— Неужели?
— Представьте себе. Поначалу подопытные думали, что их отправили в вирт, и всё шло согласно запланированному сценарию. Однако потом… Должен признать, заключённые проявили незаурядную фантазию и логику. Они догадались, что находятся в реальности и предприняли отчаянную попытку побега.
— Вы шутите?
— Отнюдь. Представьте себе — эти звери застрелили одного из членов своей же группы и извлекли из его черепа тюремный чип слежения. А затем умудрились с помощью остатков радиооборудования на разбитой вышке связи собрать передатчик.
— Вы уверены, что правильно употребили слово «логика»? Насчёт фантазии я не сомневаюсь, но на что эти отбросы надеялись?
— Вижу, вам всё-таки весело. Не сомневайтесь, их расчёт оправдался.
— Но каким образом?
— Судя по тому, что мы выяснили позже — всё было спланировано заранее. Видите ли — трое из подопытных были членами влиятельной тюремной группировки «Патриоты». И один из них являлся её главарём. Как решила следственная комиссия — именно он организовал побег, втянув в него всех остальных.
— Я думал, что в Лесной цитадели жёсткие порядки.
— Не вы один. Директор тюрьмы тоже был несказанно удивлён этим происшествием. Стоило бы повнимательнее следить за вверенным ему предприятием, если он рассчитывал задержаться на этом посту.
— Его уволили?
— Разумеется. После испытаний и того, что там произошло, корпорация начала копать, и узнала очень много интересного о собственном объекте.
— Интересно… Но давайте вернёмся к самим испытаниям. Вы говорили, что побег был спланирован?
— Прошу прощения, я отвлёкся. Да, очевидно, что всё было продумано заранее. Комиссии, расследующей дело, не удалось установить, каким образом заключённые узнали, что их обманули и оставили в реальности. Было несколько предположений, но сейчас это уже неважно. Но, кажется, я снова отклонился от темы. С помощью собранного на коленке передатчика отряд подопытных умудрился связаться со своими сообщниками. Только представьте — те прилетели за ними на коптере!
— Неужели?
— О да! И что самое удивительное — им даже удалось добраться до летательного аппарата невредимыми и покинуть пределы охраняемой зоны!
— Подождите, — Годунов нахмурился, — Вы же сказали, что всё «едва не сорвалось»? Однако пока складывается впечатление, что у беглецов всё получилось.
— Сергей Валерьевич, — Савентаж смерил собеседника снисходительным взглядом, — Неужели вы думаете, что пятеро отбросов на незарегистрированном коптере могут обвести корпорацию вокруг пальца?
— Ну, судя по тому, что им удалось выжить в бою с самым современным боевым ИИ, связаться со своими сообщниками и улететь на «незарегистрированном коптере»… — Годунов не закончил предложение, но явно задел этими словами представителя «Нео-протезиса».
— Если бы вы не перебили меня, то, возможно, услышали бы продолжение истории.
— Прошу прощения. Это всё моё провинциальное прошлое.
— Это заметно, — процедил корпорат. Он отхлебнул вина из своего бокала и продолжил, — Как бы там ни было, далеко улететь им не удалось. Несколько «Аллигаторов», дежуривших неподалёку, сбили беглецов.
— Что ж… По-крайней мере, им удалось вдохнуть воздух свободы, — произнёс Годунов.
— Да уж… Можно даже сказать, что этот вздох оказался довольно глубоким.
— Что вы имеете ввиду?
— По всей видимости, подопытные при рождении получили изрядный запас везения. После крушения коптера им всем удалось выжить.
— Знаете, вся эта история напоминает мне сценарий какого-то голо-фильма.
— Забавно, но услышав её в первый раз, я подумал точно также.
— И чем же закончилось дело?
— По большому счёту, это почти всё. Беглецы попытались скрыться в лесах, но их быстро вычислили, догнали и устранили.
— Всех?
— Разумеется. Пять подопытных, пилот коптера и его сообщник — всего семь трупов.
— Любопытно.
— Согласен. Надеюсь, мне не нужно упоминать, что этот разговор должен остаться между нами?
— Можете положиться на моё слово.
— Великолепно. О, вы слышите? Кажется, объявили антракт. Предлагаю прогуляться до ресторана, что скажете?
Сергей расслабленно улыбнулся. Теперь он окончательно убедился, что не стоит беспокоиться о младшем Соколове — парня застрелили где-то в таёжных дебрях. Савентаж подтвердил слова одного из сотрудников тюрьмы, работавшего на Годунова.
Пожалуй, на этом можно поставить точку. Жирную точку на последней странице истории, связывающей две семьи.
Годунов с лёгкостью поднялся с мягкого дивана, обитого бархатом.
— С удовольствием составлю вам компанию.
* * *
2061 год. Сочи. Неизвестный бар на горной дороге.
— Сергей, добрый день.
Молодой черноволосый парень с глубоко посаженными зелёными глазами протянул Годунову сильную жилистую ладонь. Глядя на этого красавчика, Сергей невольно задумался о своём внешнем виде.
Лишний вес, одышка, слегка севшее зрение, невыразительная одежда. Рядом с незнакомцем он выглядел, в лучшем случае, непримечательно. В худшем…
Не секрет, что люди с комплексами чувствуют себя неуверенно рядом с тем, на кого хотели бы быть похожими. И сейчас Годунов ясно понял, что всегда мечтал стать таким, как его собеседник. Это не добавляло ему чувства собственного достоинства.
Своим рукопожатием черноволосый едва не сломал Сергею пальцы. Закончив, он указал на табурет рядом с собой.
— Присаживайся.
— Кажется, мы раньше не встречались?
— Нет.
— Работаешь с Тулоном? Он сказал, что ты хочешь обсудить покупку моей доли акций завода.
— Именно так. Работаю, и хочу перекупить твою долю.
— Хм… Мы с ним постоянно общаемся, но тебя я вижу в первый раз. Как тебя зовут?
— Да это неважно сейчас, — черноволосый заказал у бармена пару виски. Получив стаканы, он подвинул один из них к Годунову, — Но думаю, что после нашего разговора ты поедешь к нашему общему знакомому и потребуешь прояснить ситуацию. Мой тебе совет — не кипятись во время этого разговора.
Годунов ненавидел загадки, и ему не нравилось, как ведёт себя незнакомец. Слишком нагло и самоуверенно.
— Думаю, нет смысла расшаркиваться, — ответил он, — Ничего продавать я не собираюсь, так что…
— Погоди, погоди. Не стоит торопиться.
— А почему нет? Вроде всё просто.
— Потому что я так сказал! — взгляд черноволосого потемнел, — Меня мало волнует, что ты думаешь. Я и встретиться согласился только потому, что Тулон попросил меня не горячиться.
