— Ох, глупенький, глупенький, Виктор… или Маркус? Ты и раньше не отличался сообразительностью, а сейчас твоя глупость меня даже шокирует, — притворно огорчился перевертыш. — Неужели ты думаешь, что этот мешок костей, Эдуард, не запел вольной птичкой, когда я… немного припугнул его? И он напел мне, что ты, оказывается, не анималист, а самый настоящий менталист.
— Твою мать, — еле слышно прошипел я сквозь зубы, но козёл услышал и довольно оскалился.
— Да, твою мать. Так что ты меня не проведёшь. Не залезешь в мою голову, Маркус. Как ты меня не провёл и со своей выдуманной амнезией. Ведь когда запахло жареным, ты быстро «отыскал» Руку, — продолжил скалиться монстр, а затем усмехнулся и проронил: — А ведь я теперь знаю, кто твой отец. Вот же Ингрид свезло.
— Назови его имя, — потребовал я, лихорадочно обдумывая ситуацию.
— Боже, Маркус, я, по-твоему, добрый самаритянин? — удивился перевертыш, превратив крепкие ногти правой руки в не менее крепкие пятисантиметровые когти. — Ты меня изумляешь всё больше и больше. И эти твои нелепые ловушки… Ты думаешь, что я не знаю о твоих дружках, которые сейчас идут сюда? А ведь я писал, что ты должен прийти один.
— Видимо, мне забыли передать это условие или у тебя почерк неразборчивый. Говори, где Эдуард! — повысил я голос, почувствовав на своём затылке дыхание смерти.
— Маркус, Маркус… — насмешливо выдал перевертыш, по-волчьи усмехнулся и одним тягучим движением ушёл сначала вправо, а затем резко влево.
Свет моего фонаря метнулся за ним. Но урод оказался быстрее. Он зигзагами ринулся на меня, избегая прямого электрического света. Да ещё он прикрывал глаза согнутой в локте рукой.
Тогда я поспешно выпустил из пальцев фонарь, вытащил револьвер и артефакт, а затем приставил к Руке дуло оружия и заорал, брызжа слюной:
— Ещё шаг — и я клянусь Богом продырявлю эту культяпку!
Перевертыш остановился метрах в трёх от меня, продолжая прикрывать глаза рукой. Фонарь же не разбился. Он упал в грязь, и теперь струя жёлтого света освещала левую ногу существа и часть правой от меня стены.
— Я убью тебя, ежели ты повредишь артефакт! — хрипло прорычал перевертыш с какими-то звериными нотками в голосе.
— Аха-ха-ха! Напугал ежа голой жопой! — выдохнул я и истерично рассмеялся. — Ты всё равно убьёшь меня. И я это знаю. И не боюсь тебя. Так что, если ты хочешь получить артефакт, будь хорошей собачкой, отойди подальше. А потом мы поговорим, как цивилизованный человек и животное.
— Ты заплатишь за свои слова! — яростно исторг урод и стал нехотя пятиться.
— Пять крон хватит? — ехидно выдал я и следом серьёзно добавил: — Всё, можешь остановиться. Молодец. А теперь слушай сюда. Первое, ты поклянёшься, что не тронешь ни меня, ни кого-то из моих близких. И второе, ты сейчас же скажешь, где Эдуард и жив ли он. И тогда, мой юный друг, я брошу тебе твою любимую Руку. А ежели ты не пойдёшь на сделку, то я тебе гарантирую — артефакт получит пару пробоин.
— Ты хуже крысы, загнанной в угол, — презрительно выдал перевертыш и смачно сплюнул под ноги.
— Решай быстрее, а то у меня указательный палец слабый… Я могу случайно нажать на спусковой крючок, — поторопил я чудовище, понимая, что мне не стоит требовать от него слишком многого.
Псевдо-Пашка скрежетнул зубами и к чему-то прислушался. Я тоже навострил уши и уловил тяжёлые отдалённые шаги… прям очень тяжёлые.
— Барон ведёт сюда големов? Думает, что они справятся со мной? — презрительно усмехнулся перевертыш, но мне в его голосе послышалось опасение. Похоже, он допускает мысль, что некромант, маг пространства, опытный химеролог, менталист и несколько големов вполне могут намять ему бока.
— Решай быстрее, — отрывисто повторил я. — С минуты на минуты они будут здесь и тогда…
—… А ты не пугай меня, молокосос! — выхаркнул монстр, который не желал показывать слабость.
Глава 17. Маркус.
Перевёртыш быстро прикинул, что к чему и нехотя процедил:
— Ладно, Маркус, твоя взяла. Никогда не думал, что ты покажешь зубы. Надо было удавить тебя, пока была возможность. Ты мне никогда не нравился. А твой Эдуард в левом коридоре в закрытом гробу с пробитой крышкой. Давай сюда Руку.
Я швырнул в его сторону артефакт и крикнул:
— Помни о сделке и том, что мои друзья уже на подходе! Тебе лучше свалить подобру-поздорову.
Тот мягко схватил культяпку, несколько секунд раздумчиво глядел на меня, словно взвешивал напасть или нет. А потом разочарованно рыкнул и метнулся к стене. Там он что-то нащупал в грязи и рывком поднял ржавую железную крышку люка.
— Гляжу, ты озаботился отходным путем, — мрачно проговорил я, слыша в ушах грохот пульса.
— Ну я же не дурак, в отличие от тебя… — глумливо усмехнулся он и скрылся с глаз долой.
Мне в его словах почудился какой-то крайне хреновый намёк, словно я совершил какую-то глупость. Будто зря доверился ему. Он же не сдержит слово. А из катакомб его прогнал только страх перед превосходящими силами противника, которые, кстати, только что показались. В тупик вошли Люпен, Вероника, Марк и трио трёхметровых человекоподобных дядек, кои были покрыты роговыми пластинами и воняли формалином.
— Где он? — тотчас спросил барон, держа в руке мощный фонарь, который буквально ослепил меня.
В этот миг из люка вылетел дикий болезненный рёв, отчего на моих губах появилась самодовольная улыбка.
— Кажись, в ловушке, — приподнято бросил я, прикрыв глаза рукой. — Хотя бы что-то сработало из нашего плана. Марк, ты молодец.
— Да чего там, — прогудел некромант и подошёл к люку, о существовании коего мало кто ведал. А вот Марк знал о нём. И именно он смекнул, что перевертыш может воспользоваться им во время отступления.
Я быстро подошёл к люку и посветил в него фонариком. Луч света вырвал из темноты покрытые ржавчиной и грязью скобы, которые крепились к склизкой стенке колодца. Лезть вниз категорически не хотелось, но я подавил отвращение и стал спускаться. Благо, что спуск не продлился долго. Буквально через несколько секунд подошвы моих ботинок чавкнули раскисшей жижей и ноги ушли в неё по самые щиколотки.
— Гадство, — пробурчал я, отряхнул руки и навёл свет фонаря на недвижимо лежащего в коллекторе перевертыша. От его одежды, кожи и волос поднимался белесый дымок.
И в грязи, помимо тушки монстра, можно было различить металлически поблескивающую сетку. Она до сих пор потрескивала, источая слабые искры электричества. Люпен запитал её от каких-то двух хитрых приборов, которые он поставил по обе стороны коллектора и замаскировал вывалившимися из кладки булыжниками.
— Тут он лежит! — крикнул я, присев на четвереньки рядом с монстром. Его грудь вздымалась, а изо рта текли слюни. — Можете спускаться.
— Ты вызнал у него, где томится Эдуард? — обеспокоенно спросил барон, принявшись без видимого отвращения спускаться по скобам.
