Почувствовав легкое прикосновение к плечу, Джесс обернулась, ожидая увидеть позади себя Люси, однако обнаружила лишь пустынный магазин.
— Люси? — беспокойно окликнула она и поднялась с места.
За минувшие годы воспоминания и цепко связанное с ними чувство вины как будто разверзли у самых ее ног гигантский провал, грозящий однажды поглотить ее целиком. И ей требовалось решительно двигаться вперед, перестав наконец думать о прошлом.
— Почти готово, милочка! — отозвалась Люси из задней комнаты.
Джесс снова посмотрела в окно. Солнце уже начало уплывать за самый высокий горный пик. Женщина устремила взгляд чуть вперед по улице, к своей машине, готовая увидеть по-прежнему тянущийся из-под капота дымок. Ее маленький, словно утлая лодчонка, седан возрастом был, пожалуй, как она сама и в нескольких местах уже проелся ржавчиной. У Джесс поникли плечи. У нее никогда не будет денег на нормальный ремонт. Ей вспомнилось, что когда она ехала по главной улице, то ей попался на глаза знак автобусной остановки Денверской компании региональных перевозок. Самое лучшее для нее сейчас было бросить машину, сесть на автобус, вернуться в Денвер и начать все с нуля… Однако от подобной перспективы у Джесс даже свело живот. Ее ничто не ждало в Денвере, кроме горьких воспоминаний и призраков прошлого.
Наверняка в Пайн-Лейке есть какая-нибудь закусочная. Большую часть своей трудовой жизни Джесс устраивалась официанткой, и подобные вакансии вроде бы находились всегда и везде. Может быть, ей удастся найти работу здесь, и, потихоньку откладывая сбережения, она сможет накопить достаточно денег, чтобы придумать для себя какой-то вполне осуществимый план? Джесс потерла пальцами лицо. А где она будет жить? Посмотрев на свою машину, она пожала плечами. Когда-то ей уже доводилось жить в автомобиле — так почему не прибегнуть к этому снова?
Тут на глаза ей попалась доска с объявлениями прямо у входной двери. «Наверняка там есть и приглашения на работу», — рассудила Джесс. По всей доске были расклеены рекламные листки. В большинстве своем предлагались уроки музыки, уход за домашним питомцем и прочие услуги. Наконец ее внимание привлек простой белый лист бумаги, пришпиленный к самому верху доски:
«Жаждете перемен?
Или ищете второй шанс начать новую жизнь?
Вы можете обрести это здесь, в Пайн-Лейке!
Для изрядно престарелой, чуточку помешанной особы с возможными проявлениями деменции требуется постоянная сиделка.
В обязанности входит: работа по дому, приготовление пищи, выполнение различных поручений и визиты к врачу.
Опыт работы приветствуется, однако чувство юмора обязательно!
Предоставляется проживание и питание, пользование автомобилем.
От вас требуется лишь готовность переселиться на новое место!»
Джесс еще раз перечитала объявление. Никакого имени или координат под ним не значилось, лишь в самом низу страницы была изящно выведена от руки буква «Л».
— Я вижу, вы нашли мое объявление, — раздался у нее за спиной голос Люси.
Джесс развернулась с листком в руке:
— Это ваше?
Кивнув, Люси поставила на столик чашку кофе и тарелку с большим пышным маффином.
— Вы считаете, что у вас деменция?
Хозяйка пожала плечами:
— Возможно. Может, вы пока не заметили, но я уже весьма стара, и Фиби считает, что мне не повредит кое-какая помощь по дому.
— Фиби?
Люси забрала объявление из руки Джесс и, скомкав, бросила в мусорное ведро возле двери.
— Мне уже пора закрываться. Давайте-ка пройдемся к моему дому.
Люси развернулась, и ее длинная черная юбка крутанулась следом.
Джесс словно приросла к месту. Это было слишком хорошо, чтобы казаться правдой: работа с возможностью проживания. Но после всего, что с ней произошло за сегодняшний день, с чего бы ей хоть чуточку не усомниться во внезапно выпавшей удаче? Всего пару минут назад она всерьез рассматривала вариант ночевать в машине.
— Погодите! — воскликнула она вслед Люси.
Та повернулась и сложила руки у груди.
Джесс потерла ладонью шею. У нее что, и впрямь имелся лучший выбор?
— Я… хм… В последние четыре года я работала сиделкой в доме престарелых. Если вам необходимо, я могу предоставить рекомендации… — Она потянула за кончик своего конского хвоста. — На самом деле я не знаю, зачем вам это говорю. Мне не дадут там никаких рекомендаций.
— Почему? — вскинула бровь Люси.
Джесс вздохнула. Люси она вполне может признаться.
— Меня уволили за то, что я выставила за дверь родственников постояльца. Видите ли, я была… Мы с этим постояльцем очень сдружились. Мы много с ним разговаривали, и мне очень нравилось его слушать… — Да, мистер Ким заслуживал гораздо большего, чем своего вечно раздраженного сына и самовлюбленного внука, которые наведывались к нему не чаще чем пару раз в году. — В общем, однажды ночью мистер Ким умер. — Джесс помолчала, воспоминание об этом тяжестью легло на сердце. — Я этого не знала, никто и не подумал мне позвонить. А потому, когда я пришла на следующее свое дежурство, его сын и внук уже вовсю шуровали там, пакуя имущество мистера Кима и роясь в его вещах, точно на гаражной распродаже. И я бы не обратила на это внимания, если бы не одна вещь…
Люси вопросительно вскинула брови, и Джесс поглубже вдохнула, очень надеясь, что ее честность все же зачтется в ее пользу.
— Мистер Ким любил бонсай и лелеял свои крохотные деревца, точно собственных детей. Они были у него расставлены по всей комнате — буквально покрывали там пол и не оставляли ни одного свободного места на полках. Однако на следующий же день после его смерти его родственнички пошвыряли все его бонсаи в огромный черный мешок для мусора, как ничтожный хлам. Он годами трудился над их выращиванием — и все это превратилось в месиво из битых горшков и вывалившейся земли. — Джесс сжала кулаки. Ее вспышка ярости в тот день и для нее самой явилась неожиданностью. Но миниатюрные деревца были столь дороги не только мистеру Киму. Они являлись чем-то особенным и для нее самой. — Мне было очень грустно видеть, как плохо они знали его и как мало любили. А потому я заставила их убраться прочь, — смущенно закончила она.
— И все? — уточнила Люси. — Вы просто заставили их уйти?
Джесс почувствовала, как загорелись щеки.
— Ну, не совсем… Сперва я вылила одному из них на голову содержимое судна миссис Харрингтон.
Люси не выдала никакой реакции, и Джесс пала духом. Честность оказалась прескверной тактикой, однако переиграть что-то было уже невозможно, и Джесс расправила плечи:
— В Денвере я также работала горничной в отеле. Я умею готовить, меня ни разу не штрафовали за превышение скорости… м-м… — Она помолчала, думая, что бы еще сказать. Лицо у Люси было непроницаемым, даже, пожалуй, безразличным. — У вас есть ко мне какие-нибудь вопросы?
