– Младенцы сами не могут войти в стазис – их в него отправляли матери, – объяснил Нории, и ей стало еще холоднее, стоило представить страх детей и бессилие матерей. – И выйти из него самостоятельно тоже не могут, нужны мать или Владыка. Я залечил его раны и сейчас выведу из стазиса и сразу усыплю, чтобы он не обернулся. Его будут поить кровью, пока состояние не стабилизируется, и только потом разбудят. Лучше бы материнское молоко, конечно, но мать мы еще не нашли. Дай боги, чтобы она была жива. – Он говорил и касался малыша крылом. Тот вдруг дернулся, запищал совсем по-щенячьи, жалобно, со всхлипами, закрутился на месте от боли, животик его заходил ходуном. Огни гладила его по шее, по щекам ее катились слезы. Мало что могло заставить Ангелину плакать, но сейчас и она закрыла глаза, чувствуя, как влажно становится под ресницами.
Владыка заурчал ласково, тихо, с перекатами, как набегающая волна, – и поскуливающий дракончик постепенно затих, задышал ровно, слабо, иногда подрагивая.
– Чем я могу помочь? – спросила Ани, когда Нории отодвинулся от малыша, допуская к нему Энтери.
– Нам нужно еще тепло, – проговорил он. – Но здесь только камни, кустарники и мох, – он повел рукой по берегу. – Попробуй заставить камень гореть, шари. Твой предок превращал их в лаву одним касанием.
Ангелина с сомнением подошла к крупному валуну выше нее ростом раза в три, приложила руку, закрыла глаза, чтобы разглядеть свою ауру и представить, как она нагревает камень. Твердая поверхность под ее рукой вдруг дрогнула и поплыла. Ани открыла глаза – камень, раскаленный в красноту, дымился, подрагивал и оседал, как тающее желе. От него пошел такой жар, что пришлось отступить из страха, что платье загорится прямо на ней.
Нории с благодарностью взглянул на нее, подтянул ветром к камню дракончика – тот тут же зашевелился, повернулся к источнику тепла животом.
Ангелина ходила от одного огромного валуна к другому, заставляя их плавиться. За это время она встретила и царицу Иппоталию, которая тепло обняла ее, согрела, придала сил, и бывшего придворного мага Инляндии Викторию – она суетилась среди других виталистов, – и огромного змея, который с нарочитой учтивостью, зажимая в лапе истошно блеющего барана, раскланялся с ней в воздухе. Вот это точно был Дармоншир.
Нории настоял, чтобы она выпила дармонширского молока и съела одну из лепешек, принесенных драконами Лонкары, – а затем опустился животом на землю и вытянул в сторону крыло. Ангелина привычно пошла по нему на спину супругу.
– Дух Воздуха, призванный на помощь Дармонширом, ушел подпитаться от небесных стихийных рек, – говорил он, пока они летели к горе, – а значит, спасение замедлится на те несколько часов, которые ему нужны для восстановления.
– Так вот кто это был, – пробормотала Ани, вспоминая гигантское существо, поднимающееся в небеса.
– С тобой я смогу еще несколько раз напитать витой тех, кто ждет в камне горы, и тех, кто заключен в вершину, которая перегородила реку, – продолжал Нории. – Это увеличит их шансы выжить. Мне нужен твой огонь, Ани-эна, и твоя сила, потому что моя на исходе.
Она молча погладила его по светлой шкуре – а затем прямо в полете перебралась ближе к шее, туда, где расстояние между гребнями было побольше, и распласталась на нем, обхватив руками, вжимаясь всем телом. Он вздрогнул и полетел быстрее.
И дальше, на сотрясающейся горе, срезанная верхушка которой состояла, казалось, из одних трещин чуть ли не до середины пика, Нории, не оборачиваясь, чудом удерживаясь на поверхности, изливал свою силу вниз, в толщу камня. А Ангелина, прижавшись к нему, щедро делилась своим огнем, восстанавливая его ауру и придавая сил.
Сил ему хватило и на осколок горы, удерживающей озеро, – и лишь затем он улетел охотиться, оставив Ани на берегу. Камни все еще пыхали жаром, маленький дракончик уже обернулся красноволосым мальчишкой не более полугода от роду, и Огни держала его на руках, кормя из бутылочки и поглядывая в сторону горы.
– Я покормлю, – сказала Ангелина. – Лети, Огни.
Драконица поколебалась лишь секунду.
– Его зовут Не́ри, – проговорила она, отдавая Ангелине ребенка и соску, а затем обернулась и понеслась к горе.
Ангелина не могла лечить – но она могла греть, пеленать и кормить. Она могла рассказывать сказки – мало ли она их рассказала сестрам. Постепенно на нее и нескольких дракониц-матерей оставили всех детей и ушли помогать виталистам и спасателям. Детей все прибавлялось, как и драконов на берегу – но большинство из спасенных были слишком слабы, чтобы ухаживать за кем-то еще, и поэтому никто Ангелину не вытеснял из зоны ответственности, которую она себе определила.
На горы упали сумерки. Прилетели драконы из Истаила, из Тафии, из дальних Белых городов, и работа пошла быстрее. Но солнце садилось, и с темнотой все замедлялось. Огненные столбы Виктории и камни Ани не подсвечивали гору так, как надо.
Когда над горами показался краешек голубоватой луны, вдалеке замелькали огонечки, которые еще через полчаса превратились в почти полсотни вездеходов. А затем добрые и очень любопытные жители Теранови принялись раздавать горячую еду, одежду и одеяла, благоразумно держась подальше от еще необернувшихся драконов и периодически отвлекаясь на чудеса, которые открывались перед ними. Старик Михайлис, заметив Энтери, подошел к нему – и за разговором взял на себя роль медбрата, ворочая слабых пациентов в человеческом обличье, помогая им встать и поесть.
Рыба в русле была съедена, и волшебница Виктория еще расширила щель в осколке горы, сквозь которую стало уходить озеро. Удалилась на Маль-Серену царица Иппоталия, напоследок напоив водяных чаек своей кровью и укрепив их.
А уже ночью раздался рев моторов, и из-за склона, на котором расположился импровизированный лазарет, показались военные машины Рудлога. Это дошли армейские спасательные части, направленные королевой Василиной.
Гору осветили около двух десятков ярчайших прожекторов – пусть половину, доступную из речной долины, но это было больше того, на что рассчитывали драконы. Запыхтели полевые кухни, делая из сухпайков и ужины, и завтраки. Поднялись на берегу большие палатки с обогревателями, встали в них походные койки; в одну из палаток переместилась Ангелина с детьми и несколькими драконицами, там и прикорнула, усыпив последнего из малышей.
К этому моменту из горы было вызволено около тысячи драконов – и найдено около семнадцати окаменевших останков тех, кто не дождался пробуждения в горе. Работа продолжалась.
К утру вернулся большой змееветер, сияющий перламутром, – и она закипела с новой силой. То и дело к спасателям присоединялись драконы, которые еще прошлым днем были на грани смерти. Первыми восстановились бойцы из крыла Мастеров клинка Четери, но и остальные быстро вставали на ноги. Обильная пища, свежая чистая вода, мгновенная помощь виталистов и тепло позволяли им вернуться в форму куда быстрее, чем это случилось с драконами, которые спаслись в прошлом июле. И пусть бывшие пленники еще были слабы и быстро уставали – все участвовали в общем деле, пока не падали с ног.
