Империя стремительно катилась к закату. Неудивительно, что в этой безнадёге с новой силой вспыхнули легенды о Герое. Ведь именно в тяжелый для страны час он придет и восстановит справедливость, покарает злодеев и спасет невинных.
Артем продолжал наблюдать за происходящим. На этой стадии вмешательство уже не требовалось: ситуация закрутилась, как снежный ком.
Через две недели
Это было обычный для столицы вечер, насколько это выражение еще было уместно. На Западных вратах скопилась небольшая очередь: торговцы, поставщики провианта и прочий деловой люд ждали своей очереди, чтобы успеть попасть в город до ночи.
Однако глаз то и дело цеплялся за уродливые перемены последнего месяца: вдоль очереди прохаживались патрули, которых раньше не было, стража на вратах так же была кратно усилена.
Исчезли обычные разговоры, обмен свежими новостями и шутки. Хмурый люд жался поближе к своему имуществу, косясь по сторонам, будто серокожие уже совсем близко.
Вдалеке появилось облачко – к вратам приближалась кавалькада всадников на верховых зверях. Сначала на них не обратили внимания, но по мере приближения пара десятков неизвестных воинов в плащах невольно заставили всех обернуться.
Стражники да и все остальные напряглись. Гости не стали задерживаться в общей очереди и, чуть сбавив ход, сразу направились к воротам.
– Кто та… – начал было напряженный офицер стражи, но тут же замолк.
Из-под плаща предводителя высунулась старческая кисть. В её тонких сухих пальцах блеснула зажатая сигна церкви. Знак, что его предъявитель является важным лицом, наделёнными широкими полномочиями – задавать ему вопросы опасно для карьеры.
Офицер подал знак, и все его подчиненные тут же вытянулись во фрунт. Некто, скрывающий лицо за капюшоном, не обращая внимания толкнул верхового зверя, направляясь в открытые ворота, ведущие в город. Его спутники также молча двинулись за предводителем.
Перед ними открылась величественная столица. Арак Белый – так называла его творческая богема. Здания из белого камня, чистые мостовые, покрытые брусчаткой. Правда, глаза то и дело находили намалёванные на стенах алой краской ругательства и проклятья в адрес императора, знати и церкви. И это были еще не самые худшие признаки тяжелой болезни, охватившей страну.
Не сворачивая, группа всадников направилась по главному городскому проспекту. Далеко впереди сверкала в лучах рассветного солнца крыша Пантеона.
Обычно в это время полные народу улицы встретили путешественников хоть и не запустением, но довольно жидкой толпой, состоящей в основном из женщин. Мужчины остерегались лишний раз выходить на улицы: все знали, что за городом уже формируется Первая «добровольческая» армия, которая храбро выйдет на защиту мягкого подбрюшья Империи от захватчиков из Порубежья.
Угроза попасть в ряды рекрутов знати не касалась, но и они с некоторых пор стали редкими посетителями прекрасных улиц Арака. Император был совсем плох, и политические группировки, возглавляемые наследниками, уже готовились схлестнуться за власть. Именно по этой причине к столице подтянулись и вполне себе профессиональные армии. Те, что станут силовыми доводами в предстоящем противостоянии за власть, если борьба за оную войдёт в горячую фазу. Одним словом, Империя в эти дни зависла над пропастью. И все это чувствовали.
Между тем группа всадников спокойно проследовала по длинной улице, неуклонно приближаясь к Пантеону. Периодически ими интересовались многочисленные патрули, но сигна все так же заставляла служивых терять интерес к странной компании.
Наконец они вышли на площадь. Здесь двигаться верхом было запрещено – всадники немедленно спешились, но это никак не повлияло на целеустремлённость их пути.
Пантеон всегда находился в ведении церкви и охранялся чисто символически парадной стражей, однако приближение непонятных незнакомцев здесь никого не напугало. Вперед вышел глава караула, преградив путь неизвестным. От группы же отошёл один из путников и скинул капюшон.
– Я прелат Мифорий, – старик, а это был именно он, показал свою сигну. – Немедленно вызови мне Смотрителя.
В Пантеоне всегда находился один из прелатов или других священников высокого уровня, именно он и носил этот церемониальный титул.
Кивнув, офицер удалился, не говоря ни слова. Потянулись томительные минуты ожидания. Несмотря на возможность предстоящей стычки, спутники Мифория не демонстрировали никакого напряжения. Артем не знал, откуда они взялись, но старик поручился за надёжность.
Между тем, пока группа необычных странников стояла у крыльца Пантеона, происходящее стало привлекать внимание людей. Конечно, то была заранее подготовленная массовка: подстрекатели будущего представления и первые зеваки, заинтересованные странным столпотворением.
К тому моменту, как Смотритель изволил выйти, перед величественны зданием собралась хоть и редковатая, но заметная толпа.
– Мифорий? – с раздражением повысил голос крепкий пожилой мужчина в белой мантии. – Почему ты в столице? Кто позволил тебе покинуть место служения? И что ты здесь, во имя Героев, устроил за представление?
Речь смотрителя потихоньку наливалась нотками недовольства, быстро переходящего в гнев. Однако у спокойно слушавшего его старика это не вызвало никакого беспокойства. Наоборот, губы тронула легкая улыбка. Сведения подтвердились, и Смотрителем был его худший враг – ублюдок Серент. Уж сейчас-то он поплатится за все.
– Ты спрашиваешь меня, брат Серент, почему я не служу Порубежью? – демонстративно громко начал говорить Мифорий. Оппонент сразу отметил некую театральность, и это ему, конечно же, не понравилось. – И я отвечу тебе, брат. Порубежья больше нет!
– Что ты несёшь? – ругнулся Смотритель. – Немедленно прекрати это! Наказания тебе уже не избежать, так хотя бы смягчи его.
– Предатели из столицы утопили Порубежье в крови верных сынов Империи! – не обращая внимания, патетично воскликнул Мифорий. – И мне неизвестно, сколько ещё наших граждан падут от клинков серокожей мрази!
Прелат не сдерживал громкости своих реплик. Благодаря великолепной акустике площади его слова были услышаны всеми присутствующими. Среди собирающихся людей немедленно поднялся негромкий ропот одобрения, не понадобились даже замешанные провокаторы. Мифорий просто озвучил то, что было в умах и сердцах всех простых граждан Империи, а потому быстро набирал поддержку.
– Ты, вероятно, лишился рассудка на старости лет?! – злобно прошипел оппонент. – Пойди ко дворцу Императора и выскажи свои недовольства. Там тебе быстро укоротят бестолковую голову. Зачем ты явился сюда?
– Зачем я явился суда?! Ты, верный слуга церкви, Смотритель Пантеона спрашиваешь, зачем я явился? – на этот раз слова старика буквально сочились ядом. – Я всего лишь обычный гражданин и верный последователь церкви Спасителей! Зачем я мог прийти сюда в трудный для Империи час? Может, кто-то из граждан скажет?
