Книга Вспомни меня, страница 23. Автор книги Стейси Стоукс

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Вспомни меня»

Cтраница 23

Любовь – золотого цвета, прихожу я к выводу.

Я пытаюсь дотянуться до нее, но ее образ ускользает, покрываясь легкой рябью, как нарушенное отражение в луже. Затем происходит еще один всплеск цвета, и золотое чувство тепла и любви, которое окружало меня всего мгновение назад, сменяется таким сильным холодом, из-за которого я дрожу.

И все вокруг становится красным.

Я снова вижу вспышку маминого лица, на этот раз уходящую с чемоданом в руке. Еще одна вспышка. Теперь она сидит за рулем своего «Бьюика», на ее лице читается решимость. Вспышка. Кто-то кричит одни и те же слова снова и снова. Вспышка. Она смеется перед фотоаппаратом. Вспышка. Ее спина, чемодан в руках. Вспышка, вспышка, вспышка.

Картинки проносятся мимо меня: одни неясными очертаниями в движении, другие быстрыми неподвижными вспышками. Все окрашено в красный, красный, красный. Трудно понять смысл того, что я вижу.

Но потом меня наполняет то же жуткое ощущение пустоты, которое я почувствовала в первый раз, когда пыталась заставить отца забыть, и та же мысль врывается в мое сознание – красный цвет означает вину. Я могу это ощутить – я чувствую вину – так же, как мгновение назад чувствовала окрашенную золотым любовь отца к маме. Вот только это чувство вязкое, пустое и ужасное.

Я кричу, когда выпадаю обратно из всплесков и вспышек папиных воспоминаний. Какое-то время я смотрю на красные пятна воспоминаний, моя грудь горит от боли. В следующий момент я лежу на полу, глядя в лицо отца.

Что. Только что. Случилось.

Глаза отца слезятся. Он побледнел.

– Что, черт возьми, это было? – спрашивает он.

Я открываю рот, потом закрываю, потому что не могу вымолвить ни слова. В висках стучит, а желудок сжимается так, словно меня сейчас стошнит.

Папа все еще держит руки перед собой, как будто ждет, что я снова возьму их. Они дрожат.

– Мама. – Я наконец обретаю голос, но это едва слышный шепот. Я зажмуриваю глаза. – Я видела маму из того дня с фотографии, только все… все изменилось.

Он хмурит брови, а затем переводит взгляд с меня на стол и обратно, словно пытаясь понять смысл происходящего. Он тоже это видел? Или он понятия не имеет, о чем я говорю?

Он встает с дивана, проходит мимо меня, направляясь к столу и фотографии мамы в рамке. На одну ужасную секунду мне в голову приходит мысль, не забрала ли я по случайности у него воспоминание того дня с мамой. Но затем он пальцем проводит по скошенной рамке, его взгляд теплеет, и я понимаю, что он помнит ее так же, как и тогда, когда я впервые вошла в комнату.

– Я представлял себе сэндвич. – Папа поднимает фотографию со стола и вертит ее в руках, как будто она может дать простое объяснение всему происходящему. – Но, может быть, потому что мы незадолго до этого говорили о маме, я подсознательно подумал именно о ней? – Он снова смотрит на меня, словно хочет, чтобы я его успокоила, и я так и делаю.

– Да, наверное, так и было. – Но даже когда я произношу эти слова, я знаю, что не верю в это. Потому что мы не говорили о маме в тот первый день, когда я пыталась стереть у него воспоминание о сэндвиче, и тогда я видела те же вспышки красного цвета. И чувствовала ту же ужасную вину, когтями впивающуюся в него.

– На сегодня достаточно занятий, тебе не кажется? Очевидно, я не в форме. – Папа улыбается мне, как будто все в порядке. Я улыбаюсь в ответ, пытаясь скрыть тот факт, что меня всю охватил озноб. Я встаю, чтобы спрятать дрожащие руки за спину.

– Извини за это, Божья коровка. Мы попробуем еще раз завтра. – Он идет к двери, и я следую за ним, заставляя себя выглядеть как можно более невозмутимо, хотя в моей голове, как сирена прошлой ночью, звучат два вопроса.

Во-первых, даже если это не было намеренно, почему папа подумал о маме, когда я спросила его, что он хочет забыть?

Во-вторых, – и это самое непонятное, – почему одно из его воспоминаний о маме стало красным от чувства вины? Невозможно просто так объяснить это чувство. Оно было настоящим. Я чувствовал его, острое, как нож. Возможно, в первый раз я могла бы его проигнорировать, потому что никогда раньше не забирала воспоминания и не знала, чего ожидать. Но дважды?

– Скажи Виви, чтобы она дала мне минут пятнадцать, прежде чем прислать следующего посетителя, хорошо? Ой, и попросите ее подойти сюда и забрать эти коробки. – Он показывает на энциклопедии и еще одну коробку с сосудами, наполненными воспоминаниями. Воспоминания кружатся в водовороте внутри стекла. Темная сердцевина мерцающего тумана словно пульсирует. Их почти дюжина – должно быть, у женщины из Оклахомы было много воспоминаний, которые она хотела выплеснуть.

Я смотрю прямо в глаза отца, желая, чтобы он сказал хоть слово о том, что я сейчас видела. Это могло бы многое объяснить. Но этого не происходит. Только мешки под глазами, выдающие усталость, и расстроенный взгляд, словно извиняющийся за то, что ему в очередной раз не удалось научить меня забирать воспоминания.

– Конечно, я скажу Виви, – отвечаю я.

Затем папа смотрит на меня так, будто понятия не имеет, о чем я говорю, его рот открывается непроизнесенной буквой «О». Но так же быстро его глаза расширяются, а на лице расплывается широкая улыбка. Он хлопает в ладоши и бежит к своему столу, хватая мамину фотографию.

– Я только что вспомнил, что я сказал твоей маме, чтобы рассмешить ее в тот день! – Он переводит взгляд с меня на фотографию, широко улыбаясь. – Какая любимая буква пирата?

– Любимая буква пирата? – Вопрос настолько абсурден, что я даже рассмеялась. – Эм, «Р»?

– Нет, – говорит он пиратским голосом, прищурив один глаз и согнув правую руку в форме крюка. – Это «sea». – Он сгибается пополам, шлепает себя по колену и смеется до слез. – Понятно? «Sea» как море, «С» как буква? От этой шутки мама всегда хохотала. Не могу поверить, что я ее забыл! [10]

Он выглядит таким счастливым и таким грустным одновременно. Он любил маму. Он любит меня. Я чувствую это сердцем, и я ощутила это в его воспоминаниях, золотых и теплых, как солнечный свет.

Должно быть разумное объяснение тому, что я только что увидела.

– Как насчет того, чтобы попросить Виви подождать полчаса, прежде чем присылать к тебе следующего человека? – спрашиваю я его, но не успеваю закончить фразу, как он уже возвращается за свой стол, улыбаясь, смотрит на фотографию мамы, словно вспоминая тот день заново.

Я на цыпочках выхожу из комнаты, оставляя его наедине с его воспоминаниями и любовью, которую я так ясно вижу в его глазах. Любовь, которую я чувствовала.

Да. Всему этому есть объяснение, я уверена в этом.

Мне просто нужно понять какое.

12

Уже далеко за десять, когда я наконец слышу раскатистый храп, доносящийся из папиной спальни. У меня свело шею от того, что я долго простояла, прижавшись ухом к двери. Я стою здесь уже целую вечность в ожидании, когда папа наконец-то отключится. Такими темпами, надеюсь, Марко еще не устал меня ждать и не ушел.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация