Ради Связных, которые сделают все возможное, чтобы уничтожить меня?
Может, мне стоит начать сопротивляться? Может, мне стоит рискнуть маленькой бомбой замедленного действия, которую они зарыли в моей коже, и просто собрать вещи, да уехать из этого места. Хуже уже быть не может, верно? Я делаю все возможное, чтобы сдать все экзамены, я появляюсь на ТП каждую неделю и каждый раз чуть не умираю от страха без всякой причины, кроме как той, чтобы всегда быть на расстоянии плевка от своих Связных.
Все, что я делаю, не имеет значения.
— Спасибо, что позвонила, Шерри. Я все улажу, чтобы тебе больше не пришлось смотреть на мою плачущую Связную.
Я замираю, конечно, все может быть и стало еще хуже, потому что только что приехал Норт, похожий на богатую мечту в костюме, натянуто улыбающийся ассистентке, когда проносится по офису.
Ассистентка, Шерри, смотрит на него с гримасой и бросает на меня добрый взгляд. — Она не беспокоила меня, мистер Дрейвен, просто я думаю, ей нужно подкрепление.
Подкрепление.
Как будто он сделает хоть что-то, чтобы помочь мне.
Норт что-то шепчет ей в ответ, достаточно тихо, чтобы я не уловила, но мне также и не хочется знать, что это было, когда Шерри слегка ахает и говорит: — Она так молода, и без родителей! Хорошо, что у нее есть вы.
Боже мой, я хочу выцарапать ему глазные яблоки за это. Приходит сюда с видом моего спасителя, какого-то белого рыцаря, хотя на самом деле явился, чтобы продлить мне пытку.
Норт останавливается передо мной, и я поднимаю глаза, замечая, что он хмурится. — Шерри сказала, что это из-за работы, она у тебя с собой?
Я киваю, и он не говорит больше ни слова, поворачиваясь, чтобы войти в кабинет декана. Я по глупости заглядываю в открытый дверной проем, и мои глаза встречаются с глазами Нокса, темный блеск удовлетворения в них пробирает меня до костей.
Он чувствует себя слишком самодовольным из-за этого беспорядка.
Я хочу умереть.
Мой телефон жужжит в кармане, но я не могу достать его здесь, учитывая, что шпионы Норта повсюду, а это вибрирует новый телефон, который прислал мне Атлас. Я прижимаю руку к нему через штаны, его вес как утешение, потому что Атлас — безопасное место для меня. Он — Связной, с которым я могу говорить, не беспокоясь ни о чем, потому что он находится за тысячи миль от меня, он – тот, с кем я могу быть хотя бы немного откровенна, потому что покину это место раньше, чем он сюда доберется.
Он — крошечный лучик надежды.
Когда дверь снова открывается, Нокс выходит, не сказав ни слова и не взглянув на меня или Шерри, и я сдуваюсь, как воздушный шарик, все напряжение, которое держало меня в вертикальном положении, просто вырывается из меня, пока я не опускаюсь на свое место.
— Мисс Фоллоуз, пожалуйста, присоединяйтесь к нам, — говорит декан, его тон немного теплее, чем был, когда Нокс только притащил меня сюда.
Шерри улыбается мне, когда я следую за ним, занимая место, которое только что освободил Нокс, пока пытаюсь не блевать от нервов из-за его запаха, все еще цепляющегося за ткань. Почему он должен приятно пахнуть? Почему он должен портить для меня аромат туалетной воды Aqua di Gio?
Придурок.
Декан снова занимает свое место и некоторое время возится с какими-то бумагами на своем столе, прочищая горло и надувая грудь, как будто он такой важный. Позерство настолько очевидно и определенно не для меня, взгляды, которыми он одаривает Норта, граничат с навязчивостью.
— Мисс Фоллоуз, это очень необычная ситуация, в которой мы оказались, и я беру это во внимание, принимая решение. Хотя мистер Дрейвен является вашим профессором и должен иметь последнее слово по поводу ваших оценок, я понимаю, что деликатные особенности вашей связи означают, что потребуются некоторые изменения.
Единственная деликатная вещь здесь — это гребаное эго Нокса.
Я киваю и не свожу с него глаз, моя решимость сейчас не настолько сильна, чтобы выдержать даже взгляд в сторону Норта. Глаза декана все же переходят на моего засранца Связного, когда он продолжает: — Советник Дрейвен обладает той же квалификацией, что и его брат, и предложил оценивать ваши раюоты до конца ваших занятий с мистером Дрейвеном. Учитывая обстоятельства, я готов обратиться с этим к школьному совету и уверен, что они согласятся на эти условия. Вы по-прежнему будете обязаны посещать лекции и семинары, все сроки сдачи останутся прежними, единственное изменение — ваши задания будут переданы Советнику.
Я хочу перевернуть стол.
Я хочу высвободить свой дар на них обоих и просто смотреть, как они сталкиваются с гневом, который бурлит в моих венах.
Я хочу набить морду Норту и его безмозглому брату.
Но вместо этого я лишь говорю: — Спасибо, Дин Майерс. Я ценю вашу снисходительность и усилия в этом деликатном вопросе.
Я не могу остановить сарказм, сочащийся из меня, но декан не замечает, а просто ухмыляется Норту, как будто проделал выдающуюся работу, и мы все как один встаем.
Я уже готова отправиться домой, чтобы немного выплеснуть свою ярость, но тут из левого поля выходит Норт и говорит: — Олеандр, я отвезу тебя домой.
Мое имя. Он произносит мое настоящее, полное имя, без всякого насмешливого, контролирующего дерьма, которое он вытворяет с моей фамилией, и, черт побери, я вздрагиваю от звука моего имени, прозвучавшего из его пухлых губ.
Что это, твою мать, было?!
Ладно, мне нужно прочистить мозги, как только я вернусь в свою комнату, потому что я определенно не собираюсь думать об этом властном мудаке в таком ключе, независимо от того, что думают мои узы. Черт. Я вспоминаю, где я, черт возьми, нахожусь, и благодарно киваю декану, прежде чем последовать за Нортом к выходу из офисного здания.
Он не пытается притормозить для меня, и я снова обнаруживаю, что бегу трусцой, чтобы не отстать от его дурацких длинных ног. Мне приходится выдохнуть слова, задыхаясь и с трудом: — Я знаю, что ты меня ненавидишь, и, честно говоря, я чувствовала бы то же самое, но я работала над этим заданием. Я ничего не делала, кроме как училась и придерживалась твоих дерьмовых правил, у меня нет свободы, нет гребаной жизни, и все равно ты собираешься сидеть там на своем высоком коне и рассказывать мне о том, какая я бесполезная соплячка? Нет, пошел ты, Норт. Я этого не заслуживаю.
Он останавливается, когда добирается до машины, и держит дверь открытой для меня, приглашая войти, а я настолько отвлекаюсь на всякую ерунду в своей голове, что не замечаю Грифона, пока не забираюсь внутрь. Он уже пристегнут к среднему сиденью на заднем ряду, и я пробираюсь вперед, чтобы оказаться как можно дальше от него и Норта, стыд скручивается в моем нутре от того, что снова мое унижение должно стать спортом для зрителей. Его глаза блуждают по мне с холодным безразличием, на секунду останавливаясь на моих щеках, и я быстро провожу по ним рукой на случай, если сделала что-то ужасное, например, расплакалась перед ними.
