Меня оставили наедине с заколдованной книгой и я долго рассматривал надпись, ожидая, что она изменится на глазах. Но этого не произошло, так что я устроился поудобнее на диване с чашкой кофе и приступил.
Хоть объем казался небольшим, изучать материал мне пришлось долго. Многовато оказалось жутких иллюстраций и выкладок по символам, смысла которых я не понимал. Видел знакомое, догадывался, но предполагать в таком деле опасно.
Поэтому я решился и попросил какой-нибудь толковый словарь по чудному графическому языку. Хранитель на такую просьбу ушел в раздумья. А я смотрел на него и думал, что не просто так он постоянно размышляет. Словно связывается с кем-то или с чем-то…
Меня разбирало любопытство, от которого даже потряхивало, но я вытерпел. Тут сто раз нужно подумать, прежде чем вопросы задавать.
В итоге Лазарь принес мне искомое. Не самоучитель языка, а реально нечто, похожее на словарик, очень простой и минимальный, как азбука для детей. Настоящее сокровище, потому что это давало мне ключ к печатям и ритуалам гримуара. Не абсолютный, но я мог начать понимать хотя бы часть и не действовать считай что наугад.
И дали мне такую информацию по простой причине. Практических знаний по запретной магии я не получал, так что эта «азбука» мне, по идее, ничего дать не могла.
Так, складывая одно с другим и постепенно расшифровывая вязь символов, я начал понимать. Любвеобильный граф встрял. Вероятно, профессор Далматский уже попробовал описанный способ снятия проклятья. Со своими модификациями в виде галлюциногенного пойла, но тем не менее.
Да и насчет того, что мне тогда в лесу всё привиделось, тоже появились сомнения. Выходило, что мы видели другой мир. Но данных про миры не хватало, одни намеки и обмолвки.
А ведь Кара говорила про десять миров. Как бы мохнатую прижать к стенке и заставить рассказать подробнее. Мои мысли разбегались во все стороны и я с трудом возвращался к одной теме.
По всему выходило, что без ведьмы эту дрянь с Германа не снять. Надо было найти каргу и вежливо попросить избавить графа от эффекта анти-Буратино. Ну или заставить, что вероятнее. Вот не кажется мне, что сотворившая такое с молодым парнем пойдет на сотрудничество.
Я нашел часть про связь проклятия с его автором через некую субстанцию, называемую Тьмой. Понятно почему святоши назвали это именно так, ещё и с большой буквы, но как раз про другой мир речь и шла, по сути. Как моя кошка с её эфиром.
Я читал, листал и сравнивал, пока голова не начала раскалываться. Кровь пульсировала в висках, череп пронизывала острая боль, а глаза слипались. Меня вырубало и я остановился, когда чуть не упал лицом в распахнутую книгу.
Спина затекла, во рту пересохло, да и попахивать я начал после ночных приключений. Значит, пора поспать. Много, крепко и хорошо. Часы пугали временем рассвета и я поднялся, кряхтя как старый дед.
Магистр на звонок явился, как всегда, мгновенно. Сочувственно взглянул на мою измученную рожу и похлопал по плечу, отчего внезапно полегчало. Он ещё и целитель? Но слишком много вопросов задавать я не хотел, только один:
— А можно как-то связаться с тем, у кого та книга? Мне сложно разобраться с некоторыми моментами, возможно знающий человек сможет мне подсказать.
Лазарь даже хохотнул, не удержавшись. Кашлянул, сделал серьезное лицо и камзол поправил, выпрямившись:
— А вам бы хотелось, адепт, чтобы любой посетитель этого места знал что и когда вы изучаете? — строго спросил он, хотя в глазах всё ещё бегали искры веселья. — Только я это знаю, так было и будет всегда. И потом, он вам не поможет.
Ну хоть что-то, он — значит мужского пола. Но тут хранитель был прав, прочитал мои же первые мысли. Что же, я попытался. Я извинился, согласился, поблагодарил и попрощался.
До баржи я прогулялся пешком, чтобы взбодриться минимально, для принятия душа. Иначе просто упал бы, и не факт что в кровать. Усталость накопилась. Несмотря на усиление эликсирами, тренировки и молодое тело, предел выносливости был. И я его успешно достиг.
Солнце поднялось над крышами домов, сверкнуло, отражаясь в небоскребах и ослепило, вернув головную боль. Город ещё не нагрелся, стояла приятная утренняя прохлада, щебетали пташки, а воздух был чист после ночи.
А я шаркал по асфальту, еле передвигая ноги и думая только о душе и сне. Гулять в такую погоду надо, гонять наглых чаек в порту, есть мороженое, щипать девчонок в коротких юбках за задницы… Стоп, последнее лишнее.
Но мысли о лете улучшили настроение. Тем не менее Ларса я встретил хмурым видом. Камердинер застыл на палубе, приветственно склонив голову:
— Ваше сиятельство.
— А наедине можно по имени? — попытался я.
— Нет, — спокойно отрезал швед. — Такое совершенно недопустимо.
Напоить что ли чопорного мужика? Поговорим по душам, а там может и оттает. Ничего, я ещё найду способ заставить его общаться по-человечески хотя бы тет-а-тет.
— Ладно, — отмахнулся я. — Меня нет ни для кого. Вообще. Без исключений. Даже если «Спаситель» пойдет ко дну, не будить. Хоть медведи тут начнут бегать.
— Медведи? — позволил себе легкое удивление Ларс.
— А, не важно. Короче говоря — не будить! Видят боги, если я проснусь не сам, а по стечению каких-либо, пусть самых невероятных, обстоятельств, убью всех.
Для убедительности я призвал оружие, помахал им перед носом камердинера и уточнил:
— Выкошу.
Ларс невозмутимо кивнул, не комментируя мою браваду. Я ещё раз пробормотал «убью» и отправился в душ. До постели я добирался уже в полусне. Она белым пятном вела меня, словно маяк. Споткнулся обо что-то, но не обратил внимания. Спаааааать.
Это было самое прекрасное, что было в моей жизни. В обеих жизнях. Я спал, никто не орал над ухом, ничего не горело и не взрывалось и даже вечно орущие чайки не беспокоили мой сладкий сон. Мне снилось, что я сплю, вот насколько охрененно это было.
Я дрых до тех пор, пока тело не начало ломить от лежачего положения. А открыв глаза, увидел что небо уже алеет закатом, а с залива набегают тучи. Если ещё и дождь пойдет, я буду счастлив.
И только поднявшись и до хруста потянувшись, увидел, что моё жилище изменилось. Яна не теряла времени и за один день умудрилась найти минимально необходимую мебель. Споткнулся я о новый диван. К счастью, не розовый, а вполне традиционного темно-синего цвета. И с виду очень удобный.
Появились стулья и стол, над кухонной столешницей полки с новой посудой, а вместо шкафа длинная вешалка в виде штанги на ножках с колесами. Даже непестрый ковер на полу лежал. А уютно однако…
Радуясь, что у княжны оказался отменный вкус, я отправился на палубу, сварив себе кофе. И соизволил позавтракать, наблюдая за садящимся в воду солнцем. Поспать, поесть, что ещё? О, точно, надо написать Яне. Исключительно в целях благодарности.
