромный осколок, расположенный в паре километров от них, разрушался снизу – и из щели высокой струей забила озерная вода, поднимаясь вслед за трещиной. Вики, жалея об оставленной в горах сумке, где был пакет с молоком, махнула Энтери, привлекая его внимание.
– Поднимай всех к кострам! – проорала она. Дракон непонимающе моргнул, затем глянул на осколок и побледнел насколько это было возможно при его белой коже. Но Вики уже скользила к бывшей вершине горы на воздушной доске, как на скейте, издалека начав формировать решетчатый щит.
Им пользовались для удержания аварийных зданий, для защиты построек и небоскребов от землетресений и ураганов. Но вряд ли хоть один небоскреб в мире – да даже все небоскребы вместе – мог бы сравниться размерами с этим осколком, который медленно, но верно шел вертикальными трещинами.
Вики ускорилась – конечно, она не Март, который может сдержать своими щитами что угодно, но сил должно хватить. Спрыгнула на валун посреди реки – вода обтекала его, – подняла руки, щурясь от яркого солнца и фиксируя каменную стену, накладывая огромную решетку. Стоило секциям щита лечь на осколок, как на плечи навалилась тяжесть, загудело в голове.
Но это было привычно и терпимо.
Гигантская струя, водопадом извергающаяся из щели, стала уже, затем потихоньку обернулась небольшим ключом. Разошедшиеся было скалы вставали на место, но тяжесть нарастала, и Виктория заскрипела зубами. Стало понятно, что осколок был на волосок от разрушения. Теперь отступать было некуда – придется держать, пока есть силы и надеяться, что за это время успеют вытащить из-под обвалов всех драконов.
Фактически, она сейчас сдерживала и тяжесть рушащихся скал, и толщу воды.
Рядом с ней зашуршало. В реку опустился дракон, обернулся Владыкой Нории.
– Ты удержишь, волшебница? – спросил он рокочуще. – Я жду мою сестру по матери Иппоталию, но она, видимо, не получила пока моей просьбы. Ей по силам заморозить все озеро. Я могу заморозить лишь ближайшую к осколку часть, но лед скрепит камень, тебе станет полегче.
– Сколько сил тебе понадобится? – ответила она сквозь зубы.
– Почти все, – признал он, глядя на нее со спокойной признательностью. Он отдаленно напомнил ей темпераментом Алекса. Столп, на который все могут опереться.
– Ты нужнее сородичам, чем я, и твоя сила им ближе, – озвучила Вики очевидное. – Тебе и идти к ним.
– Я не забуду это, – пообещал дракон.
– Я, похоже, тоже, – усмехнулась Виктория, и он улыбнулся в ответ, перед тем как обернуться и полететь к горе.
Волшебница передернула плечами, чувствуя, как выворачивает их, сдвинулась, вставая поудобнее, и приготовилась держать так долго, как сможет.
* * *
Драконий пик осыпался уже на пятую часть, и рев камнепадов и обвалов стоял нескончаемый, оглушающий. Прибыли полтора десятка драконов и почти сотня дракониц, высиживаювших яйца в норах и пещерах жарких пляжей Лонкары. Прибыла и Огни – и она, уже похоронившая и оплакавшая своих детей, сжала в объятьях Афити. А затем полетела к горе – ведь там оставались еще двое сыновей и младшая сестра.
Снова разворачивали одеяла, доставали чаши – в них удобно было сцеживать кровь. Солнце сияло так, будто понимало, что его лучи нужны для восстановления. Вновь прибывшие драконы вливались в ряды лекарей, добытчиков и спасателей. Таммингтон, уставший от охоты, ворочал обломки и доставал драконов из осыпей рядом с вернглассами, и они изредка щелкали друг на друга клювами. Теперь животных вместе с овиентис добывал Дармоншир – и пусть из Лонкары принесли почти сотню голов скота, но он тут же был съеден, а крови требовалось все больше.
Тут и там дети обретали родителей, братья – сестер, жены – мужей. Слышались рыдания и проклятия, слова любви и ненависти, тихие рассказы о том, как изменился мир, кто сейчас жена Владыки. Нории, ловя изумленные взгляды, понимал, что для бывших пленников война была только вчера, а вероломство Седрика Рудлога – сегодня. И не спешил давить своей волей. Боль должна выйти, ненависть должна иссякнуть. Да и не до просвещения пока было.
