— У Томаса должна быть бутылка. Если не выпил вчера, — подсказала повариха.
— Забери у него. И тоже, давай, через черный ход. Бегом!
Пока я выводил женщин, Кэйтрин успела напустить на себя вид важной особы и уже потянулась, чтобы открыть дверь, но спохватилась, заметалась по коридору, будто угоревшая кошка.
— А мне-то куда? Нельзя же, невесте быть доме жениха!
Фройляйн Йорген уже полезла прятаться в кладовую, но я ухватил ее за руку.
— Стоп! Поздно думать о приличиях. И ты сейчас не моя невеста, а бывшая владелица Аппельгардена (я, с перепуга, сумел правильно произнести название усадьбы!), приехавшая, по старой памяти, навести порядок в доме. Слышишь? Стучат уже. Открываем дверь!
Ну, как же хорошо жить на свете, если никто не стучит в вашу дверь!
[1] Не путать с аркебузой! Аркебуз, по сути, арбалет, стреляющий свинцовыми шарами (при желании, можно и камнями).
[2] Ласт — около 770 кг
Глава 2. Обязанность или долг…
Герцог Дометрий Николаз фон Силинг со стороны мог сойти за капитана жандармов[1] — среднего роста, кряжистый, с выпуклыми мышцами и, с короткой стрижкой. Одет очень просто — темно-синий камзол и такого же цвета плащ. Шпага с простым эфесом, без позолоты и прочих вычурностей, висит справа. («Левша», — автоматически отметил я.) Словом — на герцоге не было никаких регалий — ни цепей, ни короны, ничего, что могло бы выдать в нем августейшую особу, за исключением глаз. Нет, глаза были обычными, янтарного цвета, но взгляд… Взгляд человека, привыкшего отдавать приказы. Возраст я бы определил лет в сорок пять. Моложе меня, но не чрезмерно.
Я не очень люблю титулованных особ, но герцог Силинг мне понравился. Может, потому что он чем-то напоминал меня самого?
Как нужно себя вести с Августейшей особой, ежели, оная особа приезжает в ваш дом, не предупредив заранее? Придворный этикет — штука сложная. Я уже и сам-то его подзабыл. Посему, поступил просто — отвесив герцогу Силингу соответствующий поклон (строго под сорок пять градусов!), сказал:
— Рады вас приветствовать в своем доме. Позвольте представиться — Артакс, хозяин поместья. — Указав на просевшую, в реверансе, Кэйтрин, сообщил с некой ноткой гордости в голосе: — Позвольте представить баронессу фон Выксберг, мою невесту. Мы с баронессой обсуждаем детали нашей будущей свадьбы.
— Здравствуйте сударь. Здравствуйте баронесса, — слегка рассеянно, а может, просто устало, ответствовал герцог. — Очень рад, что усадьба одного из самых благородных родов Силингии остается в семье. А еще рад, что баронство Выксберг обрело достойного хозяина. Виноват — хозяйку.
Его Высочество позволил себе скупую улыбку, обозначая, что теперь и Кэйтрин может вступить в разговор.
— Прошу прощения, Ваше Высочество, что мы не сможем поприветствовать вас подобающим образом, — сказала фройляйн, поглядывая на дверь — не идет ли Курдула.
— О, фройляйн, не стоит беспокоиться. Я отправил свиту в Урштадт. Думаю, завтрак они сумеют приготовить, — улыбнулся герцог. Слегка помолчав — видимо прислушивался к собственному желудку, раздумчиво сказал: — Впрочем, я бы не отказался от легкой закуски, да и мой сопровождающий тоже. Мы выехали ночью.
— С разрешения Вашего Высочества, — снова просела Кэйтрин. — Стол будет накрыт через десять минут.
— Не торопитесь, баронесса, — улыбнулся Силинг. — Мне нужно поговорить с вашим женихом. Граф, вы не станете возражать?
Если бы герцог ударил меня в солнечное сплетение, было бы легче. Ко мне уже двадцать лет не обращались по титулу, так что я и сам начал забывать, что был когда-то графом. Теперь же это было сродни удару в лоб. Копытом.
Наверное, со стороны мы с Кэйтрин выглядели забавно. Моя баронесса так и застыла, с оттянутой ножкой, в наклоне, вытаращив глазенки и открыв ротик, а я, верно, стал похож на соляной столб. Но мы с Кэйт были людьми, прошедшими неплохую жизненную школу и, потому, довольно быстро смогли оправиться от неожиданности.
По этикету, августейшая особа везде чувствует себя как дома и она (особа) должна сесть в кресло, а уж потом решать — заслуживает ли хозяин сидячего места, или может и постоять. Чаще всего хозяин стоит, ибо, сесть в присутствии коронованной особы — это особая (прошу прощения за тавтологию!) привилегия. Опасаясь, что герцог может занять гостевое кресло, обильно проросшее клочьями шерсти (надо было уборку с кресла начинать, а не с посуды!), я гостеприимно указал на свое собственное и, даже обозначил легкий поклон.
— Прошу вас, Ваше Высочество.
— Это место хозяина, — заявил Силинг, не обращая внимания на шерсть и, одновременно, приглашая садиться и меня.
«Что же, придворных у герцога много, почистят», — решил я, занимая свое обычное место.
Герцог уже открыл рот, а я, навострил уши, чтобы внимать словам Его Светлости (виноват, Его Высочества), как заскрипела дверь и, в комнате появился третий собеседник, которого никто не звал. Впрочем, в отличие от других, он вообще не нуждался в приглашениях и вообще не уважал сословные предрассудки.
Шоршик заскочил на подлокотник своего кресла и, недовольно уставился на герцога. Его Высочество не догадался ему уступить место, зато его рука потянулась к коту и принялась осторожно почесывать за ушками, поглаживать шерстку, а Шоршик, вместо того, чтобы наказать наглеца, разлегся, вытянул лапы и заурчал. Герцог не стал сграбастывать котика, сажать его на колени, а отнесся к нему с полным уважением.
Настоящий кошатник меня поймет — я вмиг проникся чувством признательности к герцогу и уже был готов принять оммаж, встать под его знамена и идти войной на все четыре стороны света! Устав от поглаживаний, Шоршик соскочил с колен, ушел к книжному шкафу и начал яростно вылизывать черно-белую шубку.
— Вот, люблю я этих зверюшек, — слегка смущенно признался Его Высочество, на что я с пониманием развел руками — мол, сам такой. И, вообще — лучшие люди, это кошки!
— Вы, наверное, удивлены, что мне известны ваше подлинное имя и титул? — поинтересовался Силинг.
— Не то слово! — признался я. Подумав, сказал: — Когда я прибыл в ваше герцогство, то первый же ростовщик, к которому я обратился, опознал во мне полковника Артакса, командовавшего полком наемников в Швабсонии. Я двадцать лет прослужил наемником и, двадцать лет меня никто не трогал, не пытался связать мое нынешнее имя с прежним. Как я полагаю — это никому не было нужно. Но как только понадобился граф д’Арто де Ла Кен, вспомнили и про наемника Артакса[2].
— А если учесть, что вы теперь второй наследник короля Фризландии, Моравии и Полонии, интерес к вам стал еще больше, — усмехнулся герцог. — Вам нужно было взять менее одиозный псевдоним.
— Когда я очнулся в лагере для наемников, то ничего другого в голову не пришло, — признался я. — Источник вашей информации — господин Мантиз?
Вероятно, ростовщик заинтересовался одиноким наемником, что привез из Швабсонии кучу серебра. А коль скоро у большого богомола есть свои информаторы, то покопаться еще глубже, труда не составило.
