— И что же в итоге сделали? — спросил Мейсон.
— В итоге я позвонил Дрейку и рассказал ему в общих чертах,
что произошло, а Дрейк велел приехать доложить ему лично…
Мейсон посмотрел на Дрейка.
— Да, вот так, — сказал Дрейк. — Так вот и случилось.
— Что ж, — сказал Мейсон, взглянув на часы, — при таком
раскладе наша клиентка попросит пригласить какого-нибудь адвоката, так что мы
услышим о ней в течение получаса.
— Совершенно очевидно, — сказал Дрейк, — она все это
спланировала заранее, Перри, а к тебе явилась просто, чтобы загодя тебя нанять.
Думаю, ты и сам должен это понимать.
— Да, конечно, должен. Полагаю, ситуация исчерпана. И ущерб
и финансового плана, и личного порядка нам уже нанесен…
— Дело в том, мистер Мейсон, — обратился Нельсон к адвокату,
— ведь если что-то произойдет, я окажусь в затруднительном положении…
— Что вы хотите сказать?
— У этих офицеров есть мое имя и адрес. Мне пришлось дать им
свою визитную карточку. Мой партнер видел, что произошло, и ему удалось
убраться подальше, но я торчал как осел, прямо там, и один из зевак сказал
офицеру: «Вот этот мужчина стоял рядом со мной, и он видел все от начала до
конца». Ну и в итоге офицер повернулся ко мне и спросил, как мое имя.
А я не осмелился хоть в чем-то обмануть его, потому что
знал, рано или поздно они доберутся до меня и если разузнают, что я частный
детектив и почему-то не захотел дать им нужную информацию, они сопоставят все и
мигом сообразят, что я занимался этим делом.
Поэтому я вел себя просто как самый обычный гражданин и
назвал этому хмырю имя и адрес.
— Он как-нибудь проверил это?
— Да. Он пожелал взглянуть на мои водительские права.
— Стало быть, у него есть ваше имя и адрес…
— Точно так.
— И если вас вызовут как свидетеля, придется дать показания
обо всем, что вы мне здесь рассказали?
— Да уж конечно.
— Что ж, — сказал Мейсон, — если вас вызовут, придется
рассказать правду. Но я призываю вас помнить, как она крикнула, что это не
ограбление.
— Вот этого-то я и не могу понять, — вновь заволновался
Нельсон. — Она направилась к газетному киоску, открыла сумочку, перехватила
взгляд девушки за прилавком киоска, рывком выхватила револьвер, закричала: «Это
не ограбление», а потом — бац! бац! бац! Ну, а после повернулась и кинулась в
женский туалет.
— Но вы можете присягнуть, если придется, что она произнесла
именно: «Это не ограбление»?
— Совершенно определенно. Но я, наверное, едва ли не
единственный, кто слышал именно так, что она-то сказала «не», и я готов хоть
сию минуту биться об заклад, что примерно половина… да что там половина —
думаю, все, кто там вертелся, поклялись бы, что она сказала: «Это ограбление».
— Что ж, это самое «не» может оказаться достаточно важным,
поскольку в револьвере были только холостые патроны… Вы слышали, как один из
офицеров сказал, что патроны холостые?
— Да, сам слышал.
— Отлично, — сказал Мейсон. — Думаю, мы с этим покончили.
Нельсон встал, подав Мейсону руку.
— Я чрезвычайно рад познакомиться с вами, мистер Мейсон.
Сожалею, что могу невзначай оказаться свидетелем против вас… я хотел сказать:
против ваших интересов в этом деле.
— Что вы хотите сказать этим «против»? — спросил Мейсон. —
Вы можете стать одним из самых лучших свидетелей, которые у меня имеются.
Дрейк, со вздохом открывая Нельсону дверь, уныло заметил:
— Тебе, Перри, попадаются более бестолковые дела, чем
кому-то другому из твоих коллег.
— А также более бестолковые клиенты, — уточнил Мейсон.
А Джерри Нельсон уже в дверях приостановился и покачал головой.
— Никак я этого не могу понять. Дама, когда вышла из
туалета, была так спокойна, что я и не припомню, когда такое видел. Она вела
себя ну совершенно естественно. Вы бы даже никогда не подумали, будто ей вообще
известно, что это за штука такая — револьвер, не говоря уже о том, что она
могла пару минут назад вызвать с его помощью такую суматоху…
— Относительно женщин не всегда можно в чем-то ручаться, —
безрадостно произнес Дрейк.
— Относительно женщин никогда нельзя в чем-либо ручаться,
Пол, — усмехнулся Мейсон.
Глава 3
Над конторой Перри Мейсона нависла атмосфера напряженного
ожидания, пока незадолго до пяти часов Мейсон не подытожил:
— Ну что ж, Делла, наша клиентка решила, что адвокат ей не
нужен, и, черт меня подери, никак не могу понять почему…
— А вам не кажется, что они там допрашивают ее и просто не
дают добраться до телефона и позвонить нам?
— Не знаю, — признался Мейсон. — Я могу подыскать кучу
объяснений, но ни в одном из них нет логики. Тем не менее я не намерен особо
тревожиться по этому поводу. Так что давай-ка закроем нашу лавочку, отправимся
домой и на сегодня покончим с этим. Мы ведь должны закрывать нашу контору в
половине пятого, а… Постой-ка, Делла, так ведь уже почти пять.
Давай настроимся на пятичасовую передачу новостей,
посмотрим, не будет ли там каких упоминаний… Стоит выяснить, есть ли смысл мне
защищать клиентку, которую обвиняют в том, что она палила в аэропорту в воздух
холостыми патронами…
— Единственное оправдание в суде на этот счет — невиновность
по причине умопомешательства, — сказала Делла.
Мейсон ухмыльнулся, а Делла Стрит достала портативный
радиоприемник, настроила его на нужную станцию и ровно в пять часов повернула
регулятор, увеличивая громкость. После сообщений о международном положении и
биржевом курсе доллара они услышали следующее:
— Сегодня местный аэропорт был приведен в состояние, близкое
к панике, когда привлекательная молодая женщина, размахивая револьвером,
прокричала: «Это ограбление!», а потом сделала три выстрела и отступила в
женский туалет. Пока полиция организовывала штурм этой «цитадели», женщина, о
которой идет речь, внезапно вышла оттуда. После того как ее опознали очевидцы и
взяла под стражу полиция, виновница перестрелки вначале настаивала на своей
непричастности, а затем в конце концов с улыбкой признала, что совершила всю
эту акцию, желая пошутить. Полиция, настроенная откровенно скептически, вскоре
установила два факта, которые значительно подкрепили заявление молодой дамы.
Первый — револьвер был заряжен только холостыми патронами и те три патрона,
которыми сделаны выстрелы, оказались холостыми. Другой факт таков — изучение
водительских прав дамы говорит о том, что это не кто иная, как Минерва Минден,
которая недавно одной газетой именовалась как сумасбродная наследница
Монтроуза.
