— Десять крон? — искренне изумился Васька, выгнув брови дугой. — Да за что такие деньжищи дерут? Тут только крохотные кусочки мяса, чуток грибов да мятой картошки шлепок. Как будто я на рынке не был и не видал что там почём стоит.
— Я когда первый месяц в столице тёрся — тоже едва в обморок не падал от местных цен, — поделился с нами Пашка, попутно уплетая обед.
Он ел так жадно, словно это был последний в его жизни приём пищи.
Да–а–а, аппетит у громилы оказался — будь здоров. Мне кажется, он и скатерть съест, ежели её полить брусничным соусом.
Глядя на него, я весело усмехнулся, отправил в рот ложку с горкой пюре и задумчиво произнёс:
— Интересно, нам теперь всегда после полевой тренировки будут готовить какой–нибудь нетривиальный обед?
— А многие ли доживут до этого обеда? — мрачно протянул Васька, шмыгнув курносым носом. — Уже трое погибли. А что будет дальше? Мне намедни краем уха довелось услышать, что нынешний первый курс будет экспри… экспери… экспериме…
— Экспериментальным, — снова подсказал я, кое–как сумев подавить улыбку.
— Я так и хотел сказать. Так вот курс будет экспери… необычным. Мол, ректор решил изменить систему обучения. И я готов поставить бутылку колониального рома против ржавого гвоздя, что он задумал сделать учёбу ещё более опасной и трудной. Эх, и полетят головы…
— Да не бзди ты. Прорвёмся, — снисходительно выдал Пашка и в два глотка выпил компот из сухофруктов.
— А я и не бжю, — огрызнулся Васька, наградив громилу недружелюбным взглядом.
— Довольно любопытный слух, — проговорил я, задумчиво нахмурив брови. — А что там на других факультетах? Сколько потерь, например, у тех же огневиков? Минувшей ночью ведь не только мы тренировались в «поле».
— Явно меньше, чем у нас, — бросил Васька. — Мы же по боевой части не чета огневикам. Они словно линейные крейсеры, а мы — прогулочные яхты.
— Ну не скажи… — не согласился Пашка и хрустнул шеей, перевитой толстыми канатами вен. — Анималисты тоже на многое способны…
В следующий миг они исподлобья поглядели друг на друга, точно боксёры перед поединком, а затем начали вполголоса рьяно спорить.
Я не стал вмешиваться в их спор. А потом и вовсе переключил своё внимание на других студентов, которые обосновались в гудящей столовой. И гудела столовая в основном за счёт первокурсников, кои делились впечатлениями от первой тренировки.
Вскоре мне на глаза попался тот иностранец–аристократ, с которым я поцапался перед вторым экзаменом. Сейчас он восседал во главе стола, а подле него прикорнула свита из простолюдинов и заштатных дворян. И все они глядели ему в рот, пока он что–то азартно рассказывал, активно жестикулируя руками.
Помимо него в столовой обнаружилась и моя новая знакомая, Грета фон Браун. Она оказалась центром практически всеобщего женского внимания. Её стол густо облепили восторженные первокурсницы. Ещё бы, она ведь теперь звезда. Или пока звезда. Короче, Грета на данный момент являлась самой успешной магичкой в табеле о рангах. И судя по алым ушкам девушки, её сей факт сильно смущал. Она же знала, каким образом ей удалось попасть в пятёрку лучших.
Вероятно, именно из–за этого Грета нехотя цедила слова и украдкой поглядывала на своих фанаток. А среди них, между прочим, обнаружилась и маркиза Меццо. Хм… неожиданно.
И тут вдруг Грета перехватила мой изучающий взгляд. Я приветственно кивнул ей. А она замешкалась на пару секунд, а затем указала мне взором на выход из столовой. Кажись, девица хотела со мной поговорить. Ну ладно, давай поговорим.
Я согласно качнул головой, встал из–за стола и глянул на своих знакомцев. У обоих из–за жаркого спора уже рожи раскалились докрасна. И им вообще было плевать на то, что я собрался уйти. Они даже головы не повернули. Поэтому я без лишних расспросов вышел из столовой и прислонился спиной к стене в ожидании Греты.
Она показалась буквально через минуту и сразу же с улыбкой пропищала:
— Добрый день, Виктор. Может, пройдёмся по парку? Я видела через окно, что погода нынче стоит чудненькая.
— Здравствуйте, сударыня. А ваша репутация не пострадает от такой прогулки? Я ведь сегодня опять проснулся простолюдином.
— Не думаю, что это повредит мне, — серьёзно ответила она и решительно устремилась к выходу.
Я пожал плечами и потопал за ней.
На улице же и правда царила вполне неплохая погодка. На чистом небе светило солнышко. А лёгкий прохладный ветерок лениво трепал флаги, которые висели на фасаде башни. Черно–золотой флаг принадлежал империи, серебристо–голубой — академии, а зелено–белый с мордой дракона — факультету анималистов.
Между тем я с иронией спросил у девушки, которая пошла рядом со мной в сторону парка:
— Видимо, вы передумали отчисляться? Или ждёте понедельника?
— Всё сложно, — тяжело вздохнула магичка, скользя взглядом по брусчатой дорожке.
— Действительно, — иронично поддакнул я. А когда у девушек было все легко и просто?
— Я чувствую, что вы потешаетесь надо мной, — укорила меня Грета, недовольно поджав пухлые губки.
— Есть немного, — сознался я и вошёл под сень деревьев, растущих в парке. — Но, мне кажется, что в вашей ситуации всё предельно ясно. Полевые тренировки — не для вас. А без них в академии Шилле не обойтись. Вы, конечно, можете постоянно покидать тренировки с помощью браслета–портала, но тогда к Новому году вас точно отчислят. Позор? Позор. Но вы всё это и сами понимаете. Однако до сих пор здесь. Что же держит вас? Хм… Дайте подумать. Кажется, вас сразили наповал медные трубы, то бишь слава. Вы же пришли в академию, дабы испытать себя, доказать, что чего–то стоите. А тут вы оказались в числе лучших первокурсников. Да что там… вы на данный момент самая успешная магиня.
— Ты прав, — нехотя призналась Грета, уселась на скамеечку и с надрывом продолжила: — Да, мне льстит восторг окружающих! Оказывается, это так здорово быть в чём–то лучшей. Даже княжна Мерье изволила заметить моё существование. А ведь я всего лишь пятая дочь. И родители от меня многого не ждут. Они даже позволили мне поступить в академию, а ведь тут легко можно лишиться головы. Мне кажется, что они совсем меня не любят или не хотят тратиться на приданное!
Я же во время горячей тирады Греты уселся подле неё и засмотрелся на роскошной внешности старшекурсницу. Крупная, высокая грудь, приятный овал лица, густой водопад шелковистых русых волос. Она восседала на скамеечке чуть в стороне от нас и с наслаждением потягивала сигарету через длинный мундштук.
— Ты меня вообще слушаешь? — внезапно раздался над ухом сердитый голос Греты.
— Да, — тотчас встрепенулся я, переведя взор на кукольное личико фон Браун. — Так какой вы видите выход из сложившейся ситуации? Вы же явно что–то придумали, раз позвали меня на разговор.
— Ты проницательный, — подметила девчонка и застегнула форменный пиджак. Видимо, ей стало прохладно в тени деревьев.
