Однако, войдя в гостиную, девочка застыла на месте, вскинув подбородок и балансируя на подушечках ступней, словно готовая в любой момент развернуться и выпорхнуть из комнаты.
— Платье было на двери, — сказала она.
— Оно замечательно на тебе смотрится, — одобрительно покивала Люси. — Садись.
Стар чуть ли не на цыпочках прошла к креслу напротив Люси и Джесс и села, подсунув кисти рук под бедра. Ее ноги едва касались пола.
У Джесс от слез защипало глаза. Эта девочка извлекла из недр ее памяти очень грустные воспоминания.
— Семьи у тебя нет, верно я полагаю? — спросила Люси, напряженно глядя на Стар, словно пыталась решить какой-то сложный кроссворд. — Ты совершенно одинока. Сирота. Маленькая сиротка Стар.
— Люси… — с тихим укором произнесла Джесс, искренне дивясь этим издевательским словам старухи.
Стар в ответ сдвинула брови:
— Ну и что с того?
Джесс вперила взгляд себе в ладони. Стар выглядела хрупкой и уязвимой — но с твердой и прочной защитной оболочкой. Как Шанс. Джесс любила его всем существом, однако далеко не всегда готова была обеспечить его всем тем, чего он, несомненно, заслуживал. Изо дня в день они перебивались с деньгами как могли, и бывали времена, когда еду им составляли только рис да бобы или когда им приходилось спать в двух парах носков и в зимней куртке, потому что Джесс не могла позволить себе расходы за отопление. Но Шанс никогда и ни на что не сетовал… У Джесс перехватило горло, и она резко вскочила на ноги. Ей не следовало бы покидать гостиную, однако сейчас ей просто необходимо было срочно убежать отсюда.
— Простите, — буркнула она и поспешила мимо кресла Стар. — Мне надо выйти…
Комната вдруг поплыла перед глазами, и, чтобы устоять на ногах, Джесс удержалась ладонями о стену. Двинувшись дальше к коридору, она почувствовала, как ее провожают пристальные взгляды Люси и Стар.
— Это не уличное прозвище!
Джесс резко остановилась. Голова ее поникла, глаза крепко зажмурились. Запястье так сильно начало зудеть, что ей захотелось содрать там кожу. И глубочайшая усталость разлилась по всему ее телу.
— Что ты сказала?
— Я сказала, что это вовсе не уличное прозвище. Так меня назвала мама. Она говорила, что я — ее светлая надежда, ее звезда.
Глава 9. Стар
После того как Джесс ушла из гостиной, Стар повернулась к Люси и обнаружила, что та внимательно на нее смотрит.
— И часто с ней такое? — указала большим пальцем в потолок Стар.
Люси выпрямилась в кресле, скрестив лодыжки и положив ладони на колени, и устремила на гостью свои странные пронизывающие глаза. От этого взгляда кожу на загривке у Стар начало покалывать, и девочка засомневалась, что готова хотя бы одну ночь провести в доме у этой женщины. Она повернула голову к окну — была еще середина дня. Вполне хватит времени, чтобы успеть на вечерний 401-й.
— Ваша записка… — Стар тяжело сглотнула. — Как вы узнали о моем друге?
Люси подняла брови, покачала головой, потом взяла со столика сложенную газету:
— «Японский вид искусства». — И она с ожиданием посмотрела на Стар.
— О чем вообще вы говорите? — Проблеск надежды, вспыхнувший перед девочкой этим утром, когда она запрыгнула в 401-й автобус, слабый лучик веры, что, может быть, хоть в качестве разнообразия что-то в ее жизни пойдет как надо, — все это в ней разом погасло. Ее здесь, увы, не ждало ничего, кроме этой выжившей из ума старухи.
— Шесть букв, милочка, — воздела Люси газету, указав на ряд незаполненных квадратиков. Она решала кроссворд.
Стар мотнула головой.
— Я… я… — Ее нижняя губа дрожала, глаза были мокрыми от слез.
Нет! Нет! Нет! Ей нельзя сейчас расплакаться! Девочка плотно сжала губы, выждала мгновение и, совладав с собой, выпрямила спину и скрестила перед собой предплечья.
— Вы знаете про то дорожное происшествие?
Люси отрицательно покачала головой.
— Тогда откуда вам известно… — Тут у девочки перехватило горло, и ей пришлось прокашляться. — Чего вы от меня хотите?
Люси снова откинулась на спинку кресла, положив руки на мягкие подлокотники.
— На редкость замечательные вопросы, Стар.
Девочка ожидала, что та скажет что-то еще, однако Люси, наклонив голову набок, устремила напряженный взгляд куда-то поверх плеча Стар. У той даже защипало кожу головы от ощущения, что позади нее, возможно, кто-то стоит.
— Почему тогда вы ничего мне не отвечаете?
Люси улыбнулась, и обвислая кожа ее щек собралась вокруг рта мягкими складками.
— Дай мне немного времени, девочка, — сказала она. — Я не всегда сразу понимаю, чего они от меня хотят.
У Стар аж холодок прошел по хребту.
— Кто и что хочет? — с дрожью спросила она.
В ответ Люси с легкостью помахала в воздухе ладонью:
— Не обращай пока внимания. Ты можешь мне довериться, Стар.
Девочка с усмешкой фыркнула.
— Вы хотите, чтобы я вам доверилась? Тогда расскажите, почему вам вдруг понадобилось, чтобы я приехала? И как вы сумели такое обо мне узнать? Объясните же хоть что-нибудь!
Люси понимающе кивнула.
— Я пока мало что способна тебе рассказать, но не сомневаюсь, что однажды все кусочки мозаики сойдутся воедино, и могу тебе пообещать, что рано или поздно все это обретет смысл.
Не проронив больше ни слова, старуха поднялась с кресла и, покачивая длинной черной юбкой, выплыла из гостиной, оставив Стар недоуменно размышлять над ее загадочными словами.
Ей следовало бы сделать ноги отсюда прямо сейчас! Сцапать пригоршню каких-нибудь драгоценностей — и бегом к автобусной остановке. Но Стар этого не сделала. Она сидела как приклеенная в своем кресле, чувствуя, как внутри нее все словно стягивается тугими узлами.
Вернулась Люси, неся в руке тарелочку, на которой были тосты со сливочным маслом, свежая клубника и керамическая формочка с йогуртом. Снедь она поставила на овальный столик возле Стар рядом с чашкой, до ободка наполненной янтарным напитком.
— Ты любишь чай? — спросила Люси.
Стар кивнула и опустила взгляд на еду. Все это выглядело таким свежим, таким чистым — и блестящее, желтовато-кремового цвета масло, и ягодины клубники, такие округлые и ярко-красные. Рот у девочки сразу наполнился слюной, в животе заурчало. Ей захотелось немедленно поднять перед собой тарелку повыше и все ее содержимое разом опрокинуть в рот. Но вместо этого Стар заставила себя взять один лишь кусочек тоста и немножко откусить.
Люси наблюдала за ее трапезой со светящимися от удовольствия глазами.
Стар молча ела, пока на тарелочке не осталось ничего, кроме плодоножек от клубники.
