Затем однажды в субботу он появился в публичной части синагоги и встал рядом с теми, кто пришел молиться. Мужчина, читавший по свитку слева от него, сбивался несколько раз и разглядывал пророка уголком глаза.
Пророк сидел и слушал с отсутствующим выражением на лице.
Старший раввин неуверенно смотрел на него, затем сделал знак, чтобы свиток передали пророку. Этот приказ с колебанием выполнил мальчик, положивший свиток на руки пророка.
Пророк долго смотрел на свиток, и все решили, что он откажется читать, так как на лице его появилось испуганное выражение. Затем пророк расправил плечи и стал читать чистым голосом, почти без акцента. Он читал книгу Исайи.
Люди слушали с большим вниманием.
Дух Господен на мне; ибо Он помазал меня
благовествовать нищим, и послал меня исцелять
сокрушенных сердцем, проповедовать пленным
освобождение, слепым прозрение, отпустить
измученных на свободу.
Проповедовать лето Господне благоприятное.
И, закрыв книгу и отдав служителю, сел, и
глаза всех в синагоге были устремлены на Него.
От Луки, гл. 4: 18-20.
Глогер не стал больше читать Ветхий Завет. Он бродил по улицам и говорил с людьми. Те относились к нему уважительно, спрашивая совета, когда нуждались, и он старался дать настолько хороший совет, насколько мог.
Он не чувствовал себя так хорошо со времени, проведенного с Евой.
И решил не портить ощущение во второй раз.
Когда люди впервые попросили его возложить руки на больного, он не пожелал, но однажды, встретившись с очевидным случаем истерической слепоты, если судить по тому, что рассказывали родственники, он возложил руки на глаза женщины, и она прозрела.
Помимо собственного желания Глогер вернулся в синагогу возбужденный. В это время, очевидно, встречается очень много различных неврозов.
Возможно, в этом виноваты исторические условия, но он не знал наверняка. В конце концов Глогер оставил догадки, решив вернуться к ним позже.
На следующий день на рыночной площади он увидел Марию. Она вела под руку своего сына-ублюдка.
Глогер торопливо повернулся и скрылся в синагоге.
Глава 15
Когда он отправился из Назарета к озеру Галилеи, его уже сопровождали. На нем была чистая льняная накидка, и двигался он с удивительным достоинством и грацией - великий лидер, великий пророк. Они думали, что он ведет их; на самом же деле они толкали его перед собой.
Тем, кто спрашивал, они говорили:
- Он - наш мессия.
И уже ходили слухи о многих чудесах.
Мое искупление, моя роль, мое предназначение. Чтобы преодолеть одно искушение, я сперва должен поддаться другому - трусость и гордость. Жить во лжи, чтобы сказать правду. Я предал столь многих, предавших меня, потому что я предал себя.
Но Моника одобрила бы мой теперешний прагматизм...
Когда он видел больного, то жалел его и не уставал делать то, что мог, потому что они ждали от него поступка. Для многих он ничего не мог сделать, но некоторым, с легко определяемыми психосоматическими заболеваниями, он мог помочь. Они верили в его силу больше, чем верили в свою болезнь. Поэтому он излечивал их.
Когда он пришел в Капернаум, около пятидесяти человек следовало за ним по улицам города. Уже стало известно, что каким-то образом он связан с Иоанном Крестителем, который обладал в Галилее значительной известностью и был объявлен истинным пророком многими фарисеями. И все же этот человек обладал власть большей, чем Иоанн. Он не был оратором, как Иоанн, но он творил чудеса.
Капернаум располагался около хрустального озера Галилеи; его дома скрывались в больших садах. Рыбацкие лодки покачивались у белых пристаней рядом с торговыми кораблями, курсирующими между прибрежными городами.
Хотя зеленые холмы окружали озеро со всех сторон, сам Капернаум был построен на ровном месте, защищенном холмами от зноя пустыни. Это был тихий город, и, подобно многим городам в Галилее, он имел большую часть нееврейского населения. Греческие, римские и египетские торговцы ходили по его улицам, и многие имели здесь свои дома. В городе преуспевал средний класс купцов, ремесленников, судовладельцев, врачей, юристов и ученых, так как располагался Капернаум на границе провинций Галилеи, Тракокопитиса и Сирии, и, хотя и был сравнительно небольшим городом, являлся полезным узловым пунктом для торговцев и путешественников.
Странный безумный пророк в свободной льняной одежде, сопровождаемый разнородной толпой, состоящей в основном из бедняков, но в которой можно было найти и людей более значительных, вторгся в Капернаум.
Распространился слух, что этот человек может удивительным образом предсказывать будущее, что он уже предсказал арест Иоанна Иродом Антипасом. Вскоре Ирод действительно арестовал Крестителя в Перае.
Именно точность производила на них впечатление. Он не предсказывал общими словами, как это делали древние пророки. Он говорил о вещах, которые произойдут в ближайшем будущем, и он говорил о них в деталях.
Никто в этот момент не знал его имени. Это прибавляло загадочности, усиливало значительность. Он был просто пророком из Назарета, или Назарянин.
Некоторые говорили, что он родственник, возможно, сын плотника из Назарета. Но так говорили, потому что написание "сын плотника" и "маг" было почти одинаковым, и таким образом возникала путаница.
Существовало также предположение, что его имя Иисус. Имя использовали раз или два, но когда его спрашивали прямо, его ли это имя, он отрицал или отказывался говорить совсем.
В проповедях его отсутствовал огонь и направленность Иоанна, и многие его замечания казались непонятными даже священникам и ученым, чье любопытство приводило их послушать пророка.
Этот человек вещал мягким голосом, довольно невнятно, часто улыбался. О Боге он говорил странным образом, что указывало, что, как и Иоанн, он связан с ессеями, так как проповедовал против стяжательства, личного богатства и говорил о человечестве, как о всеобщем братстве.
Но именно чудеса привлекали к нему людей, которые сопровождали его в высокую синагогу Капернаума.
Ни один пророк прошлого не излечивал больных и не понимал нужды, о которых говорили ему люди. И люди реагировали скорее на сочувствие, чем на слова, произносимые им.
Иногда он замыкался в себе и отказывался говорить, углубляясь в собственные мысли, и некоторые замечали, каким страдающим становилось выражение его глаз, и они оставляли его в покое, думая, что он общается с Богом.
Но такие периоды бывали все реже, и он стал проводить больше времени с больными и несчастными, делая для них, что мог, и даже мудрые богатые люди Капернаума начали уважать его.
