К тому времени, как она доехала до Денвера, было уже совсем поздно, и она пристроилась на желтом пластмассовом сиденье вокзала, крепко прижав к груди свой рюкзачок и пытаясь набраться храбрости, чтобы покинуть наконец зал ожидания. Еще не один час прошел, прежде чем она подняла взгляд к световым люкам в крыше и обнаружила, что на улице уже глубокая ночь. Панический страх сковал ей горло. Ей не хотелось идти спать на улицу. Еще она сожалела, что не успела попрощаться с Джереми. Хотя он наверняка бы стал уговаривать ее остаться.
Она заметила пустой автобус, стоящий на задах большой парковки с незаглушенным двигателем, и теплое уютное сияние из его салона поманило девочку к себе. Тихонько скользнув через стеклянные двери, она пробралась в автобус и, усевшись в самом его конце, сползла пониже на сиденье. Если никто ее не заметит, она сможет переночевать спокойно здесь, а уже завтра днем, не торопясь, что-нибудь для себя придумает.
В скором времени автобус слегка качнулся, в проходе послышались шаги, и чьи-то черные ботинки остановились прямо перед тем рядом сидений, где устроилась Стар. Похоже, это был водитель.
— Юная леди… — постучал он носком ботинка по полу.
Стар проигнорировала его обращение и повернулась к окну, глядя на свое отражение в стекле.
Он тронул ее за плечо:
— У меня это конечная остановка. Вам все же придется выйти.
Он вроде был добрым человеком. Опять же и выглядела она сейчас как обычный подросток, отправившийся с классом на природу. Ей знакомы были правила игры. Вряд ли он держался бы с ней так любезно, поживи она хоть месяц на улице.
— Вам надо куда-то добраться? — обеспокоенно спросил он. — Я могу позвонить, если что…
А еще он был слишком назойлив.
Стар поднялась, выбралась в проход и проскользнула мимо него.
— Не, все в порядке, спасибо! — помахала она ему ладонью уже от дверей. — Меня тут встречают домашние. Спасибо за поездку!
По лицу водителя трудно было сказать, будто он ей поверил, но Стар соскочила на тротуар прежде, чем он успел что-либо ей сказать.
Смирившись с неизбежным, она немного постояла и двинулась обратно в здание, на сей раз свернув к эскалатору, ведущему на улицу. Подошвы ее кроссовок поскрипывали по полу, и звук этот рикошетил от стен почти безлюдного вокзала.
Снаружи люминесцентные огни вокзала «Юнион-Стейшн» делали ночь неестественно светлой. Однако на той границе, где заканчивался свет и начинался ночной мрак, Стар невольно остановилась. Когда она последний раз принимала решение попытать себе удачи на улице, она была совершенно иным человеком.
Пайн-Лейк был для нее точно сон — там было все, что она только могла пожелать у себя дома. Конечно, там не было нормальной семьи, как у Джереми, — ни с Люси и ее «потерянными концами» да кроссвордами, ни с Джесс, которую ее скорбь постоянно накрывает внезапными приливами. Однако это было первое место, где Стар чувствовала себя желанной. Ее плечи до сих пор ощущали искренность объятий Джесс; ей помнились все те миски с маслянистым попкорном, что Джесс перед ней ставила, когда Стар садилась заниматься; она помнила, как та каждый вечер чуть задерживалась, проходя мимо ее двери. Стар крепко сжала губы. Она не имела на все это права. Это предназначалось для Шанса, и ей было лучше жить самой по себе.
Она вдохнула многослойный аромат большого города: запах закапанной машинным маслом мостовой, дух перекаленного масла из фритюрницы, доносившийся из фастфуда напротив, сладковато-острую вонь от пропитавшихся мочой сточных желобов. Отскакивая от кирпичных стен домов, до нее отзвуком донесся чей-то смех.
В Пайн-Лейке ее ничто больше не ждало. Все, что необходимо было узнать Джесс, Стар оставила ей в записке под подушкой. А она уже пусть сама решит, как после этого поступит в отношении Люси.
И, оглянувшись последний раз на ярко освещенный вокзал, Стар решительно шагнула в ночь.
* * *
Едва она свернула за угол и поплелась вдоль длинного торгового центра, до ее слуха донеслось характерное шарканье роликовой доски. Стар ссутулилась, опустила голову и пошла дальше. Но от послышавшейся тут же беспорядочной грубой болтовни, резких взрывов смеха, а также тянущейся в воздухе бомжовой вони сердце у нее заколотилось сильнее. Девочка непроизвольно прижала руку к груди.
Компания из примерно шести ребят тусовалась перед центральной секцией торгового центра. Все в низко надвинутых бейсболках или туго затянутых на голове капюшонах. Некоторые сидели, развалясь на металлических скамейках или прибитых к мостовой стульях, а один-двое катались туда-сюда на скейтбордах, демонстрируя свои трюки у низкой каменной ограды.
Стар перешла на другую сторону дороги, устремив взгляд на высокую светящуюся башню с часами в паре кварталов впереди.
Однако очень скоро позади нее раздалось мягкое жужжание колесиков.
— Эй, детка! Мелочишки не найдется?
Услышав этот голос, Стар напряглась. Это был тот самый парень, что напал на нее тогда ночью. Шред. Стар ускорила шаг, надеясь, что, если будет его игнорировать, он в конце концов плюнет и отстанет.
Между тем парень объехал Стар и остановился впереди, поставив свою доску на попа, а потом и подняв в руки. У девочки кровь гулко запульсировала в ушах. Она попыталась обойти парня, но тот дернулся сначала в одну сторону, потом в другую, загораживая ей путь.
— И куда ж это мы так спешим?
Стар вскинула подбородок и посмотрела снизу вверх на ухмыляющего парня с красными прожилками в глазах и пожелтелыми зубами. Натянутая на скулах кожа его лица была усеяна рубцами от прыщей. Девочке вспомнилось ощущение тяжести его тела, придавившего ее к земле, и у нее затряслись колени. Парень между тем наклонился, поднеся свою физиономию к ней поближе, как будто, чтобы что-то хорошо видеть, ему требовалось увеличительное стекло. И тут же его губы растянулись в омерзительной улыбке:
— О-о, так это ты! — Он провел указательным пальцем ей по ключице. — И где мы на сей раз прячем денежки?
С коротко остриженными волосами, в джинсах и толстовке, Стар чувствовала себя неприкрытой и уязвимой. И все же за проведенные на улице месяцы она четко усвоила: никогда не показывать страха. Она выпрямилась, вытянувшись перед парнем как можно выше, и процедила сквозь зубы:
— А ну, не трогай меня, придурок.
Тогда он наклонился еще ниже, так что его мерзкое дыхание окутало ее лицо:
— Ну, ты, чокнутая сучка!
От его прикосновения, от жуткого зловония у него изо рта в Стар вскипела ярость. Отведав нормальной жизни — с надежными стенами и замками, с друзьями вроде Джереми, она сильно изменилась. Она больше не была одной из них. А потому она уперлась ладонями в костлявую грудь парня и с силой его оттолкнула. Шред попятился назад и, споткнувшись, бухнулся на тротуар. Изумленно вскинул на нее глаза — однако вместо того, чтобы разозлиться, он захохотал, да так, что весь сотрясался от смеха. От его хохота девочку пробил озноб.
