И тут луч ударил в блестящую дверцу - мое "зеркало".
Лазерные лучи - это концентрированный свет. Зеркало отражает свет. Крепкое зеркало может отразить мощный луч света.
Это "зеркало" отразило лазерный луч.
Сначала луч как бы согнуло на несколько секунд и, развернув, направило его в то место, откуда он был послан.
Большинство привидений исчезло в тот же миг, остальные завопили от ужаса, метнувшись назад, а потом остановились на мгновение и бросились на меня.
Я рванулся к одной из веревок, который шар был прикреплен к полу. Все происходило так быстро, что он еще только начал подниматься, и мне удалось дотянуться и ухватиться за последние футы уплывавшей вверх веревки.
Призраки попытались удержать меня, но безуспешно. Я стал подтягиваться по веревке вверх, к кабине.
Воздушный шар уверенно поднимался в воздух. И вот, когда опасность быть убитым белыми призраками миновала, но я все еще мог погибнуть, если бы сорвался, только тогда я и сообразил, что, спеша убраться подальше от этих чудовищ, мы забыли об одной существенной детали - о балласте для воздушного шара: он поднимался слишком быстро.
Пытаясь взобраться в кабину, я дважды чуть не упал. И вот когда я уже думал, что еще немного, и мои онемевшие руки разожмутся, я увидел, как Гул Хаджи открыл люк в кабине, потянулся всем телом и, рискуя вывалиться, схватил веревку, на которой я висел.
Земля - черная, сверкающая на солнце пустыня - была далеко внизу.
Гулу Хаджи удалось вернуться в кабину, и он втащил за собой веревку. Едва переведя дух, с помощью двух других наших товарищей, он втянул внутрь и меня.
Мои руки болели от напряжения, кожа была вся содрана. Еще чуть-чуть, и я бы отпустил веревку. Как раз в тот момент, когда я почувствовал, что не могу больше держаться, меня схватили огромные руки, втащили в кабину и закрыли люк.
Лежа на полу, я никак не мог отдышаться и прийти в себя. Испытания последних минут совершенно измучили меня. Поднимались мы по-прежнему очень быстро и скоро должны были выскочить из марсианской атмосферы. (Правда, нужно помнить, что атмосферный слой в то время был толще, чем сейчас.)
Я встал и неуверенной походкой подошел к пульту управления. Это был очень простой пульт. Если бы могли, мы бы проверили его перед стартом. Теперь придется испытывать его прямо в воздухе. Если мы просчитались, нам конец.
Я потянул за рычаг, контролирующий клапан газового контейнера. Пришлось выпустить немного газа в надежде на то, что этого будет достаточно и мы не будем так стремительно подниматься.
Постепенно высота выровнялась, и я понял, что этот рычаг устроен правильно.
Но мы продолжали двигаться наугад, увлекаемые воздушными потоками. Придется проверить ремни на двигателях, когда приземлимся. На нашем воздушном шаре мы доберемся до Мендишарии за день, а то и меньше.
Мне было жаль бесцельно тратить драгоценный гелий, но ничего не поделаешь. Медленно, понемногу я стал уменьшать высоту нашего полета.
На расстоянии 2000 футов от поверхности наш воздушный шар поддала какая-то гигантская нога, и от этого толчка он словно заметался в небе. Мы все не удержались на ногах, а меня швырнуло от пульта управления.
На какое-то время я, кажется, потерял сознание.
Когда я пришел в себя, вокруг было темно. Уже прошло ощущение, что наш огромный воздушный шар был маленьким шариком, игрушкой великанов, несравнимо более крупных, чем мои синие спутники. Наоборот, казалось, что шар несется целенаправленно с огромной скоростью.
Я встал и пошатываясь направился к иллюминатору.
Когда я отодвинул ставни и взглянул вниз, я не поверил своим глазам.
Мы летели над морем, на котором бушевал шторм. Наша скорость была добрых миль сто в час или даже больше.
Но что же нас несло? Кажется, какая-то естественная сила. Судя по завываниям и стонам, которые до меня доносились, это был очень сильный ветер.
Но как же мог ветер начаться так внезапно и развить такую скорость?
Я повернулся и увидел, что Гул Хаджи начинает шевелиться. Он тоже потерял во время падения сознание.
Я помог ему встать, и мы с ним привели в чувство наших спутников.
- Что это такое, Гул Хаджи? Ты знаешь?
Он потер лицо рукой.
- Мне следовало внимательнее следить за календарем, - сказал он.
- А что такое?
- Я ничего об этом не сказал, потому что понимал, что либо мы выберемся из пустыни, либо умрем, то есть так было до того, как мы обнаружили башню и подземный город. Я ничего не сказал об этом, пока мы были под землей, так как знал, что там мы в безопасности и городу ничего не грозило.
- Ты не сказал о чем?
- Прости, это моя вина. Может, потому о городе якшей ничего нигде и не сообщалось - из-за Ревущей Смерти.
- А что такое Ревущая Смерть?
- Сильный ветер, время от времени проносящийся над пустыней. Некоторые считают, что им-то пустыня и вызвана, ведь до того, как в этих краях стала господствовать Ревущая Смерть, на месте пустыни была плодородная земля. Возможно, город якшей был построен до того, как стала приходить Ревущая Смерть. Не знаю. Ревущая Смерть царит над пустыней уже много веков, и все это время ураганы сравнивают с землей все, что встречается на их пути.
- А в каком направлении движется ветер? - спросил я. - Неплохо было бы это знать, раз уж он нас несет.
- На запад, - сказал Гул Хаджи.
- Над морем?
- Точно.
- А потом куда?
- Не знаю.
Я снова подошел к иллюминатору и посмотрел вниз.
Под нами все еще было серое холодное штормовое море, но мне показалось, что сквозь мрак я смог различить что-то вроде земли.
- А что лежит за западным морем? - спросил я Гула Хаджи.
- Не знаю, какая-то земля, почти совсем не исследованная, за исключением побережий. По рассказам, это земля, не приносящая добра.
Мы уже почти достигли берега.
- Не приносящая добра? Откуда ты это взял? - спросил я у друга.
- Из легенд, рассказов путешественников, а также из того, что экспедиции, посланные исследовать ее, не вернулись. В джунглях Западного континента живут дикие звери. Этот континент сильнее всего пострадал от Величайшей войны. Когда она окончилась, говорят, на континенте произошли странные изменения; природа, животные, растения, люди - все изменилось от того, что осталось после Величайшей войны. Одни говорят, это был злой дух, другие - какой-то газ, третьи - машина. Но что бы то ни было, люди в здравом уме избегают Западный континент.
- По всему видно, ты говоришь об атомной войне, радиации и мутации, - сказал я задумчиво. - И если учесть, что война была несколько тысяч лет назад, маловероятно, что излучение до сих пор представляет собой опасность. Его не нужно больше бояться.
