— К сожалению, у меня такого больше нет. Некоторые драгоценности, продавать через ваш банк, совсем невыгодно, но у меня будет к вам ещё разговор, — сказал я, доставая и, включая свою «глушилку».
— Я слушаю вас очень внимательно.
— Надеюсь, наш разговор останется между нами. Изучая устав вашего банка, а это без малого шесть тысяч четыреста страниц различных положений, я нашёл пункт, согласно которому, вы можете блокировать счёта своих клиентов, сроком на двое суток, без объяснения причин, если есть угроза, что данные деньги получены незаконным путём и могут быть выведены со счёта, что нанесёт существенный урон другим клиентам банка. Параграф шестьсот одиннадцатый, пункт двести восемь. В нём описаны все варианты блокировки счёта, один из пунктов, подразумевает, что вы не обязаны объяснять или уведомлять о причинах блокировки. Мне нужно двое суток блокировки вот этих вот счетов, сказал, я скидывая информацию директору, вместе с письмом, о якобы принадлежности владельцев данных счетов, к ряду преступлений и данных о попытке в ближайшие сутки, вывести их за пределы станции.
Директор долго размышлял, и наверное, запрашивал всю информацию по этим клиентам.
— Вы понимаете, о чём меня просите? Это же подлог, — проговорил директор, глядя на меня.
— Мистер Чен, информация на самом деле достоверная, но я понимаю вашу озабоченность, и помимо того, что посылаю вам на вашу официальную почту всю необходимую информацию, готов компенсировать ваши возможные потери, в том числе и финансовые, — сказал я и взял паузу, чтобы у него была возможность ознакомиться с документами, после чего произнёс.
— Один миллион кредитов, вы получите на обезличенном банковском чипе, другого банка. Вам ведь ничего это не будет стоить, вы даже наймёте пару детективов, для возможного расследования этого дела, оплатив половину их расходов из собственного кармана. Вероятно, что как минимум половина этих данных подтвердится, а значит, эти средства будут заморожены на счетах. За рвение, вас могут ещё и премировать, ведь деньги, возможно, навсегда останутся в банке, там ведь в списках есть и работорговля, а это гарантированное обнуление счетов, что согласно того же уложения будет подана в отчёте как квартальная прибыль, а вы как руководитель филиала, получите свою премию, — сказал я и взял паузу.
В этот раз, он думал очень долго, но не приняв решение, продолжил диалог.
— Вы ведь знаете, что это за люди, они ведь могут и не постесняться заявиться сюда и потребовать снять ограничения со счетов.
— А вы, главное, не нервничайте, скажите, что это не ваша инициатива. Есть организация, требованию которой никто не может отказать, главное, не называйте её. Если, конечно, вас совсем прижмут, то возьмите огромную комиссию в пять процентов со всей суммы счёта, обезличенным банковским чипом. И обязательно сразу же купите три билета на разные рейсы, после чего свяжетесь со мной. Я вас спрячу на время, а потом, про вас никто не вспомнит. Мотивируйте своё требование, что вам теперь бежать на самую отдалённую точку Фронтира, так как иначе вам не жить. Те, кто приказал вам это, подобного не прощают, но я сомневаюсь, что до этого дойдёт. Тем людям будет явно не до вас, — сказал я и замолчал, ожидая ответ.
Через пять минут, кусая ногти, он произнёс.
— Два миллиона.
— Один миллион, на обезличенном чипе. Если нужно больше, снимите с тех, чьи счета заблокированы, но в любом случае, разблокировать вы должны не ранее чем, через двенадцать часов, — ответил я, понимая, что он уже согласен.
Глава 9. Имперцы
Нужно, ещё не видя зла, быть готовым дать ему отпор,
сказать «нет»; нужно сказать «нет»,
ещё даже не зная, что это такое.
Уильям Фолкнер
Выйдя из банка, я связался с Орловым.
— Полковник, как прошёл процесс найма охраны ниндзюцу?
— Они потребовали за наём всей их ячейки три миллиона рублей, я, конечно, не стал им сразу отказывать, но эта сумма, запредельна даже для Фронтира, единственное, что они готовы подписать контракт на три года.
— Нанимайте их, как можно скорее, у меня есть для них особая работа, — ответил я.
Полковник молчал пару минут, после чего ответил, они приедут через двадцать минут к вашему ангару, для согласования всех нюансов.
— Хорошо, я выдвигаюсь туда, — ответил я, давая указание водителю такси, которое так и не отпустил.
Подъехал я как раз, когда прибыли представители древнейшей профессии. С виду обычные люди четырнадцать человек, разной расовой принадлежности. Даже двигались они не как воины, а как простые станционники и пустотники. Так называют тех, кто никогда не ступал на поверхность планеты и много времени проводит в невесомости.
— Рад приветствовать вас, прошу пройти в мой дом, где мы обсудим условия найма, — сказал я, обращаясь к самому молодому из присутствующих, при этом слегка склонив голову, как это принято в японской традиции. Моя интуиция, почему то подсказала, что он здесь главный. Мой посыл не остался незамеченным и в ответ юноша, поклонился мне, точно так же, что насколько я помнил, означало, что он признал меня равным. Может это, конечно, всё моя фантазия, но я решил, что лишним это не будет. Пока мы размещались в ангаре, за большим столом, стоящим в небольшой нише, служащей для переговоров, я вспомнил, что у бывшего владельца, был настоящий чай и всё что нужно для чайной церемонии. Если они те, кто я думаю, то можно попробовать их удивить. Пока гости разместились за столом, Анна., по моей просьбе принесла специальный набор, состоящий из двух чемоданов, в которых было всё необходимое. Так как с нами пришёл полковник с охраной, я пригласил его за стол, вместе с Анной, попросив ничему не удивляться и дать возможность мне вести разговор самому.
Когда я стал выкладывать принадлежности на стол, включая небольшую жаровню с углями, чайником и чашками, глава, которого я позвал первым, удивлённо вскинул голову и посмотрел на меня. При этом он особым образом сложил пальцы, явно давая мне какой-то знак. Мне пришлось отрицательно покачать головой и молча продолжить подготовку к церемонии. Пока кипятилась вода в чайнике, от настоящих углей, я разобрался в чае и, выбрав один из них, подготовил должным образом. Всей церемонии я не знал, только в общих чертах, но знаю, что эту традицию очень сильно ценили в Японии. Чай я раздавал по очереди, вначале гостям, а затем полковнику и супруге, при этом я задавал ничего незначащие вопросы, как добрались, как здоровье, всё ли нравиться. Когда все присутствующие выпили по чашке чая, я даже заметил, что обозначенный мною глава, даже прикрыл глаза от удовольствия, явно вспоминая, что-то из своей жизни.
— Господин Ли, — обратился я к главе отряда, — Я рад, что вы нашли время встретиться со мной, надеюсь, вы простите меня за незнание всех ваших традиций, но я постарался выполнить их, максимально точно, как это делалось на моей родине.
— Благодарю, что вы проявили уважение к нам и напомнили нам о «тя но ю» и проявили «омотэнаси». Эти знания, практически утеряны моим народом и почитаются лишь в закрытых школах тайного искусства, я даже на время подумал, что вы ученик одной из данных школ, — ответил он мне.
