— Простите? — не поняла Джесс.
Сморщив губы, Люси посмотрела на нее поверх очков.
— Давай-ка вот это. Его ты наверняка быстрее отгадаешь. Пять букв…
Джесс стала наливать чай, и лед в стакане начал громко трескаться. Порою лучше бывает просто игнорировать тот вопрос, на который не знаешь ответа. Джесс положила в стакан две с горкой чайные ложки сахара, размешала и, вернувшись за стол, подала чай Люси.
— Стар рассказала Бену правду, — сообщила она, очень надеясь, что смена темы поможет облегчить их беседу.
— В самом деле? — подняла брови Люси.
— Да, и я думаю, она правильно сделала. Я знаю, вы любите всячески помогать людям, и вообще то, что вы для нее сделали, поистине замечательно… Но, мне кажется… — Она нервно сглотнула, вспомнив лицо Стар в тот момент, когда она спросила, не может ли Джесс ее удочерить. — Ей нужен дом, Люси.
Кончик карандаша в руке старухи уперся ей в щеку, глаза скользнули по кроссворду, изумленно расширились, и Люси вписала что-то в ряд клеточек.
— У нее есть дом, — отозвалась она, не отрывая взгляда от газеты.
От такого упрямства Люси по шее Джесс разлился жар.
— Это не постоянный дом, и вы сами это понимаете.
Между тем карандаш завис над другими квадратиками кроссворда, а уголки рта у Люси поникли.
— Слово из шести букв. — Она поднесла газету поближе к глазам. — «Часы». — Наконец поверх газеты она встретилась взглядом с Джесс: — Ты знаешь ответ?
Джесс потерла пальцами виски.
— Мы говорим сейчас о Стар, — напомнила она.
— О Стар… — повторила Люси, откидываясь на спинку стула, и постучала по столу заостренным кончиком карандаша. — Я не люблю потерянных концов, — отрывисто, как-то даже деловито заявила она. — И ты это знаешь, как никто другой.
И тут в Джесс словно что-то щелкнуло.
— Да бог ты мой, Люси! — Чувствуя, как гнев, вскипая в ней, заполоняет все внутри, Джесс вдохнула как можно глубже. — При всем уважении к вам я считаю, что вам пора уже оставить эту идею, будто бы вы некая ясновидящая. В частности, в отношении Стар. Потому что именно эта девочка, — она со стуком опустила на стол плотно сжатый кулак, — больше всех пострадает, когда закончатся эти ваши игры.
Все внимание Люси между тем уже сосредоточилось на лежащем перед ней кроссворде. Однако Джесс продолжала с жаром говорить, убеждая себя саму во всем этом не меньше, нежели Люси.
— Ей хочется здесь остаться насовсем. Вам это известно? Она считает, что вы можете ее удочерить. — Джесс нервно усмехнулась. — Или я. Она считает, что этот дом, этот город, мы с вами — что это ее новая семья. Вы обещаете ей то, чего она не может от вас получить. И потерянный она конец или нет — но нет ничего более жестокого, чем это! — Последние слова Джесс произнесла уже свистящим шепотом, точно ее речи были гелием, а тело — иссякшим баллоном. И теперь она была полностью опустошена.
В последовавшей тишине шуршание грифеля по бумаге прозвучало необычайно громко.
Джесс зажмурила глаза, закрыла лицо руками. С тяжелым вздохом она поднялась из-за стола и стала прибираться в кухне.
За спиной у нее послышался шорох складываемой газеты.
— Слово из восьми букв: «Неестественная кончина», — произнесла Люси. — Пришло время ответов, Джесс.
Женщина опустила голову, глубоко вдохнула через нос. Она будет действовать сама по себе. Поговорит завтра со Стар, поможет девочке понять, что, как бы ни была она ей небезразлична, вся эта ситуация неправильна. Что ей нужен настоящий дом, с мамой и папой, которые будут любить ее так, как Стар того заслуживает.
Глава 44. Стар
Стар устроилась полулежа в изголовье кровати, подтянув к себе колени и пытаясь вспомнить ту девочку, которой она была прежде. Но все, что у нее возникало в памяти, — это тоска и жуткая грязь. Изо дня в день она таскалась по улице, как зомби, оцепенелая, зацикленная на одной мысли, зачерствелая душой. В точности как и ее отец.
Быть может, они, в конце концов, не такие с ним и разные?
Немного подвинувшись на кровати, Стар заметила, что верхний ящик тумбочки немного выдвинут. Девочка вытянула его полностью. Камень лежал внутри, поверх записки Люси. Когда Шанс только подарил ей этот камень, Стар восприняла его как знак того, что мама присматривает за ней с Небес.
Она достала из ящичка камень и с такой силой сжала его в кулаке, что ладони вскоре стало больно, а костяшки пальцев побелели. Потом раскрыла кулак и уронила камень на постель. Раскрыла записку, перечитала первую строку: «На твоих глазах погиб твой лучший друг». От слез буквы поплыли перед глазами, и руки смяли затертый уже листочек в комок. Какой же дурочкой она была! Она не заслужила того, чтобы здесь находиться. Возможно, Шанс вообще ненавидит ее за то, что она осталась жить.
Стар свернулась на боку калачиком, чувствуя, как по щекам струятся жаркие слезы. К черту Люси с ее потерянными концами, к черту Джесс с ее дурацкой физиономией! Она в них не нуждается. И к черту Шанса! Она вообще не просила никогда спасать ее глупую, никчемную жизнь.
Наконец глаза ее высохли от слез, набрякшие веки потяжелели, и девочка забралась под одеяло с мыслями о завтрашнем дне. Джереми и половина его братьев и сестер разболелись, и миссис Фостер на завтра тоже отменила уроки. Потом ей вспомнилось, какой жалостью наполнились глаза Джесс, когда Стар спросила, не может ли та ее удочерить. И тело сразу заломило, точно в лихорадке. «Как это глупо! Глупо! Глупо!» Люси была слишком стара. Джесс ее принять не желала. Какой смысл был дальше здесь оставаться?
Стар накрылась одеялом с головой. Завтра Люси и Джесс собираются в гости к Иби. Как только они свалят из дома, она по-быстрому соберет сумку и уедет.
Закрыв глаза, Стар постаралась отпихнуть подальше мысль, где она будет спать следующей ночью.
* * *
Холодный ветер защекотал ее лицо, неся с собой лесной запах смолистых сосен и земли и раздувая вокруг щиколоток подол ночной рубашки. Открыв глаза, Стар увидела перед собой мерцающую ночную тьму, и от шока у нее закололо кончики пальцев. Она стояла на улице перед входной дверью. Как она тут очутилась? Луна заливала все вокруг призрачным белым светом.
Сердце у девочки отчаянно заколотилось. Последнее, что она помнила, — это как она засыпала. Как в голове все крутился последний разговор с Джесс, то и дело вклиниваясь в ее сны.
Из-за дома донесся детский смех, и по спине у Стар побежали мурашки. Девочка попыталась открыть дверь, но та оказалась заперта. Это что, сон? Но нет, студеный ночной ветер совершенно реально обвевал ее голые лодыжки, заставляя дрожать от холода.
Ветер снова донес до нее смех, сопровождаемый шорохом сухой травы. Из-за ствола толстого дерева выступила чья-то темная фигура. Стар задергала дверь обеими руками, бессильно скуля, ощущая нарастающую панику.
