Мистер Кловердейл ошеломленно кивает, на его губах застывает легкая улыбка.
– Я проехался. Посмотрел достопримечательности. Вернулся домой.
– Все верно.
Но я вздрагиваю, когда слышу фразу, повторенную за мной. Сами по себе слова не знакомы, но что-то, лежащей в их основе, знакомо.
Я пошла прогуляться, устала, легла спать.
Я сглатываю, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно.
– И если вы найдете в доме какую-нибудь вещь, которую вы не помните, то выбросьте ее, что бы это ни было, понятно? Выбросьте, потому что это больше не нужно.
– Выбросьте, потому что это больше не нужно, – повторяет он. – Я проехался. Посмотрел достопримечательности. Вернулся домой.
– Да, именно. Теперь осторожно езжайте домой, хорошо? По возвращении вы будете чувствовать себя как новенький.
Мистер Кловердейл осторожно мне улыбается, а затем идет к своей машине.
Я никогда не считала истории, которые рассказывал отец, плохими – они казались простыми, безобидными. Для них это был способ закрыть пробелы в памяти, чтобы они не могли вспомнить, что приезжали сюда, когда с них сняли бремя памяти; чтобы они могли начать новую светлую жизнь. Но сейчас, когда я смотрю, как мистер Кловердейл «плывет» к стоянке, где его ждет серебристый седан с номерными знаками штата Миссисипи, я не могу отделаться от мысли, что есть что-то неправильное в том, чтобы сеять ложь в пустое пространство, где когда-то жили воспоминания.
Я пытаюсь отогнать чувство вины, наблюдаю за тем, как он уезжает, а затем снова поднимаюсь по ступенькам в Дом Воспоминаний. Посетители, столпившиеся на веранде, с нетерпением меня ждут. Разочарованные стоны преследуют меня, когда я не беру ни одного из них с собой.
Папа сидит за своим столом и смотрит на фотографию мамы. Он грустно улыбается мне, когда я вхожу. На его лице я замечаю тень вины. Может быть, это будет легче, чем я думала.
– Ты не заходила ко мне несколько дней. Видимо, Виви не давала тебе покоя? Я знаю, она очень ценит то, что ты помогаешь ей, пока ее рука заживает. Продолжай в том же духе, и ты в два счета получишь эту машину.
– Ага. – Я смотрю на свои обкусанные ногти и вздыхаю. Не нужно сильно стараться, чтобы выглядеть уставшей и загруженной. – За последнюю неделю было много работы. Я знаю, что говорила, что хочу зарабатывать больше, просто…
– Ты в порядке, Люс? – Он проводит пальцами по складке между бровями.
– Конечно. Не обращай на меня внимания. Я просто устала сегодня, вот и все. – Я стараюсь, чтобы мой голос звучал любезно и фальшиво одновременно, чтобы он понял, что я просто притворяюсь, что все в порядке.
– В последнее время у нас не было возможности общаться друг с другом. И ты не заходила проведать меня за ланчем и не приставала с вопросами о занятиях. Это на тебя не похоже.
– Просто у меня было столько забот, столько работы. А теперь Виви поручила мне следить за посетителями и нашим бизнесом, так что, похоже, это будет еще один долгий период. Я буду в порядке. Как я уже сказала, я просто устала.
От боли в его взгляде у меня в груди все сжимается. Он беспокоится обо мне. Он скучает по мне. Он понятия не имеет, что на самом деле происходит со мной.
– Я знаю, ты думала, что у тебя будет хорошо получаться забирать воспоминания с самого начала, и что ты уже будешь мне помогать в работе, вместо того чтобы выполнять столько работы по дому. – Он прочищает горло и проводит пальцем по столу, словно проверяя, нет ли пыли. – Я просто хочу, чтобы ты знала: я ценю все сделанное тобой. И хотя я знаю, что ты, вероятно, расстроена тем, что процесс стирания воспоминаний не дается тебе так быстро, как бы тебе хотелось … ну, может быть, это не так уж и плохо, Божья коровка. Не все так плохо, как кажется.
Несмотря на все, что мне известно, я скучаю по нему так сильно, что болит каждая клеточка моего тела. Я не могу примирить эту добродушную, обеспокоенную версию моего отца, который искренне любит меня. Так сильно любит, что хочет спрятать от всех невзгод вместе с правдой о том, что случилось с мамой. И так сильно не доверяет мне, что скорее украдет мои воспоминания, чем расскажет, что происходит на шахтах. Но я не могу позволить себе думать об этом прямо сейчас. Мне нужно добраться до Марко. Мне нужно убедиться, что с ним все в порядке.
– Все в порядке, – говорю я и одариваю его самой теплой и широкой улыбкой, на которую способно мое лицо. – Я понимаю.
– Ты так быстро растешь, Божья коровка. Я не знаю, что бы я без тебя делал. – Он тянется ко мне и ерошит мои волосы. Мои плечи напрягаются под тяжестью его ладони, но я сдерживаю ухмылку.
– Как ты думаешь… – Я тяжело вздыхаю, а затем пожимаю плечами с намеком «ай, да какая разница». – Нет, неважно. Я не могу спрашивать тебя об этом.
– Спрашивать о чем?
– Да глупости. Это правда мелочи. Мне не следовало поднимать эту тему.
– Да ладно, не надо было. Что там у тебя, Божья коровка?
– Миссис Гомес получила новую партию книг, которые она держит для меня. Я не знаю, сколько еще она сможет их держать, прежде чем ей придется дать шанс другим людям. Но это нормально, я думаю. Может быть, когда все немного успокоится, у меня будет время заглянуть в библиотеку и почитать, если, конечно, книги еще там будут.
Папины пальцы снова на переносице, и я могу сказать по его хмурому лицу, что он купился на все мои слова.
– Ты очень много работаешь. Несколько часов отдыха не повредит, я думаю.
– Я не знаю, пап. Виви здесь нет, и кто-то должен регистрировать гостей и следить за ними. Ты должен концентрироваться на своей работе.
– Сейчас, подожди секунду. Я могу заняться регистрацией посетителей и вести записи Виви. Твой старик тут еще не пустое место, знаешь ли. – Он подмигивает.
– Ну, если ты уверен, может быть, я могу взять книги из библиотеки и немного почитать их на Миракл-Лейк?
– Конечно. Почему бы тебе не отдохнуть до конца дня? Не беспокойся о делах здесь. Я разберусь с этим. Не говори Виви, но это действительно не так сложно. – Еще одно подмигивание, как будто мы вместе участвуем в каком-то розыгрыше. Как будто мы дуэт отца и дочери. Этого почти достаточно, чтобы я почувствовала себя виноватой. Почти.
– Ты уверен? – Теперь мне не нужно притворяться, что я улыбаюсь.
– Абсолютно. Только вернись к ужину, ладно?
– Хорошо, спасибо, папа.
Я заставляю себя спокойно пройти по коридору, выйти через парадную дверь и спуститься по ступенькам крыльца. Затем я бегу, оставляя всех наших посетителей стоять с открытыми ртами и вопрошающими взглядами.
Мой велосипед стоит у кладовой для инструментов, где я его и оставила. Я срываю пылезащитный чехол и лечу вниз по нашей подъездной дорожке, кручу педали так сильно, как только могу.
