— Ясно, — голос монаха похолодел. — Потом поговорим тогда, уходим, сейчас…
Я понял, что он хотел сказать «рванет», потому что рвануло. Посыпалось, застонал металл, железобетонная конструкция пошла трещинами и мы все без отдельной команды помчались по рассыпающимися под ногами ступеням.
Глеб бежал впереди, и я зацепился взглядом за его спину, уже не разглядывая куда мы бежим. Та шахта, по которой мы спускались сюда, была далеко, а значит и правда был другой вход. Ну или его быстро проделали, судя по взрывам и дрожи земли.
Но это оказалась шахта, почти такая же, но чуть теснее и запущеннее. В ней всё ещё болтались толстые тросы лифта, ободранные словно зверями. Может так и было, но рассматривать причину повреждений мне не удалось. Так быстро по вбитым в стену скобам я в жизни не забирался. Но рекорд поставили все, не отставая от карабкающегося наставника.
Затем был спринтерский бег по тоннелям с препятствиями в виде проваливающегося пола и потолка. А потом глоток свежего ночного воздуха, ставший сигналом что всё закончилось.
Для нас, но не для ганзейцев. И мне их даже было жаль, где-то в глубине души.
Мы отбежали от выхода на поверхность, пока Глеб не дал знак остановиться. С пригорка на окраине острова открывался отличный вид на то место, где находилось убежище. И что теперь у Ганзы стало два острова.
Земля расступилась широким каналом и тот уже наполнился темной водой с залива, бурлящей и покрытой барашками пенистых волн. Насколько я видел, развалился остров ровно по проспекту, пересекающему его с юга на север.
Но, помимо ушедшей под воду дороги, осели туда и ряды домов, медленно погружаясь и расширяя канал. Я посмотрел на Глеба с негодованием, на что наставник поспешил меня успокоить:
— Всех эвакуировали. Сирену включили ещё до взрывов. И мы заранее тайно вывозили жителей.
Я лишь помотал головой. Заранее вывозили, значит планировали именно это? Я смотрел, как исчезает под водой дымоход, а со стороны порта разрезают темноту прожекторы подлетающих вертушек.
— И что на этот раз? — спросил я, махнув рукой на два острова. — Взрыв болотного газа?
— А неплохая идея, — оживился Глеб и хлопнул меня по плечу: — Молодец, соображаешь.
Нет, Питер конечно то ещё болото, но чтобы так… Я промолчал и мотал головой уже как болванчик. И надеялся что Карл с девчонкой уже далеко. Острова уже со всех сторон были окружены вертушками, ночь окрасили мигалки десятка машин, мчащихся на происшествие, но я играл в гляделки с князем.
Воронецкий, и до этого постоянно и пристально меня изучающий, смотрел на меня со смесью своего обычного высокомерия и научного интереса. Холодный взгляд немигающих голубых глаз вызывал мурашки по спине и вопросы. Кто же он такой вообще?
И какого хрена светлейший делает с монахом, к тому же прихватив дочурку? Вопросы внизу, вопросы наверху, как обычно…
Одно было понятно. Они сюда пришли не для тихой операции, а конкретно разнести Ганзу. И были всё таки не одни. Темные фигуры разбегались по периметру, оцепляя территорию.
— Вот значит кто у нас перехватил наемников, — выдал князь после долгого рассматривания моей перемазанной в крови и грязи рожи. — Теперь я понимаю, по какой причине вы устроили то представление у Павловой. А Меньшиков то ещё удивлялся.
— Так вы с его светлостью…
— Мы, молодой человек, действовали строго по плану, пока не вмешались вы и, как обычно, чуть всё не испортили. Если бы не ваши наемники, то мы успели бы добраться до третьего уровня, — Воронецкий потерял интерес, оставив лишь презрительный мороз.
— И чей же это был план? — меня такой тон ничуть не трогал.
Князю это всё вряд ли было нужно, но если вспомнить как он в прошлый раз оказался в гуще событий… Неужели? Я перевел взгляд на Глеба и тот хмыкнул, затем осмотрел нашу потрепанную команду и вздохнул.
— Ну, господа адепты, пока до нас не добрались имперские дознаватели и не началось… Обсудим нашу совместную операцию.
Монах отчаянно недоговаривал, отмахиваясь от усмешек Ростовского на особо спорных моментах. Но инквизитор ничего сделать не мог, так что ели мы то, что нам подавали. К счастью, обошлось без кнутов, но с пряниками.
Как я правильно догадался, их диверсия была проведена с разрешения и указания цесаревича. Почему этим занимается наследник, а не царствующий монарх, нам естественно не объяснили. Возможно, как и говорил мне Георгий ранее, при императоре слишком много чужих ушей.
А вот обительскую крысу удалось изловить. Михаил, второй человек встреченный мной в этом мире и не самый приятный преподаватель по призываемому оружию. Сразу мне этот скользкий мужик не понравился и, как оказалось, не зря.
С него то и началась заварушка. Михаил сдал всех и вся. Судя по жестким лицам Глеба и Воронецкого, творилось внизу что-то пострашнее того, что я сам себе нафантазировал. Ведьму хотели взять живьем, для этого и присутствовал сам светлейший. Про одержимость не прозвучало, но было ясно что князь обладал какими-то исключительными способностями для борьбы с такой силой.
Нам же… Надо было молчать обо всем, что мы увидели узнали. За премию от его императорского высочества за проявленную отвагу. В особо крупных размерах.
Когда нам кратко соврали о произошедшем, монах кинулся с расспросами уже по поводу нас. И первым его вопросом стало отсутствие Карла. Здоровяка я прикрыл, отговорившись тем, что габариты и не самая шустрая сообразительность отмели его участие в нашей затее.
— А зачем вы вообще туда сунулись? — то ли поверил, то ли сделал вид Глеб, перейдя к главному.
Сдавать цель нашей вылазки, скромно краснеющую в сторонке, я не хотел. Одно дело богоугодный очистительный поход, другое — связаться с запретной магией. Пусть тайны, открывшиеся внизу, были похуже неудачного приворота. Но скрытный монах пока не вызывал во мне должного доверия. Если он знал про демонов и пыль…
Во мне закипала злость. Мой красноречивый взгляд в ответ заставил его отступить на шаг и недобро прищуриться. Но праведный гнев никогда не бывает разумным, так что первый порыв, а именно дать ему в рожу, я погасил.
— Брат, — неожиданно вклинился Воронецкий. — Давайте оставим это в качестве благодарности за отвагу адептов и их помощь в нашем общем деле.
Его великодушие, хоть в него и верилось с трудом, остудило меня получше ведра холодной воды. Гнев улетучился, но подозрительность осталась. А ещё облегчение. Придумывать какую-то причину нашего присутствия в убежище не хотелось. И без того вокруг одна ложь или недоговорки.
— Хорошо, — неохотно согласился наставник, не сводя с меня внимательного взгляда. — Ваша светлость, безусловно, прав. Адепты заслуживают благодарности…
На скрытую угрозу в его тоне я забил. Хотели бы от нас избавиться, уже сделали это. Но долбанутая троица разделилась на три лагеря. Глеб хмурился и подозревал неладное. Светлейший князь и сам явно задумал неладное, внезапно вступившись за меня. А Мари поглядывала на всех с любопытством, но не задала ни одного вопроса, чем тоже слегка настораживала.
