— Ридганда, вы ждете кого-то? – голос незнакомого мужчины раздался неожиданно, а когда я обернулась на его звук, то заметила, что служанки еще сильнее отступили назад, буквально вжавшись в драпировку стен.
— Нет, ридган, я сопровождаю свою… - я не знала, как назвать Фалею, она не была мне ни хозяйкой, ни подругой.
— Нельзя на этом вечере быть одной. Позвольте, я провожу вас к своим дочерям. Так вам будет спокойнее, - мужчина лет сорока, которого можно было назвать даже красивым, подставил свою руку, на которую я, по всей видимости, должна была опереться или положить на нее ладонь. Я не знала местных правил, и от этого мне стало не по себе. Теперь на нас пялились вообще все.
— Я знаю вас, боргана. Вы делали прически на свадьбу нашей кузине, - моментально отозвалась одна из трех девушек, к которым меня подвел их отец. Он посмотрел на меня несколько ошарашенно, когда услышал, что я всего-то боргана, да еще и делаю прически.
— Ваш отец спутал меня с кем-то, пожалуй, я вернусь туда, где стояла, - ответила я, смотря на своего кавалера, который так и держал мою ладонь на своем предплечье. Но к моей радости, он отпустил ее спокойно и не отшатнулся, как от жабы.
Вернувшись к служанкам, которые теперь еще сильнее отступали от меня, я поняла, что Фалея добилась своего – она обратила на меня внимание. А я со своим нарядом только помогла ей. Шептались теперь все. Я начала узнавать в женщинах своих клиенток, которых и сегодня собирали на бал мои девочки. Мда, добра ждать точно не стоит.
Эта тварь вытащила меня сюда, чтобы показать мой парик и показать, кто я есть на самом деле. Она переходила от одной компании к другой, и по лицам женщин, по их расширяющимся глазам, по ладошкам, прижатым ко рту, я поняла, что сейчас случается именно то, чего я боялась больше всего.
В голове билось только одно – я не смогу рассчитаться за дом, за замок, который должен был стать большой школой. Я потеряла немалые деньги, которые отдала в счет первой части оплаты. Но Фалея, сама того не подозревая, сделала рекламу моему парику.
Сердце билось так сильно, что я перестала слышать голоса в зале, голова начала кружиться. Единственное, чего я хотела сейчас, сдернуть с ее головы волосы Палии.
Я пришла в чувство, когда все начали отворачиваться от меня, но одна из женщин, которая тоже пользовалась услугами моего салона позвала к себе двух слуг и указала на меня. Я глазами нашла Фалею. Она смотрела на меня с такой миной, будто сейчас происходило что-то очень важное в ее жизни. Шаг в мою сторону, еще один, третий. Она следовала за слугами, которые торопились ко мне через весь зал. Люди смотрели на ее «представление» во все глаза.
— Этой женщине не место в Гордеро, она не имеет права даже касаться вас. Она продавалась за большие деньги в Алавии, - Фалея говорила тихо, но в зале стояла такая тишина, что ее шепот казался громом.
Я чувствовала, как подкашиваются мои ноги, но держалась. Благо, слуги, что так торопились ко мне, взяли меня под руки с обеих сторон. Теперь им можно было прикасаться ко мне, потому что я не просто ниже их по статусу, я в одном статусе с мышами и крысами, с паршивыми собаками, которых полагается гнать со двора.
Голос, раздавшийся с балкона, заставил остановиться слуг, которые схватили меня под руки и готовы были вывести на улицу, хотя я и сама могла бы это сделать, заставил людей замолчать и поднять головы кверху:
— Что здесь происходит? – мужчина лет шестидесяти, седой, с выдающимся, как у Владимира Басова, известного даже детям по роли Дуремара, носом и оттого кажущийся мне знакомым, громко задал вопрос.
Все молчали. Женщины, рядом с которыми сейчас была Фалея, чуть отошли назад, чтобы указать на человека, который все это затеял.
— Ридганда Фалея? – из-за его спины ближе к краю балкона вышел Шоаран, и мое сердце снова забилось часто-часто.
— Я… - она смотрела то на кангана, то на Шоарана, не находя, что сказать. Осмотревшись, она поняла, что все ее собеседницы растворились, а она стоит почти в центре огромного и молчаливого зала.
— Канган, я хотел сделать это чуть позже, но, по всей видимости, мне придется сделать объявление прямо сейчас, - Шоаран обратился к своему кангану, то есть королю.
— Это решит вопрос, возникший среди гостей? – тот наблюдал с любопытством за тем, как слуги, удерживающие меня, под его взглядом опустили плечи, но не отпускали меня, все еще держа между собой так тесно, словно я враг Империи номер один, и как только мои руки освободятся, я начну метать молнии прямо в их правителя.
— Ридганда, что сейчас стоит перед вами в компании слуг, - Шоаран перевел взгляд на них и одним движением головы дал им приказ отпустить меня. Они сделали это так быстро, что я чуть не упала, - моя невеста. Мой поверенный, борган Лиов уже зафиксировал помолвку, и я хотел просить ее руки у вас, поскольку ридганда живет в Гордеро без родителей. Она уже внесла свой огромный вклад в жизнь Гордеро и всей Синцерии. Ее школа известна даже за морем, - закончил Шоаран с такой гордостью, что я сначала и не поняла, что речь обо мне.
Борган Лиов, вынырнувший из-за его спины, мотнул мне головой, и я поняла, что он не здоровается. Он дает мне понять, что я должна соглашаться со всем, что говорит Шоаран.
— Проводите ридганду на балкон, - теперь уже рассматривая меня, заявил канган. Невеста канафара всей Синцерии достойна быть знакомства с ее канганом, - сказал “Дуремар”. И слуги, пару минут назад собиравшиеся меня выкинуть из замка, поклонились мне и указали куда идти, чтобы попасть на балкон.
Я посмотрела на Фалею, что стояла сейчас тяжело дыша. Ее грудь часто вздымалась, но моментально опускалась, и за этим следовал очередной неглубокий вздох. Я вспомнила о ее давлении, но желания подойти к ней и сказать, что стоит выйти на улицу и наладить дыхание у меня не появилось. Тварь она и в Африке тварь. Моя жалость ко всему, да даже к тому, что убивает меня всегда, была первостепенной. «Подставить вторую щеку» было для меня делом привычным, но не сейчас. Словно меня подменили не только снаружи, но и изнутри.
Когда мы поднялись по узкой лестнице вдоль стены, Шоаран шагнул мне навстречу и протянул руку. Я подала ладонь и почувствовала, что его ладонь влажная. Он нервничал сильнее меня. Он боялся. Только вот, чего? Что я заявлю, что он врет, и никто не оформлял нашу помолвку? Что я брошусь бить Фалею или что опозорю его перед канганом своим поведением?
— Канган Синцерии, да пребудет ваша сила и власть, - начал Шоаран, повернувшись к своему правителю. - Я хочу просить руки этой борганы, моей ридганды Малисат. Вы единственный, кто может дать согласие за ее отца, - закончил Шоаран, и я почувствовала, что его ладонь становится все влажнее. Значит, боялся он сейчас меня. Боялся, что я взбрыкну. Да он же хочет просто спасти меня от позора! Но как это может коснуться его?
— Я даю свое разрешение на брак, мой канафар. И пусть твоя невеста прибудет во дворец, чтобы рассказать мне о том, чем она занимается в Гордеро. Это очень важно для меня. Тем более, раз ты ссказал, что люди из всей Синцерии едут, чтобы попасть в ее школу, - канган посмотрел на меня вопросительно.
