Но я прекрасно понимал зачем это сделано именно так. Князь знает про мой родовой взор и все эти ухищрения имеют лишь одну цель, запутать меня. Чтобы я не знал чего ожидать и как защищаться.
Подобных глобальных плетенных конструктов я насчитал вокруг себя три. И каждый из них имел потенциал уничтожить к чертям всю усадьбу при активации на полную мощность, поэтому предусмотрительный Адлерберг накрыл беседку отдельным подпространством, по типу тех, в которых тренировалась Меншикова в додзе.
Итого Князь подпитывал сейчас одновременно четыре многоуровневых конструкта. А это десятки техник ранга Магистра и выше разом. Для любого Архимага это перебор и Князь должен был потерять сознание через пару секунд после активации, но в нашей ситуации был один нюанс.
Земля Адлербергов под ногами, служащая ему бесконечной батарейкой.
— Сам Князь потратил свое драгоценное время на меня, — показательно удивился я, — признаю, это приятно. Но позволь поинтересоваться, Михаил, для чего ты приложил столько усилий с… готовкой? Мы оба знаем, что были варианты куда удобнее.
— Да, убить тебя было бы проще, — перестал юлить Адлерберг, как только убедился, что я правильно оценил окружающую обстановку и расклад, — но Константин был настойчив и убедителен в отношении тебя.
— Очевидно, Костик за ночь много о чем успел рассказать, — махнул я рукой на пульсирующие вокруг конструкты.
— Имей уважение, без слов Константина, ты бы не увидел рассвет, самозванец, — угрожающе подметил Адлерберг и расслабленно откинулся на спинку.
Под весом коренастого князя кресло жалобно затрещало. Микаэль-Юхан Адлерберг ростом не дотянулся бы даже до груди Арсения, но вот по ширине плеч уделывал Арса без шансов.
Вкупе с волевым подбородком и массивной челюстью, Князь походил на древнего викинга и один его вид заставил бы любого обывателя трепетать.
— А прозвище Костика то прижилось, — раздосадовано выдохнул я, — ладно, зачтем это за спасение моей жизни номер один. Ночью целительницы не дали мне умереть, это спасение номер два. Но их сил хватило лишь на несколько секунд и мой естественный процесс регенерации помогло запустить лишь твое вмешательство, Михаил. Это спасение номер три. Ровно столько же раз я не отнял жизнь у твоего сына, когда у меня была возможность в Лондоне.
— Это не одно и тоже, — нахмурился Адлерберг, понимая куда я веду.
— Разве? В номере твой сын сам на меня напал. На гостя в своем доме, прямо как ты сейчас кстати, — ехидно улыбнулся я, — я имел полное право убить его из соображений самообороны.
— Как и меня сейчас, так почему не убиваешь? — с вызовом подметил Князь и сделал небольшую паузу, — ладно, пацан. Я понял куда ты клонишь. Будем считать мы квиты. Но если ты считаешь, что этого достаточно, чтобы покинуть эту усадьбу живым, то ты ошибаешься. Тебе знаком принцип взращивания места силы на родовой земле?
— Немного, — соврал я.
— Углубляться в сотни доступных способов не будем. Какой самый действенный?
— Кровь и эмоции.
— Верно, — улыбнулся Князь, — грубо говоря похороны членов семьи и убийства врагов одинаково эффективно насыщают землю и пространство родовой энергией. И эта усадьба с большим отрывом самое мощное место силы рода Адлербергов. Наша Мекка. Наша Святыня. А теперь осмотрись, пацан. Видишь ли ты здесь родовое кладбище?
Вместо ответа я лишь сглотнул застрявший ком в горле и старался сохранять невозмутимый вид. Намек понял. Сильнейшее место силы древнего рода Адлербергов создано исключительно на костях врагов. «Озерная цитадель», как усадьбу назвал Костик, являлась ничем иным как местом казни неугодных.
Если Костик действительно рос здесь, а не в родовых имениях, у меня небольшие вопросики к методам воспитания в этой семье. Если так подумать, получается и мы с сестрой тоже выросли здесь.
Ну, Михаил, с детством в средоточии тысячелетней ненависти, ты теперь не имеешь права удивляться, что твоя приемная дочь выросла международной террористкой.
— Не существует раны, которую не залечит вода этого озера, как не существует материи, которая способна проникнуть сюда без моего дозволения, — с нескрываемой угрозой дополнил Князь, не отводя от меня цепкого взгляда.
— Начинаю понимать, почему к тебе редко приезжают гости, — лишь ответил я после этой зловещей тирады и выдержал тяжелый подавляющий взгляд Архимага.
— Теперь уже поздно это понимать, пацан, — без тени улыбки пробасил Адлерберг, — отсюда никому не уйти.
— Пару лет назад получилось, — парировал я.
— Не у тебя, самозванец, — злобно бросил Адлерберг, — не смей даже сравнивать себя с Марком, которого я вырастил.
— Не буду, — пожал я плечами, — тот бесхребетный щенок не выдержит со мной никакой конкуренции.
В ту же секунду я ощутил, как туман под ногами резко уплотнился и окутал меня до пояса. Мурашки побежали по телу, а ноги начали медленно покрываться ледяной коркой. Боль была терпимой, поэтому я не сводил взгляда с Князя, совершенно не меняясь в лице.
— Осторожнее со словами, — холодно пригрозил пальцем Адлерберг, — мое терпение не безгранично, а чтобы иметь возможность говорить, тебе не нужны конечности.
— Теперь верю, что ты был другом моего деда. Он был весьма избирательным в этом вопросе, — аккуратно вбросил я свой первый козырь.
Адлерберг и так это прекрасно знал, но беседа плавно начала уходить в неблагоприятное для меня русло и стоило ему напомнить, что перед ним сидит не враг.
Напоминание сработало лучше, чем я ожидал. Разъедающий плоть холод медленно отступил от моих ног, а нордическая рожа Князя стала на пару процентов менее кровожадно-угрожающей.
Начало хорошее. Пора приступать к настоящим переговорам, от которых напрямую зависит мое будущее.
Глава 11
— Это было давно, — неуверенно отмахнулся Князь, — довольно прелюдий. Ты знал, что тебя ждет и все равно пришел сюда. Так расскажи, зачем ты здесь, пацан?
— Я думал Костик все тебе рассказал, — спокойно ответил я, отряхнув ноги от остатков жгучего льда.
Адлерберг недовольно сощурился и задумчиво потер свой массивный подбородок.
— Помочь найти Евгению Жукову, раскрыть причину Лондонского инцидента и посодействовать с установлением контроля над моей Академией, ничего не упустил? — загибая пальцы медленно перечислил Князь.
— Твоей Академией? — машинально переспросил я, — Костик говорил, что вероятность пятьдесят на пятьдесят.
— У Константина устаревшая информация, — пояснил Князь с самодовольным лицом, — пока вы прохлаждались в Лондоне я увеличил свои шансы.
— Насколько увеличил?
— До ста процентов, — не стал скрывать Адлерберг, — если бы я не умел доводить дела до конца, то не стал бы тем, кто я есть. Но речь сейчас не обо мне. Константин мне передал лишь эти три пункта. И знаешь, пацан, чего я там не вижу?
