Ирина: Вероника, вы были очень молоды, когда познакомились с Андреа.
Вероника: Мне было чуть больше 20.
Ирина: А как это случилось? Андреа рассказывал, что у него с первого прикосновения возникла химия, и сразу вспыхнуло чувство. А как это было с вашей стороны?
Вероника: Я думаю, очень похоже. Многие меня спрашивают, о чём ты думала в тот момент, много лет назад? Знаете, когда тебе 20 лет, ты просто слушаешь своё сердце и делаешь то, что нравится, это не из области раздумий. У меня не было изначально планов прожить с ним всю жизнь, это получилось само собой, день за днём. Такие решения принимаются просто потому, что ты этого хочешь. Мы встретились и стали жить вместе, и живём до сих пор.
Ирина: Прямо сразу и начали?
Вероника: Ну, не то чтобы сразу. Я вернулась домой, я же училась в университете, и мне нужно было сдавать экзамены.
Ирина: А что вы изучали?
Вероника: Литературу и философию. На старших курсах нужно было выбирать специализацию, и я выбрала музыкальный менеджмент, хотя моя семья тесно связана с физикой, математикой, то есть с совершенно другими областями науки.
Ирина: А как отреагировали ваши родители? Они не удивились, что вы пришли домой, собрали вещи и заявили, что переезжаете к Андреа Бочелли?
Вероника: Не совсем так. Я всегда была, не скажу, что скучной, но очень-очень предсказуемой девушкой. Мои родители во всём мне доверяли. Я никогда не курила, не пила, была прилежной студенткой, никогда не занималась ничем таким экстравагантным, и они доверились мне, когда я сказала, что познакомилась с человеком, он мне нравится, я люблю его и хочу пожить с ним и посмотреть, как всё пойдёт.
Ирина: А они не спросили, кто этот человек?
Вероника: Спросили. Маме я сказала заранее, чтобы не слишком её шокировать, а потом и отцу. Вообще мне очень повезло, что мой отец был страстным любителем музыки, особенно оперы, что мне сильно помогло при нашем знакомстве с Андреа. Это было настоящее слияние душ. Когда Андреа заговорил со мной, он спросил, откуда я родом. Я ответила, что из Асконы. А он сказал: «Ты знаешь, в этом городе родился мой кумир, лучший тенор, человек, благодаря которому я стал тем, кем я сейчас являюсь».
Ирина: Франко Корелли?
Вероника: Точно, вы угадали. А я поначалу, хотя и знала правильный ответ, но сказала – Беньямино Джильи? Потому что он родился в паре километров от моего городка и тоже был величайшим тенором. Тогда Андреа спросил меня: «а ещё через пару километров, в само́й Асконе, кто родился?» «Франко Корелли». И он был очень удивлён, что я так осведомлена, потому что в 20 лет обычно люди этого не знают, если не интересуются такой музыкой всерьёз. Потом он решил меня протестировать – он начинал петь какую-нибудь арию, а я должна продолжить. Это было легко, потому что я была хорошо подготовлена.
Ирина: Арии из опер?
Вероника: Да. Самое смешное, что я знала как раз только партии теноров, потому что мой отец пел партии тенора. Я не знала арий для сопрано. Сейчас я, конечно, уже знаю больше, но тогда я умела петь только теноровые партии. Вот так и начались наши отношения. И с того дня мы всегда были вместе.
Ирина: Когда мы впервые с вами встретились в Форте-деи-Марми, вы меня сразили. Я увидела молодую, невероятную красивую женщину. Сразу стало понятно, кто руководит домом и держит в руках империю Бочелли.
В вашем доме так все организовано, упорядочено: все записи Андреа, аудио, видео, книги, всё разложено по полкам, по языкам – это же огромная работа. Впечатляет, с каким вниманием, уважением и с какой ответственностью вы относитесь к творчеству Андреа.
Вероника: Мне очень лестно то, что вы сейчас сказали. Очень хотелось бы соответствовать этому. Я всегда стараюсь делать всё, что в моих силах, хотя это и не всегда совпадает с тем, что я хочу делать. Но я думаю, что всё, что сделано, можно было организовать гораздо лучше, конечно же, случаются ошибки. Мне очень повезло, что моя жизнь связана с Андреа, я все время учусь у него. С другой стороны, мы всегда восхищаемся друг другом взаимно, если можно так сказать. Он мне доверяет, а это единственно возможный вариант отношений с людьми, которые тебе близки. Я помню, как Андреа, через несколько лет нашей совместной жизни, решил сменить своих агентов, и он сказал мне: «Я знаю, ты сможешь». А мне тогда было 22–23 года. Я спросила: «Ты шутишь, правда? Это ведь значит взять и всю твою карьеру отдать в руки человеку, у которого нет ни идей, ни навыков». А он ответил мне: «Я знаю, поначалу ты будешь совершать ошибки. Ну и что из того? Я доверяю тебе, я знаю – вместе мы всё сможем, ты всё сможешь». Я в тот год чуть не поседела. Спать не могла. Но мы справились, и всё получилось. Естественно, сейчас мне помогают ещё несколько людей.
Оказалось, что я буквально не имею никакого страха перед принятием решений. Даже если иногда я знаю, что у меня недостаточно компетенции для их принятия. Просто это нужно делать – и всё. Это нелегко. Но есть два типа людей: одни готовы принимать решения во что бы то ни стало, а другие предпочитают сперва углубиться в проблему, узнать все детали. Я отношусь к первому типу – мне проще принимать решения быстро. И Андреа такой же человек. Именно поэтому мы с ним находимся на одной волне большую часть времени. А еще я очень рада тому, что у нас такая разница в возрасте, мне очень повезло – в большинстве случаев, если я собираюсь поспорить, то мне приходится спорить с самой собой. Он даже внимания не обращает, говорит – через пару лет поймёшь. Я всегда злюсь на эти слова, но разница в возрасте заставила меня быстро повзрослеть, он же прошёл раньше все эти спорные моменты, у него большой опыт, и сейчас, как мудрый человек, избегает ссор.
Ирина: Но случаются все-таки споры или всегда всё проходит гладко?
Вероника: Если перед нами стоит какая-то задача, и я знаю, как помочь Андреа её решить, я всё делаю сама. Андреа позволяет мне и другим людям, которым он доверяет, самостоятельно принимать решения. Мы обращаемся к нему только тогда, когда проблему никто, кроме него, решить не в состоянии. В остальных случаях стараемся не отвлекать, потому что артист должен заниматься искусством. Если артист слишком глубоко втягивается в решение всяких административных проблем, то часто теряется желание творить, а Андреа каждый раз подчёркивает, что ему необходимо вдохновение. Если не хватает времени на полноценную жизнь, о чём же тогда петь? Иногда он жалуется на то, что у меня нет времени быть вместе. Раньше, когда я не работала, времени было значительно больше, а теперь наша совместная работа такова что, когда он на сцене, я не работаю, а всё остальное время я работаю, чтобы он снова оказался на сцене. Так что сейчас приходится решать именно эту проблему.
Ирина: Вероника, у меня возникает ощущение, что именно благодаря вам, благодаря той атмосфере, которой вы окружили Андреа, публика полностью забыла о том, что он слеп.
