Джесс вздохнула — ох уж этот чертов календарь! — и прищурилась, изучая в нем нужный квадратик:
«Ужин. Кино».
— Но у меня к ужину лазанья, — указала она на холодильник.
— Это подождет, — легонько похлопала ее по плечу Люси.
— Можешь пойти с нами, — предложила Стар.
Джесс попыталась скрыть, что приятно удивлена ее предложением. Было бы, конечно, замечательно куда-либо выбраться, немного отключиться от работы. Однако при виде полного надежды лица Стар она лишь покачала головой. Ей следовало быть очень осторожной и не слишком сближаться с девочкой, поскольку ни один из них не мог позволить себе снова разбить сердце — что неминуемо случится, когда Стар все-таки придется уехать.
— Нет, спасибо. Я лучше тихонько дома посижу.
У Стар сразу поникли плечи.
— У тебя телефон с собой, Джереми? На случай, если я вдруг понадоблюсь зачем-то Люси?
Парень вытащил из кармана тоненький черный мобильник и помахал им в воздухе:
— Полностью заряжен.
— Тогда счастливо оставаться, — помахала ей ладонью Люси. — Но если тебе захочется расслабиться, — подмигнув, добавила она, — то у меня в библиотеке стоит в баре кое-что крепенькое.
Джесс даже припомнить не могла, когда последний раз употребляла алкоголь. На первом месте у нее всегда была работа, а выпивка никак не могла улучшить ее положение.
— Спасибо, Люси, но с хорошей книжкой я куда как лучше скоротаю вечерок.
Когда они ушли, Джесс побрела в библиотеку, надеясь хоть ненадолго забыться, погрузившись в какой-нибудь роман. Когда она распахнула дверь и включила в комнате свет, то взгляд ее сам выхватил слева в углу небольшой шкафчик. На нем, на небольшом серебряном подносе, стоял винный бокал рядом с охлажденной бутылкой шардоне. Ох уж эта Люси!
Джесс подошла к бару, собираясь отнести вино обратно в холодильник, но тут заметила, что бутылка уже откупорена. О господи… А почему бы и нет? Джесс налила себе бокал и с ним подошла к возвышавшейся над ней стене из книг. Она долго раздумывала, что бы выбрать, чувствуя себя совершенно не в своей стихии: чтение для Джесс было роскошью, на которую у нее далеко не часто находилось время. Наконец она взяла наугад средней толщины книжку и вернулась к дивану: с книгой в одной руке и с бокалом вина — в другой.
Пару часов спустя, когда Джесс пропустила уже пару бокалов и вовсю углубилась в роман, окно библиотеки слегка задребезжало, точно от порыва ветра. Потом по стеклу послышалось тихое: «Тук-тук-тук».
Джесс поднялась на ноги — и тут же вино ударило ей в голову.
— Упс-с!
Голова немного кружилась, но от этого Джесс ощущала себя словно невесомой, как будто ее душа покинула тело и теперь парила над ним. Мелкими шажками она приблизилась к окну и потянула за толстый золотистый шнур, раздвигая шторы. К ее удивлению, за окном оказалась уже кромешная тьма, и из окна на нее воззрилось ее отражение. Стук по стеклу затих. Должно быть, это ветер теребил ветки растущего у дома дерева. Джесс вгляделась в свое отражение с туго стянутыми в хвост волосами, с морщинками вокруг глаз. Она была еще совсем не старой, но скорбь и печаль никогда не проходят бесследно — и у Джесс таких следов было в избытке.
Сзади в шею вдруг повеяло холодком, и женщина непроизвольно ахнула: позади нее в окне отражался мальчонка — тот самый, который был в магазине. Она сразу узнала его по ярко-красной толстовке и низко надвинутому капюшону.
Джесс резко обернулась — но в комнате, естественно, никого не было. Под мышками у нее выступил холодный пот.
— Господи, Джесс, — укорила она сама себя. — Да что за черт с тобою происходит?
Она помотала головой. В Пайн-Лейке воображение у нее как-то чересчур разыгралось. Да и с вином на сегодня пора было уже завязывать. Когда Джесс направилась обратно к дивану, то наткнулась кончиком ступни на маленький черный камень, лежащий на ковре, и простонала от досады. Эти чертовы камешки оказывались дома каждый божий день, и она уже замучилась от них избавляться. Наклонившись, Джесс подняла камень… и вся похолодела, ощутив ладонью его форму. Раскрыв кулак, она резко вдохнула. Камень имел идеальные очертания сердечка.
Джесс крепко прижала его к груди. Шанс очень любил отыскивать камешки такой формы — неважно, действительно ли они походили на сердечко, или только отдаленно его напоминали. Шанса большинство из них вполне устраивали. Прикусив щеку, Джесс попыталась отогнать образы той жизни, однако они все равно не отступали, преследуя ее, точно фантомная боль от потерянной конечности. От одного этого воспоминания Шанс будто снова оказался рядом с ней, и она опять смогла ощутить, как он тычется ей в бок своим костлявым плечиком. Опять могла бы протянуть руку и взъерошить ему кудри, а он бы вновь улыбнулся ей в ответ своей очаровательной щербатой улыбкой — с кожей цвета сливочных тянучек, с горящими от радости глазами и с маленькими цепкими пальчиками, держащими очередной такой камень. У Джесс стало тесно в груди. Она говорила сыну, что эти камешки непременно принесут ему удачу, раз они похожи на сердце. И что в сердце всегда живет любовь. И что любовь способна творить чудеса.
Джесс закрыла глаза и уронила камень в корзину для бумажного мусора, стоявшую рядом с диваном. Ее воспоминания не приносили ей ничего, кроме боли, заставляя жаждать того, что для нее было недоступно.
Постукивание в окно возобновилось, причем на сей раз с такой силой, что, казалось, от этого может разлететься стекло.
Джесс метнулась к окну и выглянула на улицу. Прямо напротив нее во дворике стоял все тот же мальчик. Она задышала тяжелее и чаще, и от ее дыхания окно сразу затуманилось. Мальчик поднял руку и кинул в ее сторону что-то, со стуком ударившееся о стекло. Потом еще раз. Тук! И еще. Тук! Пацан швырялся камнями!
Джесс постучала ногтем по стеклу.
— Э-эй! — громко выкрикнула она и погрозила пальцем: — А ну, прекрати!
Мальчишка развернулся и скрылся в зарослях чертополоха. Джесс задернула шторы и выскочила из библиотеки. Пора было уже встретиться с этим озорником лицом к лицу!
Стоило Джесс выйти наружу, и она сразу пожалела, что не накинула пальто. Вечер оказался безлунным и очень студеным. Она обошла дом, спотыкаясь о невидимые в темноте корни и валяющиеся на дорожке камни. Женщину охватила дрожь. Что-то настойчиво влекло ее вперед, несмотря на все более растущее желание вернуться внутрь дома, где было тепло и светло.
Дойдя до относительно ровного бокового дворика, Джесс остановилась как вкопанная. При мысли, что сегодня с ней повторяется то же, что случилось вчера, сердце будто подскочило к самому горлу. Мальчишка с низко надвинутым на голову капюшоном толстовки снова стоял возле старого сарая выше по склону горы, сунув руки в карманы. И не шевелился.
— Эй, мальчик! — крикнула ему Джесс. Но поскольку ее всю колотило от холода, то и голос ее сильно дрожал. — Чего ты хочешь?
