— Интересно, — ответил я, натягивая майку.
— Ну да ты же наверняка уже был на допросах. И знаешь, что к чему.
— Ага.
— Молодец, что спокойно так воспринимаешь необходимость. А то некоторых молодых корёжить начинает. Они рискуют очнуться на той стороне. Мне бы не хотелось, чтобы это произошло с тобой.
— Мне бы тоже, — я улыбнулся, подошёл к ней. Опустился на одно колено у кровати и поцеловал её в губы. Она охотно ответила на поцелуй.
Я встал и, не оглядываясь, направился к двери. Алина тихо запела, очень приятным, прочти профессиональным голосом. Я разобрал слова:
Some nights we die
Some nights we cry
Don’t push your love over the borderline*
*текст the 69 Eyes
Глава 16
Мы встретились в паре кварталов от штаба бригады, в тихом сквере. Пятнадцать минут назад тут прошёл гарнизонный патруль — строго по расписанию, которое я вскрыл ещё днём. Выслушав мой доклад, Даниил согласился с выводом, что объект хранится во вспомогательном отделении. Наблюдая за главным, никаких признаков необычной активности он не заметил.
Во время доклада у меня был соблазн умолчать о происшествии с Алиной. Но я не стал.
От любой детали сейчас зависели наши жизни, а я свою я ценил куда больше, чем другие обитатели этого странного мира.
Даниил удивился, но одобрил мои действия, согласившись, что отказ с моей стороны был бы очень подозрительным и привлёк бы ненужное внимание.
После заката народу на улице почти не было. Комендантский час в городе начинался в полночь, но военная привычка — занимать безопасное укрытие с наступлением ночи — была распространена по обе стороны фронта.
Штаб был окружен сплошным высоким забором. Кое-где даже были установлены камеры наблюдения — совсем новая технология для этого мира. Примерно прикинув зону видимости, мы приблизились на минимальное расстояние, после чего надели заранее подготовленные балаклавы. Светить лица было совершенно ни к чему, особенно для успешной реализации тех вариантов плана, которые предусматривали эвакуацию на подконтрольную нашим территорию.
Грузовик с почтой прибыл на территорию точно по расписанию. Ворота начали открываться, когда мы синхронно нырнули под кузов, повиснув на скобах. Нас уже могли засечь, благодаря камерам, и дальше пришлось бы прорываться в здание с боем — но нет. Расчёт оказался правильным. Если за мониторами и были живые операторы, они не слишком внимательно следили за окрестностями. Очень распространённая шибка охраны объектов в тыловых городах.
Грузовик рывком тронулся, и двинулся в арку за воротами. Тут он снова остановился. Мы были внутри «шлюза» безопасности. Теперь охранники должны выйти для осмотра транспорта прежде, чем пропустить его дальше, на разгрузку.
И действительно — где-то впереди вспыхнул прожектор, со скрипом открылась металлическая дверь, послышался звук приближающихся шагов.
— О, Михалыч, как сам? — обратился охранник к водителю. Я поморщился — вспомнил своего Михалыча, погибшего от пули вражеского снайпера.
— Да я то-что? Я-то отлично! В другой сектор ездили. Сам знаешь — дальний рейс, на юг. Жара да влажность. И москиты.
— Когда туда железку уже протянут…
— Да кто ж его знает? Пытались несколько циклов назад, помнишь, когда у петухов продвижение было. Вот, с тех пор и заморозили. По слухам, укрепрайон там строят. А железку специально не тянут, чтобы наш сектор опасности не подвергать.
— Лады… ну что, разгрузишься — заходи к нам на этаж. Потолкуем.
Глядя из-под грузовика, я видел, как охранник, который должен был осмотреть груз, развернулся и направился обратно в сторону двери. Даниил подмигнул мне — всё складывалось как нельзя более удачно. Вот только мне совсем не понравилось, что голос у местного Михалыча был очень уж похож… или это просто игры психики? Услышал знакомое имя, пара оборотов речи — и вот, образ покойника встаёт в голове. А мозг вроде как сглаживает шероховатости…
Через несколько секунд открылись вторые ворота, и мы поехали дальше — в квадратный двор, на противоположной стороне которого было несколько пандусов, предназначенных для разгрузки.
Когда грузовик встал вплотную к одному из пандусов, появились солдаты-грузчики.
По сигналу напарника мы начали действовать.
Прыжком влетев на пандус, я метнулся к ближайшему солдату и вогнал ему кинжал-вакидзаси между рёбер с левой стороны. Не изо всей силы — только чтобы пробить ткань и слой соединительной ткани. Это оказалось совсем не сложно: из формы на грузчиках были только зелёные майки. Да и понять, что происходит, противник просто не успел.
Второму я перерезал сонную артерию, заодно с дыхательным горлом — чтобы не успел закричать и поднять тревогу. С третьим оказалось сложнее: он успел оценить ситуацию, и уже доставал из кобуры револьвер, но я оказался быстрее. Метнул кинжал так, что его лезвие вонзилось противнику в левый глаз.
Даниил так же благополучно и быстро уложил свою тройку.
Оставалось расправиться с водителем и его сменщиком, которые всё так же оставались в кабине.
Убивать тут оказалось неожиданно легко. Куда легче, чем обычно. Зная, что все убитые мной вернутся в строй уже следующим утром, их ликвидация воспринималась как игра, учения — не более. В нормальном мире мне каждый раз приходилось себя перебарывать, отключать часть сознания. Это походило на сделку со временем; после боевых операций меня ломало, но это было уже вне опасности и поля зрения руководства.
Мы синхронно метнулись в сторону кабины грузовика. Водители, очевидно, не наблюдали за разгрузкой — были слишком заняты разговором между собой. Поэтому, когда я рванул дверь кабины на себя, никто даже не пытался оказать сопротивление.
Я уже приготовил вакидзаси, чтобы уже испытанным приёмом вонзить клинок в сердце шофёра. Но тут мозг отреагировал на его внешность.
Передо мной сидел Михалыч. Не двойник, не похожий человек — а именно он; у меня не возникло ни малейших сомнений. Слишком много деталей сразу. Те же глубокие морщины на лбу. Совершенно те же глаза — глядящие на меня в недоумении.
Я замешкался на секунду. Достаточно для того, чтобы Михалыч успел прокричать: «Диве!..» — видимо, имея в виду «диверсия». Но его крик оборвал кинжал Даниила, вонзившийся в горло.
Напарник глянул на меня с укором и недоумением, но ничего не сказал. Вместо это жестом указал на вход в складские помещения.
Как ни странно, но камер во внутреннем дворе не было. Возможно, из-за соображений секретности. Как бы то ни было, это позволило нам выиграть пару драгоценных минут.
В нашем распоряжении был план складов отделения, пятилетней давности. Скорее всего, за это время были перепланировки, и наши аналитики попытались угадать, какие — сделав несколько альтернативных схем, которые мы изучили во время брифинга.
