Эти два слова Люси вывела на стикере черными чернилами. Записка словно дразнила девочку своей неопределенностью. А потом она увидела дату газеты. 1 мая 2008 года.
У нее пересохло во рту. Этого просто не могло быть! Стар схватила газету и разложила ее на полу перед собой, дрожащими пальцами переворачивая страницы. Она изучила глазами каждый лист, пока наконец не нашла то, что искала, — маленький заголовок посреди полосы:
«Восьмилетний мальчик погиб под колесами авто. Водитель скрылся»
Ее словно ножом полоснули по животу.
— Стар?! Что с тобой? — Встревоженный голос Джереми доносился как будто из дальнего конца тоннеля.
Стар подтянула колени, уткнувшись в них подбородком, и указала рукой на статью:
— Прочитай, о чем там говорится.
Газета зашуршала в руках у Джереми. Он пробежал глазами статью.
— Там о мальчике, которого сбили насмерть на дороге возле какого-то жилого комплекса в Денвере. — Он сдвинул брови: — Бог ты мой, это ужасно… Водитель сбежал с места происшествия. Никто ничего не видел, кроме единственного человека в другом конце здания, который заметил небольшую красную машину с желтым капотом, несущуюся на дикой скорости. Но полиция так и не нашла ни этот автомобиль, ни еще каких-либо свидетелей ДТП… — Прищурившись, Джереми поводил глазами вдоль маленьких столбцов, потом замер и резко вдохнул. — О господи… Когда это произошло, его мать как раз возвращалась с работы. — Он поднял обомлевшее лицо: — Именно она и обнаружила на улице его тело.
Стены вокруг как будто сдвинулись, и Стар стало трудно дышать.
«Обнаружила на улице его тело» Джесс.
Стар машинально провела ногтями по своим рукам, оставляя в них глубокие пунцовые следы.
— Господи, бедная Джесс… — произнесла она.
— Бедная Джесс? — эхом повторил Джереми. Газета зашуршала опять, и через мгновение он потрясенно спросил: — Так это был ее сын?
Стар кивнула, не в силах вымолвить ни слова.
— Его звали Шанс. И мы с ним были лучшие друзья.
Джереми так тяжело сглотнул, что слышно было, как в его горле булькнуло.
— О, Стар…
Люстра заморгала, свет в библиотеке на мгновение стал более тусклым, потом вновь загорелся с прежней яркостью, и где-то под ними раздался ржавый скрип — точно деревянный корабль в бурю разбивают волны.
— Мне кажется, тебе лучше уйти, — мрачно сказала Стар.
Джереми побледнел. Вытаращенными глазами он обвел пространство вокруг.
— Почему?
— Потому что Шанс здесь.
Глава 38. Джесс
Иби поставила на квадратный столик вазочку с миндалем и тарелку с печеньем. Ужинали они довольно сытным рагу, которое хозяйка приготовила из консервированных овощей с собственного огорода, и закусывали его толстыми ломтями хлеба домашней выпечки, щедро намазанными маслом. Все это было потрясающе вкусно, и Иби пообещала научить Джесс грядущим летом консервировать овощи. В Пайн-Лейке жизнь Джесс, как она сама уже начала сознавать, приняла совершенно незнакомые прежде черты. Она состояла из друзей и работы, и эта жизнь подразумевала более глубинные уровни связи. Джесс обнаружила, что не только работа держит ее в Пайн-Лейке — ей нравился тот человек, которым она стала за время своего пребывания здесь.
К десерту к ним присоединился и Бен, поскольку, по словам Иби, «для юкера нужен четвертый игрок». Джесс еще ни разу в жизни не играла в юкер, но уже где-то к шестому раунду она полностью включилась в игру и теперь наслаждалась дружеским подшучиванием за столом и, как уже отметил Бен, «неприкрытой наглостью» игорных переговоров Иби и Люси.
— Жульничают, значит! — объявила Джесс, выкладывая на стол главную карту — своего бубнового туза.
— Угу, — кивнул Бен.
— Уж прошу прощения, — произнесла Люси, разглядывая свои карты. Вытянула одну, застыла в сомнении…
— Мы не жульничаем, — сказала Иби, засовывая в рот миндальный орех. — Мы всего лишь подбадриваем друг друга, призывая быть ловким и быстрым и крепким душой. — Причем она с таким выражением подчеркнула эти слова, что Джесс с подозрением прищурилась.
Люси сунула карту обратно и вместо нее вытащила другую и положила на стол. Девятка бубей. Джесс едва сдержала улыбку — они с Беном практически уже выиграли эту партию.
Бен кинул на стол свою карту — десятку червей. «Черт», — ругнулась про себя Джесс. Она думала, у него будет по крайней мере валет или какой-нибудь козырь.
— Они жульничают, — произнес он.
Иби сбоку от нее улыбнулась и сыграла вторым по старшинству козырем — валетом червей, отчего Люси победно вскричала и собрала карты в колоду. Они выиграли очередную партию.
Джесс нахмурилась:
— Погодите-ка…
— Я ж говорил! — поднял брови Бен.
Иби со смехом перетасовала колоду.
— Слушай, Джесс, Люси рассказала мне про твоего сынишку…
У Джесс перехватило дыхание. За последние дни она говорила с другими людьми о Шансе больше, нежели за все годы после его гибели, и тем не менее эта утрата по-прежнему зияла в ее груди черной дырой, которая совсем не зарастала. А теперь, казалось, Люси рассказывала о нем чуть ли не всем и каждому. Джесс потерла ладонью шею.
Но вдруг, если поговорить о сыне, поделиться с кем-то воспоминаниями о нем, это сможет заполнить наконец эту дыру чем-то, кроме сожаления и чувства вины?
— Его звали Шанс.
Иби накрыла своей ладонью руку Джесс и посмотрела ей в глаза:
— Я потеряла свою любимую племянницу, когда она была примерно в том же возрасте. Некоторые вещи времени неподвластны.
Джесс пожала ее руку, покивав, и Иби отстранилась, продолжив тасовать колоду.
— Расскажи, каким он был? — попросила она, сдавая карты.
Раскрыв уже рот, Джесс заколебалась. Говорить о Шансе было для нее настолько непривычно, что казалось, спроси ее кто-то об этом, у нее разорвется сердце. Она глубоко вдохнула… и услышала отголосок его смеха, возникавшего у сына как будто где-то глубоко в утробе и распирающего изнутри, когда он уже не в силах был его сдерживать. Джесс улыбнулась и начала рассказывать:
— Он очень беспокойным был младенцем, постоянно мучился коликами и орал все ночи напролет. А я была совсем молоденькой и совершенно не представляла, что делать. Это была очень тяжелая пора. Впрочем, это продолжалось совсем недолго. Когда Шанс чуть подрос, он стал очень добрым и ласковым мальчишечкой, а еще упрямым, как бычок, и, господи, таким смешным! Помню, как он любил эту шутку с «повторюшкой, дядей Хрюшкой»! — Она фыркнула смехом и снова заулыбалась. — Не могу вспомнить целиком — но мы смеялись всякий раз, как он говорил: «Повто’юшка»!
