* * *
Пролог
Январь 1908 года
Каменная садовая дорожка заледенела. Ледяная корка хрустела под ногами. В теплых ботинках молодая женщина шла по дорожке. Несмотря на гололед, ее шаг ровный. Торчащие во все стороны ветви, будто лук с туго натянутой тетивой, готовы вот-вот сломаться под тяжестью снега.
Тишина. Хочется уйти в этот зимний сад, все глубже, все дальше. Березы, покрытые серебром, застыли. Когда-то гибкие, занесенные снегом, кроваво-красные ветви кизила были сломаны. На ветру трепетали оставшиеся травы.
Печальное зрелище. Садовый бордюр усеян похожими на звездочки белыми цветами чемерицы.
Через месяц из-под талых снегов пробьются первые зеленые головки подснежников, они распустятся, превратившись в изысканные белые цветы. За ними — пурпурные крокусы с ярко-желтыми рыльцами. Больно даже думать об этом, но она не увидит этих вестников весны. Другим придется читать знаки того, что пробуждающийся по весне сад вот-вот утратит свое зимнее, поистине королевское величие.
Она идет в тоске, петляет по извилистой каменной тропе, словно дикий зверь, отчаявшийся вырваться на волю, и останавливается на краю. Смахивает замерзшую слезу. Ей не следует быть тут. Но она не смогла уехать, не увидев еще раз это место — место любви и утраты. Но она не станет задерживаться тут надолго. Нет. Она пробудет тут столько, сколько длится вечное прощание.
Зима
Эмма
Февраль 2021 года.
Даже если бы Эмма и не искала тот самый поворот, проехать мимо Хайбери-Хаус было бы трудно. Сплошная стена живой изгороди прерывалась, за ней высились два кирпичных столба, увенчанные парой каменных львов. Что видели их каменные глаза? — времена, когда из этих ворот выезжали кареты, сопровождаемые гончими. Во что вслушивались они? — в шум пышных охотничьих балов и замысловатых домашних вечеринок.
Эмма свернула на гравийную дорожку. Перед встречей со своими новыми клиентами она чувствовала, что ей нужно укрепиться духом. Обычно она не брала заказ, если не было возможности осмотреть объект, оценить фронт предстоящих работ. Но в этот раз она была так загружена реставрационным проектом в долине Глен Маллоу, что не смогла приехать из Шотландии в Англию для осмотра участка. Поэтому вместо нее на юг отправился Чарли — ее лучший друг и руководитель ее дизайн-команды — Turning Back Thyme’. Он приехал туда раньше Эммы и выполнил все замеры. Все это время Сидни Уилкокс, владелица Хайбери-Хаус, была на связи: она организовала серию видео-чатов, чтобы объяснить задумку своего проекта — вернуть некогда потрясающим садам поместья их прежнее великолепие.
Короткая гравийная дорожка поднималась на пригорок и вела во внутренний двор усадьбы. Тут был выстроен дом П-образной формы. Величественность усадьбы портили груды строительного мусора. Эмма припарковалась позади серо-стального «Рэндж ровера», выбралась из машины, перекинув через плечо свою тяжелую рабочую рабочую сумку-мешок.
В воздухе стоял непрекращающийся рев строительных электроинструментов. Неожиданно раздался громогласный лай. Эмма краем глаза уловила рыжую вспышку: пара ирландских красных сеттеров проскочили через парадную дверь и бросились прямо к ней. Она вскинула руки, защищаясь от одной из собак, но той, все же, удалось встать на задние лапы, положить передние на плечи гостье и облизать ей лицо.
Другой пес танцевал вокруг ее ног, одобрительно гавкая.
Она безуспешно пыталась оттолкнуть сеттеров, когда из дверей выскочила Сидни и побежала через весь двор ей на выручку.
— Бонни, слезь! Клайд, пропусти Эмму!
— Они прекрасны! — Эмма постаралась, чтобы похвала прозвучала искренне. В это время Бонни умудрилась лизнуть ее снова.
— Вы удивитесь, наверное, но мое знакомство с заказчиками частенько начинается подобным образом, особенно в сельской местности — все держат собак.
— Простите бога ради! Мы столько денег и времени потратили на их дрессировку, но в итоге у нас все еще самая непослушная пара собак во всем Уорикшире, — Сидни схватила Бонни за холку и оттащила прочь, Клайд же послушно продолжал сидеть у ног хозяйки.
— Не притворяйся, что ты не такой плохой, как она, — Сидни пожурила Клайда. Ее голос что-то напоминал Эмме: да, именно в такой манере говорят выпускницы хороших школ, которые брали уроки верховой езды в местном клубе и играли в крикет на деревенской лужайке по субботам.
Расправив плечи, Сидни откинула за спину свои вьющиеся рыжие волосы.
— Простите еще раз. Эти двое постоянно таскаются за строителями. Должно быть, кто-то оставил двери открытыми. Как вы добрались? Не приключилось ли с вами каких неприятностей по пути? Каково нынче движение на М-40? Порой это настоящий кошмар! А как вам поворот к поместью?
Эмма на мгновение прикрыла глаза, раздумывая на какой из вопросов ответить в первую очередь. Веселая суматоха, казалось, кружила вокруг хозяйки Хайбери-Хаус. Эмма заметила это еще во время их видео-созвонов. Но при личном общении с этой женщиной, окруженной парой собак в тени строящегося дома, создавалось совершенно иное впечатление. Собравшись с мыслями, Эмма ответила:
— Ваш дом отыскать было не трудно.
— Я так рада, что вы приехали именно сейчас. Сегодня утром шел дождь. И я сказала Эндрю: будет нехорошо, если Эмма приедет поглядеть на сад и попадет под ливень. Но потом погода наладилась — глядь, вот и вы! — Сидни повернула к дому, жестом приглашая Эмму следовать за собою. — Вы простите, у нас так шумно!
— Вы живете тут, несмотря на то, что идет ремонт? — Эмме пришлось почти выкрикнуть этот вопрос. Она огляделась по сторонам. Лестничная площадка была затянута холстиной. У парадной лестницы с резаными вручную деревянными перилами стояла стремянка. В воздухе пахло свежей краской, хотя стены, похоже, только недавно очищены от старых обоев.
— Да, мы живем тут, — раздался мужской голос откуда-то сверху и из-за плеча Эммы. — Меня зовут Эндрю. Очень приятно познакомиться с вами лично.
Эмма пожала ему руку. Она позволила себе разглядеть супругов повнимательнее, отдельно и незаметно скользнув взглядом по мужу Сидни. Он башней возвышался над своей бойкой женушкой. Его очки — ну прямо очки Кларка Кента! — глубоко сидели на переносице. Каштановые волосы были аккуратно зачесаны на бок.
Рукой он обнимал свою супругу за талию так, как если бы это была самая естественная вещь на свете. И глядел на нее сверху вниз благодушно, с ласковой усмешкой и обожанием.
Было сразу понятно, что чета Уилкоксов принадлежала к привилегированному классу, и высокий уровень их образования было невозможно не заметить. Даже стоя посреди своего наполовину отремонтированного дома, все в строительной пыли, они источали холеный лоск. Несомненно, они были золотой парой. Однако опыт подсказывал Эмме, что такая идеальная совместимость грозила обернуться для них и большой болью. Но они являлись ее заказчиками, причем заказчиками денежными: Уилкоксы хотели именно реставрационный проект, а не просто заново разбить сад, и даже не дрогнули, когда Эмма озвучила им стоимость такого проекта.
