Потом начали появляться истории о том, что я забираю воспоминания без разрешения, и люди стали держаться от меня на расстоянии. Что меня вполне устраивало. У меня были более важные вещи, на которых нужно было сосредоточиться. У меня был Дом Воспоминаний, которым нужно было заниматься, дела, которые нужно было делать, и страдающие посетители, которым нужно было помогать. К тому же я не собиралась задерживаться в Тамбл-Три настолько долго, чтобы все это имело значение. Мы с папой собирались оставить это место вместе с пылью и ящерицами, как всегда говорила мама.
Накрашенные губы Мануэлы недовольно искажаются, когда она видит, что я приближаюсь. Некоторые смотрят на меня так, будто у меня выросла вторая голова, вероятно, пытаясь понять, что Люси Миллер забыла на одной из их вечеринок. Песня заканчивается, и тишина перед началом следующей кажется пустой пропастью, лишь акцентирующей внимание на моих шагах. Я не понимаю, что делать со своими руками, пока иду к озеру.
Затем Марко выходит из толпы, его фирменная улыбка играет на лице, и все остальные из присутствующих просто тают.
– У тебя получилось. – Он искренне рад меня видеть. – Я боялся, что ты не найдешь мою записку.
– Мне пришлось ждать, пока отец уснет. Спасибо, что рассказал мне, как отключить сигнализацию. Я бы ни за что не догадалась.
– Без проблем. Хочешь что-нибудь выпить? – Он кивает в сторону автомобиля и ведет меня туда, прежде чем я успеваю ответить.
Мануэла недовольно прищуривается, когда мы проходим мимо, но ничего не говорит. Музыка сменилась с кантри на что-то с басами, и она хватает Джессику за руку, увлекая ее танцевать. Я знаю, что Мануэла просто притворяется, что ей весело; я вижу, как она пялится на Марко. Он же либо этого не замечает, либо ему все равно. Я надеюсь, что последнее.
Кузов пикапа откинут так, чтобы в него помещались два переносных холодильника. Марко запрыгивает на бортик и роется в одной из сумок-холодильников, затем протягивает колу.
– Некоторые ребята купили кое-что для подмешивания в напитки, тебе интересно такое?
Я отрицательно качаю головой.
– Ладно.
– А мне интересно. – Мануэла внезапно оказывается рядом со мной, обиженно улыбаясь. У меня такое чувство, будто она пытается что-то доказать. Как будто я сделала неправильный выбор, согласившись только на колу.
Марко пожимает плечами и роется в сумке в дальнем конце кузова. Без слов он протягивает ей серебряную фляжку.
– Что привело тебя сюда, Люси? – Голос Мануэлы сладок, как пекановый пирог из кондитерской «Пэттис Пай», но она смотрит на меня так, как змея перед нападением. – Кто-то позвал тебя сюда, чтобы вправить мозги? – Она откручивает крышку и делает глоток из фляжки, не сводя с меня глаз.
– Мануэла, перестань. – Марко бросает на меня извиняющийся взгляд.
– Я не планировала сегодня вечером промывать кому-нибудь голову. Я повторяю ее приторный тон и делаю шаг вперед. – Но я буду рада сделать для тебя исключение, если ты хочешь. – Мне даже не нужно притворно ухмыляться, когда я вижу выражение ее лица. Я поворачиваюсь к Марко. – Мы можем пойти куда-нибудь поговорить? Наедине?
– Да, конечно. Только дай мне секунду.
Он оттаскивает Мануэлу от машины и направляет ее обратно к Джессике. Я не могу разобрать, о чем они говорят, но становится ясно, что оба недовольны.
Через несколько минут Марко возвращается ко мне. Мануэла смотрит на нас с другой стороны парковки, но остается на месте, когда Марко ведет меня в противоположном направлении.
– Извини за это. – Он показывает на белый «Юкон»
[12], припаркованный в самом конце стоянки. Запрыгнув на капот, он похлопывает по месту рядом с собой.
– Твоя девушка очень милая, – говорю я, стараясь произносить это с максимальным сарказмом. Затем я ставлю колу и сажусь на капот. Марко хватает напиток, чтобы он не разлился, и протягивает руку, чтобы поддержать меня. Я чувствую тепло его руки.
– Она не моя девушка.
Я поднимаю бровь.
– А она об этом знает? – Наши пальцы соприкасаются, когда я забираю свой напиток из его руки, после чего вздрагиваю.
В нашу сторону бросают взгляды. Мануэла пошла опять танцевать с Джессикой, но ее корпус повернут в нашу сторону, и время от времени она пробегается по мне взглядом. Я чувствую себя экспонатом.
– Ты попала в неприятности прошлой ночью? За то, что сработала сигнализация?
Я качаю головой и делаю еще один глоток колы.
– Я думала, что папа точно найдет тебя, когда он вышел на улицу. Куда же ты все-таки делся?
– Свободное пространство между фундаментом и землей под твоим домом. У меня не было времени бежать куда-то еще, иначе бы меня заметили.
– Уф. Извини.
– Да, вам, ребята, стоит его осмотреть. Запах там такой, будто там что-то умерло.
– Ничего не говори об этом своей маме. Она заставит меня торчать под домом до конца лета, а мне за это определенно много не заплатят. Иногда мне кажется, что она пытается убить меня, спихивая на меня всю работу по дому. Такое ощущение, будто она сломала себе обе руки.
Я говорю это в шутку, но улыбка на лице Марко тает. Его лицо становится мрачным.
– Она говорила тебе что-нибудь обо… мне?
– Нет, – говорю я. – В основном она просто нагружает меня работой. А что?
Он оглядывается на толпу. Большинство из них потеряли к нам интерес, переключив свое внимание на музыку и напитки.
– Она сказала, чтобы я держался от тебя подальше и что, если я расскажу тебе о том, что видел на шахтах той ночью, она сотрет и мою память. Она сказала, что я должен держать это в секрете, потому что… это опасно. Послушай… – Он хватает меня за руку, глаза широко распахнуты, взгляд умоляющий. – Я знаю, ты думаешь, что твой отец никогда бы не сделал с тобой ничего подобного, но ты должна мне поверить. Это случилось. Я помню, как ты выглядела после произошедшего и когда они вели тебя к машине моего дяди. Ты была… сама не своя, Люс. Будто опустошенная, пустая внутри.
Люс.
Я смотрю на Марко и думаю о его словах.
– Клянусь, я не выдумываю. Вокруг происходит что-то нехорошее.
Я наклоняю голову и смотрю на широкую полосу черного неба и словно подмигивающие звезды. Я почти сразу нахожу Большую Медведицу, ярко сияющую на фоне ясного небосвода. В моем сознании происходит щелчок, как будто что-то пытается вырваться наружу. Моя рука инстинктивно тянется к карману.
Горсть песка, чтобы помочь мне вспомнить.
Я трясу головой, пытаясь отбросить эту мысль. Но она застряла.
