– Однако из обители Триединого на побережье мы ее вывезли, – напомнила Василина, с усилием потерев лоб ладонью. Ей все не верилось, что все происходит на самом деле и одновременно голова мыслила на удивление четко и сухо.
– Предпочли перестраховаться на непредвиденный случай, моя госпожа. Нельзя было оставлять принцессу в окружении, и была возможность вывезти. Сейчас такой возможности нет.
– А сейчас случай не непредвиденный? Вы же отдаете себе отчет в том, что стоит на кону? Я говорю не только о жизни моей сестры, полковник!
Она сама не заметила, как повысила голос.
– Да, ваше величество, – проговорил Тандаджи успокаивающе. – И настаиваю, что на данный момент самое разумное – оставить ее там, где она сейчас есть, в часовне, подключенной к медицинскому оборудованию. А перенос Зеркалом оставить на случай, если враги прорвутся в бункер.
– А отправить к ней подкрепление? Боевые листолеты?
В ушах у нее словно бил набат. Словно боевые барабаны гнали ее вперед, обернуться, полететь к врагам, рвать, уничтожать – но она оставалась на месте.
– Листолетов у нас мало и они заняты сейчас разведкой, – ответил командир Зеленого крыла. – Нам крайне важно отслеживать появление новых групп и движение врага. Но к хутору направлены две дивизии из второго укрепрайона. Они будут там в течение трех часов. И раз уж мы заговорили об эвакуации, я прошу вас позволить вывести вас из Иоаннесбурга на Север.
– Только если враги прорвутся во дворец, полковник, – ответила Василина с неожиданной даже для себя самой жесткостью. – За два часа мы не успеем эвакуировать Иоаннесбург, и, значит, люди останутся здесь, а мне вы предлагаете бежать? И откуда – из самого защищенного места в Рудлоге?
– Ваше высочество, вы поддерживаете это решение? – бесстрастно поинтересовался Тандаджи, и только то, что он позволил себе обратиться к принцу-консорту за поддержкой, показывало, как он раздражен.
Василина встретилась глазами с мужем. Прижала к себе напряженно слушающих разговор Василя и Андрея.
– Если ее величеству будет угрожать опасность, она согласится на переход на Север, – отозвался Байдек, и Василина согласно опустила глаза. И разжала горячие кулаки – так тяжело оказалось сдерживать вдруг воспламенившуюся кровь.
Она – королева, но он не только муж, но и начальник дворцовой охраны. И после ссоры и примирения на день рождения Василина согласилась, что решения по ее безопасности принимает он – а она подчиняется. Но и он держит ее в курсе событий и всегда выслушивает ее пожелания.
Тандаджи разрешили отключиться. Мариан отзвонился заместителю и начал отдавать распоряжения – Зигфриду проверить амулеты, обеспечивающие работу щитов, быть готовым к эвакуации ее величества с детьми, гвардии выходить на оборонительные позиции, всем отсутствующим придворным в течение часа вернуться на территорию дворца, иначе после этого он будет закрыт на вход и выход для гражданских.
Королева и принц-консорт, выйдя из листолета, передали детей няне и направились прямиком в зал совещаний. Василина приказала затопить камин и осталась сидеть рядом с ним, окуная в него руки под непонимающими взглядами военных и тревожным – супруга. Выскочил из огня Ясница, положил голову ей на колени.
– Ты-ы-ы пахне-е-ешь мощью и я-а-аростью, – прошумел он одобрительно, и королева принялась гладить его. От состоящей из язычков огня шкуры тоже текло к ней пламя, окутывая и впитываясь в руки.
– По расчетам к Иоаннесбургу через полчаса подойдет первая группа невидши, через час – первая волна тха-охонгов, идущих по лесам, и через полтора часа – кулак из Березовой, который движется по шоссе и вдоль него почти пятьюдесятью группами, раскрываясь в узкую дугу, – заканчивал доклад Геннадий Иванович Лосев, министр обороны. Королева слушала очень сосредоточенно. – Пригороды не трогают, быстро проходят сквозь, что означает, что основная цель – столица. Их задержит артиллерия, но зачистить под ноль не получится – слишком быстрая скорость тха-охонгов и слишком плотное расположение пригородов, которые мы не успеваем эвакуировать. Бьем точечно, аккуратно. Так как нет раньяров, к вражеской армии приказано выдвигаться свободным боевым листолетам с полным боекомплектом и бить по согласованию с артиллеристами в паузах между обстрелами. Но листолеты не спасут нас от невидши.
– Которые будут здесь через полчаса, – повторила Василина, взглянув на часы. – Почему их не уничтожили?
– На них работают боевые листолеты, ваше величество, – ответил Лосев, – но эти твари очень быстры, уходят от взрывов врассыпную, прячутся в лесу. Однако через, – он взглянул на часы, – семь минут они выйдут в квадрат, свободный от поселков и деревень, и мы накроем огнем всю эту площадь. Они не выживут.
– Но останутся те сотни, которые идут с основной армией, – сказала Василина. – Как я понимаю, их достаточно, чтобы вырезать весь Иоаннесбург, если они попадут в город.
– У нас есть огнедухи, – напомнил Мариан.
– И верно, – улыбнулась она, снова начиная наглаживать Ясницу. Тот блаженно мурчал, не вставляя ни слова, и, не переча, откинулся на пол, когда она убрала руки. – Господа, – королева поднялась, подошла к карте. Ей было не по себе от того, что она собиралась сделать. – Я поняла, что с ближайшими группами тха-охонгов мы справимся. Но второй кулак иномирянской армии, – она ткнула в большой круг, занимающий и часть шоссе, и лес вокруг на пару километров, – уже большая проблема, а летящие сюда раньяры – огромная. Скажите, какова вероятность, что мы не сможем остановить и тех и других до нападения на Иоаннесбург?
– Такая вероятность, увы, есть, – отчеканил Лосев.
– Ваше величество, жена моя… – глухо начал Мариан, но она покачала головой, посмотрев ему в глаза. Она слишком хорошо помнила переписку с Ангелиной – когда та сказала, что без капли сомнения уничтожила бы всех врагов. И сейчас Василина осознала, что куда меньше отличается от старшей сестры, чем думала.
– Я не могу уничтожить раньяров, но во мне достаточно силы, чтобы остановить ту часть вражеской армии, которая идет по шоссе, – Василина обвела пальцем кружок. – Я могу прямо сейчас долететь до них и испепелить если не всех, то большую часть.
– Невозможно! – выдохнул министр обороны, и к нему присоединился генералитет:
– Воевать должны военные, моя королева.
– Мы не можем потерять вас.
– Слишком рискованно, наша армия справится.
И в этот тревожный гул вмешался довольный рык Ясницы:
– Исти-и-инная до-о-очь Кра-а-асного!
Мариан молчал, но глаза его были больными, страшными. На него оглядывались. Только он мог бы остановить ее – но он не стал. И не потому, что не жаждал этого всем сердцем.
– Я решила, – сказала Василина, и гул затих, разбившись о ее негромкие слова. – Я могу полететь без согласования. Или, – она снова посмотрела на часы, – у нас есть не больше двадцати минут, чтобы обговорить детали. Чем быстрее мы избавимся от их армии, тем быстрее сможем высвободить силы на помощь моей сестре.
