— Вроде бы боевых действий там почти не было?
— Масштабных — да. Но сразу после высадки войск в нескольких точках побережья Союз встретил жестокое сопротивление. За несколько часов там полегло больше народа, чем за всё остальное время. Во время высадки наши с Мехом группы оказались на одном участке. Мой отряд попал в засаду — и все могли погибнуть, если бы не Аристарх. Ему приказали двигаться дальше, но по каким-то своим причинам, он решил помочь нам.
— Невыполнение приказа, хм?..
— Именно поэтому по окончанию операции его разжаловали. Через несколько лет мы встретились снова, но он уже работал на «Оборонэкс». И это к твоему вопросу не имеет никакого отношения.
Я замолчал, глядя как Субао с невероятной скоростью работает на клавиатуре. На экране перед ним мелькали окна, таблицы, строчки кода. Наконец он повернул ко мне здоровенный монитор. Там медленно кружилось человеческое тело.
— Ночью я кое с кем связался. Думаю, сделать то, о чём ты просишь, можно в самое ближайшее время. Смотри внимательно, — он ткнул пальцем в голову манекена, и она приблизилась, — Главная часть, по которой идёт идентификация личности — нейрочип. Я поговорил с нужными людьми, они займутся им.
— Будет новый, или?..
— Учитывая, что ты собираешься обратно в российскую часть Союза — ставить на него выдуманную личность довольно опасно и к тому же — дорого. Если действовать так, то придётся ломать и добавлять данные в огромное количество реестров. Велик риск, что это заметят. Поэтому нет, используем реальные данные.
— Как это? — не понял я.
— Очень просто. Выберем подходящего по возрасту человека, и создадим копию всего нейропласта его воспоминаний, перенесём на новый носитель. Во всех базах данных личность будет числиться как подлинная и пройдёт любую проверку. А чтобы не спровоцировать киберпсихоз и не запутаться в разных воспоминаниях — сделаем тебе возможность блокировать их. Если будет нужно — ты с лёгкостью вспомнишь всю биографию «донора», но в остальное время она будет отключена.
— А использовать копию не опасно? Вдруг…
— Возможно, я не точно выразился. Копия, которую вставят тебе в голову, будет оригиналом — в том смысле, что настоящий нейрочип использоваться больше не будет.
— Вот как? А что скажет его владелец?
— Ничего, — Субао удивлённо посмотрел на меня, — Это бизнес, ничего больше. Он лишиться доступа к записанным воспоминаниям и использованию предыдущей личности. Поставит себе новый чип, или будет жить без него, мне плевать.
— Звучит жутковато.
— Это бизнес, — повторил китаец, — И довольно прибыльный. «Чистый» нейрочип без нарушений, преступлений и не засвеченный в незаконных делах стоит немало. А деньги нужны всем, так что…
Я кивнул, понимая, что он имеет ввиду.
— Что насчёт других идентификаторов?
— С ними тоже всё просто. Отпечатки ты себе уже выжег, и «нарисовать» новые не составит труда. То же самое касается и сетчатки. Можно поступить совсем просто, и сразу поставить импланты. Это выйдет гораздо дешевле, чем устанавливать био-протезы.
— Нет, — я сразу отмёл это предложение, — Глаза мне нужны настоящие.
— Уверен? За последние десять лет рынок стандартных аугментаций сильно шагнул вперёд. Большая часть моделей куда лучше, чем человеческие глаза. Коррекция света, ночное зрение, фокусировка, увеличение, макросъемка, — он принялся перечислять достоинства имплантов, но я перебил его.
— Нет, — твёрдо повторил я, — Мне нужны настоящие глаза.
— Хм… — Субао прикусил губу, — Ладно, но я тебя предупредил. Отрабатывать долг за такую прихоть придётся долго.
— Ничего. Сам сказал — торопиться не следует.
— Как скажешь. Так, что ещё осталось?.. — на секунду он задумался, — Остальные части тела, по которым тебя можно идентифицировать, поменять гораздо проще. Новая челюсть, ушные раковины, зубы — всё это мы изменим запросто. С голосом тоже ничего сверхъестественного — пара операций на связках, и установим новый тембр. Шрамы, родинки, и прочую мелочь на теле даже в расчет брать не будем — удалим в последнюю очередь.
— Как поступим с лицом?
— Ты мне скажи, — Субао открыл на экране каталог с десятком разных людей, — Чтобы в будущем возникало меньше вопросов, рекомендую воспользоваться одним из этих вариантов.
— В каком смысле — «меньше вопросов»? — не понял я.
— Они, — китаец постучал пальцем по монитору, — продают не только свои нейрочипы, но и внешность. Будет гораздо проще, если одно будет кореллировать с другим на сто процентов. Конечно, всегда можно сказать, что ты сделал пластическую операцию, но в твоём случае я бы не советовал брать нейрочип одного человека, а внешность — совершенно другого. Мало ли, что может произойти потом…
С этим я был согласен. Гораздо лучше обезопасить себя раз и навсегда.
— Я загляну в лавку, проверю, как там идут дела, — вставая, сообщил Субао, — а ты пока выбирай. Можешь заодно изучить краткую биографию кандидатов.
Надо сказать, выбор мне предоставили неплохой. Я и представить не мог, что подобный бизнес поставлен на широкую ногу. Точнее — никогда об этом не задумывался.
Разглядывая лица десяти неизвестных мужчин, я только сейчас понимал — вскоре одно из них станет моим. И от этого становилось слегка не по себе. Не потому, что мне нравилась собственная внешность (хотя и это было так). Просто казалось, что я краду чью-то жизнь.
Тем не менее, предложенный Субао вариант был единственной возможностью вернуться и узнать, что же на самом деле произошло девять лет назад, и кто подставил мою семью. Да и «доноры», как назвал их хозяин лавки, сами соглашались на такую процедуру. Немного поразмыслив, я отмёл все треволнения и сосредоточился на выборе.
Пять человек были китайцами, так что я сразу отказался от идеи сменить расовую принадлежность. Тем более, что были альтернативы — два африканца (которые отпали по той же причине) и три мужчины европейской внешности. На них я и сосредоточил внимание, по итогу выбрав единственного, кто хоть как-то мне понравился. Как раз к тому моменту, когда вернулся Субао.
— Определился? — уточнил он, выгоняя меня со своего места.
— Этот, — я указал на «вариант» номер семь.
— Неплохо. Рост и вест практически соответствуют твоим. Ну что ж… — Китаец набрал на голографической клавиатуре несколько команд, и отодвинул её от себя, — Вот и всё. Заказ оформлен. Теперь будем ждать приглашения в клинику.
— И сколько придётся коптить воздух?
— Не думаю, что дольше недели. Идём, выпьем чаю. И прикинем, чем ты можешь быть полезным. У меня уже есть пара идей.
Глава 22
Июнь 2100 года. Пекин.
Хм, а что, вполне себе приятная внешность… На голограмме выглядело хуже. Но всё же новое лицо, отражавшееся в зеркале, ощущалось непривычно — словно маска, которую пришлось нацепить против собственного желания.
