— Младший медперсонал…
— Если позволите, миссис Саймондс. Мне кажется, вы сочтете возможным, что можно было бы продавать билетики по шесть пенсов за штуку, а вырученные деньги пожертвовать на какое-нибудь благое дело, ну там в Британский Красный Крест или в Королевский армейский сестринский корпус королевы Александры, — предложила Стелла.
Миссис Саймондс бросила на нее уничтожающий взгляд и на какой-то миг Стелла подумала, что ее работадательница начнет возражать. Но вместо этого ее лицо хозяйки поместья просияло.
— Думаю, это отличная идея, мисс Аддертон, — сказала миссис Саймондс.
— В самом деле, это же так благородно, и я уверен, что любой человек в Хайбери Хаус будет рад принять в это участие, — согласился отец Делвин.
Мисс Синтия, потерпев поражение, в бессилии откинулась на спинку своего стула:
— Если что-нибудь произойдет…
— Пациенты и медсестры не животные, Синтия. Они будут способны контролировать себя пока танцуют фокстрот, — отрезала миссис Саймондс.
— Я буду счастлив взять на себя роль сопровождающего-компаньона. В ближайшее время я танцевать точно не буду, — сказал отец Делвин.
— Конечно. И я уверена, что к вам присоединятся отец Билзон и мисс Билзон, также как и я сама, — сказала Миссис Саймондс, — Так что все ваши девушки будут под хорошим присмотром, устраивает ли это вас, старшая медсестра?
— Да, устраивает, — ответила она.
— Так тому и быть. А теперь прошу извинить меня, леди, вынужден покинуть вас: некоторые пациенты из Палаты «А» выразили интерес к изучению Библии, — сказал отец Делвин, затем тяжело поднялся, опершись для этого на спинку стула и на свои костыли.
Мисс Синтия также встала, все еще осуждающе качая головой. Следом вышла из комнаты старшая медсестра, на ее обычно суровом лице играла легкая улыбка.
Как только их оставили одних, миссис Саймондс все же сказала:
— Мисс Аддертон, вы пришли на помощь как нельзя кстати. Ах, как же мне приятно, что я смогла пререиграть мою золовку-комендантшу и победить на ее собственном поле. Однако теперь мне придется обзвонить кучу знакомых, чтобы выяснить, с кем именно на авиабазе вести мне дальше переговоры. А вы, пожалуйста, попросите мисс Педли пригласить на танцы ее приятельниц.
— Вы взаправду имели это в виду? — спросила Стелла.
Миссис Саймондс глянула на нее:
— Будьте добры напомнить также мисс Педли, что ей действительно можно будет гулять в садах в ее свободное время. Она может попросить миссис Диббл разыскать меня, и я сама проведу ее по садам.
— Благодарю вас, миссис Саймондс. Мне кажется, она немного смутилась, потому как навязываться не хотела, но я ей про приглашение напомню.
Выражение лица ее работадательницы, казалось, смягчилось, но миссис Саймондс тут же быстро овладела собой:
— На этом все. Вы можете унести чайный поднос.
Стелла не могла понять миссис Саймондс. Та с одинаковой легкостью могла как похвалить, так и отослать прочь.
Стелла вновь принялась составлять чашки и блюдца на чайный поднос, болезненно осознавая, что не такая грациозна и не настолько бесшумна, как надлежало бы быть правильной служанке. Миссис Саймондс взяла в руки книгу, но не открыла, а вместо этого сказала: — Ваш племянник, похоже, у нас тут вполне обжился.
Стелла резко остановилась. Уставленный чайной посудой поднос был тяжел, от этой тяжести у нее ныли ладони. Она сказала:
— Да. Мэм. Спасибо, что позволили ему остаться.
— Робин им очень увлечен, — сказала Миссис Саймондс.
— Да, — сказала Стелла осторожно.
— На днях они показывали мне представление — пьеску, которую сами сочинили. Пьеса была очень умная. В частности, Бобби — очень талантливый мим.
— Ой, я и не знала. — Смотреть пьеску Бобби ее не пригласил. Или, может, он и звал, но она была чересчур занята, не могла сделать перерыв. — О, мимика у него, как у моей сестры. Джоан всегда отлично перенимала песенки, стоило ей лишь раз услыхать их по радио. Она может петь не хуже, чем Джуди Гарлэнд или Дороти Ламур.
— Каковы планы вашей сестры в отношении мальчика?
— Планы? — переспросила Стелла.
Миссис Саймондс сделала неопределенный жест, помахав рукой:
— Каким она видит его образование? Его будущее?
— Стелла в изумлении вытаращила глаза на свою работадательницу. Бобби был сыном строителя, убитого в бою. А мать Бобби, казалось, больше интересовали танцы, а не материнство. На какое будущее для этого мальчика могла она рассчитывать?
— Полагаю, после школы он пойдет работать, — в конце концов сказала она.
— Мальчик он смышленый. Когда он еще немного подрастет, я смогу помочь устроить его в хорошую школу, — миссис Саймондс замялась, — Конечно, если его матери это будет угодно.
— Спасибо вам. Уверена, Джоан будет за это очень признательна, — солгала Стелла. Она была простой служанкой, такой же, как была до этого ее мать. Вот и все, чего она теперь достигла в жизни, в то время как ее младшая сестрица изо всей мочи рванула из Хайбери Хаус и ничто не тянуло ее назад. Сомнительно было, что Джоан захочет иметь какие-либо дела с хозяйкой поместья теперь, когда она больше не нуждалась в благоволении миссис Саймондс.
— На этом все, мисс Аддертон. Благодарю вас, — проговорила миссис Саймондс, открывая свою книжку.
Стелла, надув губы и низко наклоня голову, вышла из комнаты, оставиы леди предаваться отдыху.
Винсента
Вторник, 25 апреля, 1907 год
Хайбери Хаус
Дождь, дождь и опять дождь
Я никогда не понимала людей, которые называют себя «садовниками», а сами отказываются возделывать землю, ибо не подобает леди или джентльмену пачкать руки. Мне их, пожалуй, даже жаль.
Они никогда не испытывали то ни с чем не сравнимое волнение, когда первый раз втыкаешь садовую лопату в весеннюю, рыхлую почву, отбрасываешь в сторону первый ком дерна из перепревших за зиму листьев и веток, ощущая его сладкий, землистый аромат, — а все бесчисленные вопросы, так мучавшие тебя до этого, стихают.
Они, не желающие марать в грязи свои садовые фартуки, лишают себя возможности вдыхать глубоко этот свежий воздух, разминая в ладонях, пропуская между пальцев комья влажного, свежего глинозема.
Они не знают, каково это, когда, словно с поля битвы с победой возвращаешься, отрясаешь пыль с одежд на пороге и входишь в свой дом, скорей-скорей, к своей заслуженной чашке чаю.
Хотя, с другой стороны, им не доведется впасть и в то ужасное смятение, когда ты застигнут внезапным ливнем, а укрыться негде.
Сегодня я работала в саду поэта одна — вкапывала вешки с привязанными к ним флажками, размечая план посадок на южном миксбордере, — когда небеса разверзлись. Хлынувший ливень немедленно вымочил мою блузу так, что она облепила грудь и бедра будто пластырь. Пытаясь собрать вешки под проливным дождем, я нахлобучила по самые брови свою холщовую шляпу. Внезапно тучи разорвала молния, грянул гром, а я, клацая от страха зубами, бросила весь инвентарь, подхватила юбки и побежала к моему коттеджу.
