— Это правильный вопрос, Стар! — И тут же вышла из комнаты.
Стар предполагала спросить у нее об этом сегодня снова — но ответ уже явился и без напоминаний.
— В подвале… — глухим голосом повторил Джереми. — Стремно как-то.
— Просто перенесем их наверх, — отозвалась Стар и вышла в коридор, стараясь не смотреть в сторону гостиной, где стояли бонсаи. Она была сильно потрясена, услышав, что одно из деревцев Джесс — как раз то, которое Стар когда-то подарила Шансу. Она была уверена, что все три достались Джесс от того старичка, за которым она ухаживала в доме престарелых. И теперь ей, с одной стороны, очень хотелось забрать обратно мамин бонсай и поставить его у себя в комнате, но, с другой, — она не вправе была это сделать, поскольку деревце ей больше не принадлежало. К тому же, учитывая, что Джесс и Стар оказались рядом и бонсай удалось спасти — Стар пугало то, что слишком много всего сразу встает на свои места. И Стар не нравилось, как это складывается, потому что, как ей казалось, в итоге складывалось все не в ее пользу. Девочка потерла ладонью лицо, стараясь перестать об этом думать.
— Ты идешь? — бросила она Джереми, и ее передернуло от собственного раздраженного тона. Он такого совершенно не заслуживал. Стар попыталась смягчить это улыбкой.
Джереми кивнул, и Стар повела его мимо библиотеки в короткий и узкий коридорчик за лестницей. Взявшись за круглую хрустальную рукоять, девочка заколебалась. Из приоткрывшейся щели дохнуло ледяным холодом, от которого сразу защипало лодыжки. У Стар были все причины держаться подальше от этого подвала: и то, что призрак ее погибшего друга скрывался под кроватью у Люси, и то, что, как и все подростки, она вообще считала подвалы жуть какими страшными местами. Однако просто взять и уйти ей не давала все более растущая уверенность в том, что именно Шанс хотел, чтобы она все же сходила туда, вниз. Стар опустила голову. Всю ее жизнь кто-то принимал решения за нее. И сейчас она испытывала примерно то же самое: она была бессильна что-то изменить.
Джереми подошел к ней так близко, что носками ботинок коснулся ее обуви, и Стар почувствовала на шее его дыхание.
— Отодвинься чуточку, пожалуйста, — взглянула она на него через плечо.
— Извини, — сказал он, приподняв брови. — Просто в подвалах всегда страшно.
— Только не мне, — ответила Стар и, собравшись с духом, потянула створку двери.
Сначала дверь не хотела поддаваться, но потом широко раскрылась, выпустив наружу воздух, пахнущий сырым бетоном и затхлостью.
— Ф-фу… — произнес где-то за ее спиной Джереми.
Стар прищурилась, пытаясь разглядеть что-либо дальше второй ступеньки, но впереди лежал лишь глубокий мрак. Она прикусила кожу возле ногтя. Шанс тоже спускался сейчас вместе с ней. Она ощущала это всем своим нутром.
— Может, где-то можно включить свет? — подал голос Джереми.
Стар медленно стала водить пальцами по стене с выступающими шляпками гвоздей, пока наконец нащупала пластмассовый выключатель и щелкнула им. От одинокой лампочки над лестницей рассеялся по сторонам свет, однако самый низ подвала по-прежнему оставался в потемках. Девочке приходилось лишь надеяться, что Шанс желает ей только добра и что он привел ее сюда ради какой-то очень хорошей цели. А потому Стар втянула воздух сквозь зубы и двинулась дальше вниз. Другой выключатель, обеспечивающий свет во всем подвале, явно крепился где-то к стене в самом низу лестницы. Но если он хочет, чтобы у нее все было хорошо — то почему же так долго ждал? С самого момента его гибели она была такой несчастной, одинокой, терзаемой тоской и гневом одновременно. Внезапно, с каким-то щемящим предчувствием Стар поняла, что Шанс добивается от нее чего-то еще. И как только она выяснит, что же это такое, — то для нее вмиг переменится все то, что она успела полюбить здесь, в Пайн-Лейке.
В темноте она пропустила последнюю ступеньку и, споткнувшись, брякнулась на пол подвала. От поднявшейся пыли Стар громко чихнула.
— Стар? — окликнул ее сверху Джереми.
Она подняла голову. Джереми и шагу не сделал вниз. Стар нахмурилась:
— Ну, ты тюфяк.
— Да ладно, это ты у нас, Вторница, последние шесть месяцев спала на улице, а я — да, домашний мальчик. И не стыжусь в этом признаться. — Он прищурился, глядя на нее. — Кстати, будет куда проще найти коробку, если ты включишь свет.
— Гениальная идея! Если б я еще могла найти, где он включается.
Она протянула руку назад, к стене, чтобы нащупать выключатель, и вдруг задела ногой какой-то маленький предмет. Он покатился по бетонному полу и замер в небольшом серпике света, льющегося от верха лестницы. Увидев его, Стар сдавленно вскрикнула и тут же прикрыла ладонью рот. Это был ее камень! Тот самый, что она совершенно точно положила в ящик тумбочки рядом с запиской.
— Стар? — снова окликнул ее Джереми, уже примерно с середины лестницы.
Дыхание у нее стало панически прерывистым, по коже побежали мурашки. Что ему нужно?! Стар вцепилась пальцами в перила. И тут все помещение вдруг озарилось ярким светом, отчего в глазах у нее заплясали красные пятна.
— А вот и свет! — возвестил с улыбкой Джереми, стоя на нижней ступени. Он вгляделся куда-то мимо Стар. — Не знаю, чего ты так перепугалась! Здесь совсем не так ужасно. — Он опустил глаза к полу: — Ты нашла уже коробку?
У самых ее ног лежала большая картонная коробка, на крышке которой, с разводами от высохших потеков воды, был прилеплен желтый стикер. В записке, где однозначно угадывался почерк Люси, значилось:
«Старые газеты».
Стар сунула свой камешек в карман.
— Давай-ка отнесем коробку в библиотеку, — торопливо предложила она. — И там сможем спокойно все разложить.
Взявшись за коробку вдвоем, они понесли ее наружу из подвала, и когда дошли до верха лестницы, свет стал гореть как будто ярче и увереннее, а камень в ее кармане словно налился тяжестью.
В библиотеке они расположились на толстом ковре перед диваном, поставив коробку между собой. Джереми подсунул палец под скотч, державший крышку, и вскоре сорвал его ровными полосками. Крышка открылась, выпустив из коробки острый перечный запах газетной бумаги и краски.
Джереми вынул из коробки первую газету:
— От 5 января 2001 года. Как думаешь, для моей матушки она достаточно старая?
У Стар защипало кожу головы.
— Это дата моего рождения, — обронила она и принялась одну за другой вытаскивать из коробки газеты. Очень скоро кончики пальцев у нее стали черными и блестящими от типографской краски. Уже знакомые желтые квадратики были прилеплены почти что к каждому экземпляру. — Люси на каждом выпуске оставила по стикеру. — Она недоуменно просмотрела прилепленные к газетам листки: — Но на них ничего не написано.
— Кроме вот этого, — поднял Джереми выпуск «The Denver Post».
— «Потерянный конец»? — встретилась с ним взглядом Стар, прочитав пометку. — Именно это Люси мне сказала, когда мы с ней впервые встретились.
