Он чертовски великолепен.
Несколько дверей в коридоре открываются, хмурые девушки высовывают головы, чтобы посмотреть на меня, как будто это я виновата в том, что Гейб появился, как разъяренный бык в посудной лавке, на рассвете.
— Где твой телефон? Какого черта ты не ответила? — кричит Гейб, но я слишком занята, пытаясь перезагрузить свой теперь очень сломанный мозг, чтобы ответить, все мое обычное нахальство и сарказм просто исчезли из-за его вида, и когда он проходит мимо меня, чтобы пройти в мою комнату, я замечаю его босые ноги. Мой мозг, может быть, и не работает в полную силу, но что-то для меня щелкнуло.
Он встал и побежал сюда.
— Что случилось? Черт, Гейб, что, черт возьми, происходит? — Я закрываю дверь и прислоняюсь к ней спиной, отчаянно пытаясь не смотреть на него, пока он вышагивает по комнате, осматривая все вокруг, словно ожидая, что ему придется защищать нас обоих от целой чертовой армии, которая затаилась за моим дерьмовым, треснувшим зеркалом.
— Двенадцать Одаренных были похищены сегодня ночью. Трое из них были из этого здания, возвращались с вечеринки и были схвачены на улице. Норт сказал, что твой GPS не двигался, но… я должен был проверить сам.
Блядь.
Блядь. Это выходит из-под контроля, если они не отпустят меня в ближайшее время, то меня поймают, и это будет конец всему. От страха я набросилась на него: — Мне не нужна гребаная нянька!
Он снова поворачивается ко мне и рычит: — Тогда отвечай на гребанные звонки!
Я более открыта, чем обычно, потому что на самом деле слишком чертовски мило думать, что он проделал весь путь сюда только потому, что я не ответила на звонок, но я все равно чертовски волнуюсь из-за того, что друзья и связи удерживают меня здесь. — Ты только что сказал, что Норт проверил GPS, нет никаких причин для того, чтобы ты мчался сюда и перебудил все это чертово здание!
Его глаза сужаются, а затем его грудь вздымается, когда он делает глубокий, успокаивающий вдох, который, вероятно, означает, что он пытается найти немного терпения, чтобы справиться с моим дерьмом. — Ты сказала, что мы друзья… ну, вот что делают друзья, Оли. Когда ты не отвечала на звонки, я должен был убедиться, что тебя не забрали. Вот как выглядит дружба со мной, принимай или не принимай.
У меня нет другого выбора, кроме как принять это, потому что я чертовски устала спорить с ним. Я не могу изменить нашу ситуацию, и я определенно не могу ослабить свою бдительность рядом с ним, но вся борьба во мне, которую я обычно испытываю к нему, просто исчезла.
— Хорошо. Ладно, хорошо, теперь ты знаешь, что я жива, и я обещаю, что в следующий раз отвечу на свой дурацкий телефон. Иди к себе и дай мне поспать еще несколько часов.
Я опускаюсь на кровать, наконец-то осознав, что на мне только пара старых рваных шорт и майка, но Гейб не заметил и не прокомментировал, насколько бездомно я выгляжу, слава Богу. Я прижимаюсь спиной к ужасной подушке и пытаюсь устроиться поудобнее, но это невозможно сделать, так как он просто стоит и смотрит на меня, как будто я чертовски интересна в этот момент, в моей дерьмовой комнате, где нет абсолютно ничего личного. Где нет даже приличного комплекта простыней или одеяла.
Я бросаю на него взгляд, который он полностью игнорирует, сползая на пол, прижимаясь спиной к двери, и его глаза слегка светятся в темноте, единственное доказательство того, что он борется со своим даром в данный момент.
Я действительно не могу с ним ссориться, мой голос измучен и истощен: — Я все еще уставшая, Гейб, пожалуйста, дай мне поспать.
Он пожимает плечами и отводит взгляд, чтобы посмотреть в крошечное, грязное окно. — Я не оставлю тебя здесь одну, пока чертово Сопротивление похищает людей. Просто спи, а утром я пойду с тобой в столовую перед занятиями.
Я вздыхаю и натягиваю одеяло до подбородка, но это чертовски странно — пытаться заснуть, когда он сидит рядом, поэтому я сдаюсь, не успев попробовать. — Что совет делает по этому поводу? Ты же не можешь сказать мне, что они просто сидят и позволяют похищать людей.
Я слышу, как Гейб выдыхает, но продолжаю смотреть в потолок. — Некоторые из них хотят сделать именно это. Они слишком чертовски трусливы, чтобы разработать план и пойти за ними, говоря какую-то херню о возвышенности и том, что они сохраняют мир.
К черту, для этих людей не существует такого понятия, как возвышенность. Они примут любую слабость или проявление морали и используют это, чтобы уничтожить тебя.
Я это точно знаю.
— А что думает об этом Норт? Что он делает для общества со всеми этими своими деньгами и властью? — Мой тон язвителен, и Гейб не отвечает мне в течение минуты, в комнате воцаряется напряженная тишина, полная всех наших секретов.
Мой телефон жужжит под подушкой, и я, не задумываясь, достаю его, чтобы посмотреть сообщение Атласа.
Я слышал о похищениях. Здесь за ночь тоже было семь. Я буду настаивать на переводе, я не собираюсь сидеть сложа руки и оставлять тебя одну наедине с этим дерьмом.
Я сглатываю, потому что очень не хочу, чтобы он приезжал. Он — та крошечная частичка радости, которую я позволяю себе из-за расстояния между нами. Если он появится, то мне придется держать между нами ту же дистанцию, что и с остальными, и это кажется мне чертовски разрушительным.
— Чей это телефон?
Блядь.
Я опускаю его на покрывало, но прятать его уже бесполезно, Гейб видел его и понял, что это точно не старый iPhone, который Норт дал мне. Нет, это блестящий и совершенно новый, который Атлас доставил мне курьером. Он на его тарифном плане, и я позволила себе принять это от Атласа, потому что он единственный, с кем я переписываюсь по нему.
— Оли, где, блядь, ты это взяла?
Я закатываю глаза, а затем поворачиваюсь к нему спиной, потому что он в очередной раз доказывает мне, что они все думают, что я им принадлежу, и что они имеют право отбирать мою свободу. — Атлас послал его мне, теперь беги и доноси на меня Норту как хорошая маленькая ручная собачка, которой ты и являешься.
Снова наступает тишина, а затем он тихо бормочет: — Черт, ты сука, Фоллоуз.
Он все еще не встает, и в конце концов сон настигает меня.
Глава 18
Мы снова возвращаемся к нашим занятиям, как ни в чем не бывало, и это чертовски странно.
Гейб делает вид, что мы не ссорились из-за его импровизированного появления в моем общежитии и появления нового телефона, начиная проводить каждое утро в тренировочном центре, тренируясь и проходя грифоновский курс самообороны. Норт не появляется у моей двери, чтобы выхватить его у меня, так что я могу предположить, что Гейб держал рот на замке. Никто больше не выглядит обеспокоенным похищениями, хотя я замечаю дополнительную охрану в кампусе, которая неуловимо следит за всеми нами, когда мы проходим через здания.
