Все слова покинули меня. Боль в моей голове слишком сильная. Комната кажется слишком маленькой. Пальцы мэра впиваются в мои руки. Позади меня кричат Марко и Мануэла, их слова представляют собой мешанину шума и ярости. Я чувствую, как полуденная жара давит на окна, слышу гудение верхнего света, чувствую густой запах в воздухе, и все это слишком сильно. В комнате не хватает воздуха, чтобы дышать.
– Дай ему руку, – говорит мэр, выхватывая мою руку. У меня не хватает сил отдернуть ее.
Влажные глаза отца мечутся между мной и мэром.
– Сделай это! – Голос мэра Вормана – как выстрел.
Папа слегка покачивается на ногах. Мэр дергает меня за запястье в то же время, когда тянется к папе. Затем наши руки оказываются сцепленными, мэр давит на тыльную сторону моей руки, чтобы я не могла вырваться.
– Спроси ее, что она хочет забыть, Чарли. Спроси ее!
«Пожалуйста, не делай этого», – хочу сказать я. Но мои легкие перестали работать. Мое сердце бьется так сильно, что удары отдают в голове. Перед глазами все плывет.
Офицер Льюис достает пистолет из кобуры, и я почти смеюсь, потому что в чем смысл? Мэр побеждает. Всегда. Мне больше не нужно оружие, направленное на меня, чтобы понять это.
А может быть, не так уж и плохо – забыть. По крайней мере, тогда эта боль прекратится. По крайней мере, тогда мне не придется смотреть на своего отца и знать, что он сделал. По крайней мере, тогда мне не придется смотреть в зеркало и задаваться вопросом: что со мной не так и из-за чего меня решили бросить?
Уголком глаза я вижу, как оружие приближается. Я вижу офицера Льюиса, делающего шаг к нам. А затем…
– Отпусти их.
Я оглядываюсь на офицера и тут понимаю, что пистолет направлен не на меня или папу.
Он направлен на мэра.
42
– Я сказал, отпусти их. – Офицер Льюис крепко держит пистолет и направляет его прямо в голову мэра.
– Ты что делаешь? – Мэр Ворман сжимает мою руку сильнее, давая понять, что он не намерен меня никуда отпускать.
– То, что я должен был сделать давным-давно.
– Итак, Отис. – Тон мэра меняется, как будто он разговаривает с маленьким ребенком. – Что на тебя нашло? Опусти пистолет. Или хотя бы направь его на того, на кого нужно.
– Не говори со мной так, будто я один из твоих идиотов. Я знаю все о тебе, о том, что ты заставлял меня делать, и о том, что ты украл у меня. Я больше не буду тебе помогать. – Раздается щелчок, когда офицер Льюис снимает пистолет с предохранителя. Затем он закрывает один глаз, как будто прицеливается. – Отпусти девушку и отойди к стене.
– Отис, прекрати этот бред…
– Сейчас же!
Мэр Ворман убирает руку с моей руки и отступает к стене. Он в замешательстве хмурит брови.
– Подними руки вверх, чтобы я мог их видеть. – Офицер Льюис сжимает пистолет так крепко, что костяшки пальцев белеют.
Мэр делает то, что он говорит. На его лице больше нет наглой улыбки, а зубочистка, которая еще секунду назад была у него во рту, выпала. Тут я понимаю, что мэр не вооружен. Но следом понимаю, зачем ему это нужно, если он считает, что весь город у него в кармане. Он позволяет всем остальным делать за него грязную работу.
– Не соизволишь хотя бы объяснить мне, что, черт возьми, происходит? – спрашивает мэр. Его солнцезащитные очки сверкают в тусклом свете комнаты.
– Происходит то, – говорит Отис, – что я теперь знаю правду. И мне надоело играть в твои игры. Нам всем надоело. Пришло время рассказать Чарли правду о том, что случилось с мамой Люси. Пришло время рассказать ему, почему она ушла на самом деле.
– Что ты имеешь в виду? – говорит папа.
– Я понятия не имею, о чем ты говоришь. – Голос мэра звучит уверенно, но рука, на которой бриллиантовое кольцо, слегка подрагивает.
– Черта с два ты не понимаешь. Я знаю, что ты сделал с этой бедной женщиной. То же самое ты сделал с моим отцом. Когда люди подходят слишком близко к разгадке того, что ты задумал, ты используешь этот черный напиток, чтобы пудрить им мозги и контролировать их.
Взгляд отца мечется между Отисом и мэром. Мое сердце бьется в груди как птица.
– О чем ты говоришь? – спрашивает папа, не сводя глаз с Отиса и пистолета, который он направил на голову мэра.
– Ты жалкий старый болван. – Офицер Льюис качает головой. Он с силой сжимает челюсть. – Мэр играл тобой все это время. Так же, как он играет всеми в этом городе.
– Он лжет, – рычит мэр. – Он просто пытается выставить меня в плохом свете. Он уже давно положил глаз на мой бизнес. Видимо, он хочет забрать все себе.
– Я не хочу иметь ничего общего с тобой и твоими делами. – Отис держит пистолет нацеленным на мэра Вормана, глядя на отца. – Амелия планировала увезти тебя и Люси подальше отсюда. Она планировала вытащить вас отсюда, но мэр не мог этого допустить. Ему нужно было, чтобы вы…
– Он лжет. Я говорю тебе, Чарли, он хочет захватить власть! – Мэр начинает опускать руки, но Отис предупреждающе трясет над ним пистолетом.
– Мэр Ворман продавал воспоминания в течение многих лет, прежде чем начал прибегать к твоей помощи, Чарли. После закрытия шахт люди охотно помогали ему выкапывать и переливать ненужные воспоминания, потому что им нужна была работа и зарплата. Но когда они поняли, как мало он им платит по сравнению с тем, что зарабатывает… вот тогда люди разозлились. И они имели на это право. Они угрожали взять на себя управление делами и рассказать тебе, что происходит. Тогда он и начал использовать «печаль» на людях. Он уже немного экспериментировал с этим раньше и обнаружил, что она ослабляет волю людей и делает их восприимчивыми к его командам. Это было идеальное решение его проблемы – идеальный способ заставить жителей города снова делать то, что он хотел.
Мэр открывает рот, чтобы возразить, но Отис подходит к нему, пока пистолет не упирается практически ему в лицо.
– Он начал звонить домой всему городу. Проверял всех своих сотрудников. И когда он был у них дома, он подливал им в напитки это зелье из печальных воспоминаний. Говорил им, что они должны вернуться к работе, в противном случае будет только хуже. Но около пяти лет назад мэр столкнулся с проблемой. Большой проблемой, не расскажешь?
Мэр сглотнул.
– В пустыне уже почти не оставалось воспоминаний. Он продал почти все до последнего. И тут появилась Амелия, которая постоянно говорила о том, чтобы покинуть Тамбл-Три и забрать Чарли и Люси с собой. Если бы вы уехали, весь бизнес бы рухнул, не так ли? И что бы тогда делал наш дорогой мэр? – говорит офицер Льюис.
Он держит свой пистолет направленным в лицо мэра.
– Ему нужно было, чтобы Дом Воспоминаний продолжал работать. Ему нужно было, чтобы ты, Чарли, продолжал наполнять пустыню воспоминаниями людей, чтобы процесс продолжался. Не так ли, мэр Ворман?
