— Спасибо, Бен. Я, конечно, должна знать такие вещи, если хочу ей помогать. В скором времени у нас назначен прием к врачу, и я непременно поговорю с ним о ваших опасениях. А пока что я смогу помочь Люси перебрать в доме вещи, потихоньку подготовить его к тому дню, что однажды наступит. — Джесс стало грустно, что Люси когда-то придется покинуть дом, который она так любит. Но как раз в этом Джесс лучше всего могла бы ей помочь. — Может, стоит начать с ее старого сарая и… — Взглянув на Бена, Джесс осеклась. — Что-то не так?
— Бенджамин Уоттс, сколько раз я должна тебе это говорить?! Я не собираюсь и никогда не захочу покидать этот дом!
Джесс обернулась. Люси стояла прямо позади нее, глаза у нее посверкивали пронзительной голубизной.
Бен снова взял в руки шляпу, затеребил на ней поля.
— Прошу вас, Люси. Я просто хотел убедиться, что Джесс известно все, что ей необходимо знать при ее работе. Я ведь уже предлагал купить у вас дом. Вам даже ничего не понадобится ремонтировать. Я приму его таким, как есть.
Люси стиснула губы в тонкую полоску.
Между ними возникло настолько ощутимое напряжение, что Джесс, обогнув Люси, ретировалась в заднюю часть магазина.
— Кофе желаете, Бен? — спросила она.
— Да, спасибо.
Джесс задернула за собой занавеску.
— Стар? — шепотом позвала она.
Она оглядела кухню и Люсин кабинет напротив, однако нигде никого не было. Девочка, должно быть, снова пряталась от Бена.
Джесс налила в кружку кофе и стала было класть на тарелку горячий маффин, когда ведущая в проулок решетчатая задняя дверь задребезжала, стукнувшись о деревянный косяк. Джесс подошла к двери.
— Стар?
На крыльце было пусто — если не считать нескольких составленных вместе ящиков и коробок.
Когда Джесс повернулась, направляясь к кухонному столу, то услышала, как кто-то постучал в дверную раму. Она взглянула через плечо, ожидая там увидеть Стар… И тут же вскинула руку к груди.
— Опять ты! — выдохнула она.
Он стоял по другую сторону двери, прижавшись ладонями к решетке, так что казалось, его плоть вот-вот просочится сквозь металлическую перегородку. Мальчишка наклонил голову вниз, и она могла видеть лишь его макушку в капюшоне. Маленький проказник — вот кто он был! Плечи у нее, расслабившись, опустились. Все же она не сумасшедшая!
Джесс хотела было ему что-нибудь сказать, но вдруг замялась в нерешительности. Было в нем что-то такое, отчего у Джесс стеснило в груди: и его размеры, и то, как он стоял слегка носками врозь, и коротковатые джинсы, доходившие лишь до лодыжек.
Глаза защипало от слез. Джесс почувствовала, как ее кинуло в жар, потом залихорадило, во рту пересохло. Тем не менее она снова подошла к двери и потянулась к нему той рукой, в которой держала кофе.
— Слушай, парень, — прохрипела она.
По шее повеяло студеным воздухом.
Внезапно она испытала острое желание приподнять его лицо за подбородок, отчаянную потребность увидеть наконец его лицо. Ее руки задрожали, и по боку кружки побежала струйка кофе. От полнейшей неподвижности мальчика ноги у Джесс стали словно желейными, неспособными держать тело, и она чуть не упала на колени. Ее реакция на этого ребенка была просто нелепой.
И все же присутствие рядом этого мальчонки вызвало целый поток воспоминаний, разом нахлынувших на нее. Худощавые руки Шанса, обнимавшие ее за шею, когда она подходила подоткнуть на нем одеяло. Нежная бархатистая кожа его щеки, когда она целовала его перед сном. Открытка, которую он сделал для одноклассника, отец которого погиб в Афганистане. И то, как он улыбался — даже когда бывал печален.
А потом ей на ум пришла одна мысль, и воспоминания мигом отступили. Бен сказал о Люси, будто у нее слабость к детям. Возможно, этот мальчик тоже нуждается в ее помощи?
— Послушай, парень! — снова сказала она, на сей раз уже громче.
Не отзываясь, мальчишка повернулся и побежал прочь.
— Нет, погоди! — крикнула она и, боком толкнув дверь, широко ее распахнула.
От толчка горячий кофе плеснулся ей по рукам и, попав на землю, заструился крохотными грязными ручейками у ног.
— Ой! — вскрикнула Джесс и стала со всех сил дуть на ошпаренную кожу.
Тут же в кухне появился Бен. Резко откинув занавеску, он обвел глазами помещение.
— Я слышал, вы кричали. У вас как, все в порядке?
— Там был мальчик, которого я постоянно здесь вижу… — Джесс нахмурилась, опустив взгляд на промокший кекс и опустевшую наполовину кружку.
Бен привалился плечом к дверному косяку, широко ухмыльнулся:
— Надо думать, ему очень хотелось увидеть знаменитую Ведьму Пайн-Лейка.
Джесс усмехнулась. Ну да, естественно! Она поставила облитую тарелку и полупустую кружку обратно на стол. Мальчишку его возраста непременно должны зацепить россказни о Люси.
— У вас что-то с рукой?
— Что? — Сама того не замечая, Джесс снова начала расцарапывать запястье, да так, что из самой глубокой бороздки на коже даже проступила капелька крови. Она поскорее натянула пониже рукав и изобразила любезнейшую улыбку:
— Так какой вы предпочитаете кофе?
Мгновение он пристально смотрел на нее.
— Черный. Послушайте, Джесс, я бы не стал так беспокоиться из-за этого мальчика. Он вскоре либо потеряет к этому дому интерес, либо наберется храбрости и поговорит с Люси вместо того, чтобы вас пугать.
Она попыталась в ответ рассмеяться, но ее рот стал как будто зажатым и непослушным, нервы были натянуты еще с утра.
— Я хочу вас уверить, что способна очень хорошо заботиться о Люси.
Бен залпом выпил оставшийся в кружке кофе и поставил ее обратно на столешницу.
— Если понадоблюсь — я всегда поблизости, — сказал он и, приподняв на прощанье шляпу, вышел за занавеску.
Джесс тяжело оперлась на кухонный стол. Ей казалось, она начинает сходить с ума. То ли это из-за мальчишки, который как будто поджидал ее чуть ли не за каждым углом, то ли из-за присутствия в доме столь юного существа, как Стар, — но Джесс чувствовала, что все ее мысли постоянно возвращаются назад, к той ночи, когда погиб ее сын, когда она нашла его распростертым посреди улицы. Вспоминала, как тогда на бегу, поскальзываясь на мерзлой мостовой, с колотящимся у самого горла сердцем, Джесс твердила себе, что он, наверное, просто споткнулся и упал — хотя уже в отчаянии вопила, и ее пронзительные крики, отражаясь от стен зданий, рассеивались посреди пустынной улицы. Джесс поняла, что его больше нет, — почувствовала это всем своим нутром; оно словно разорвалось в этот миг на части, образовав такую огромную дыру, что казалось, там можно поместиться целиком. Она упала на колени рядом с ним, тут же промочив джинсы, и разрыдалась, зарывшись лицом в его кудряшки.
