— Но если Стар здесь нет, то кто тогда запустил этот камень по ступенькам?
Люси резко повернулась к ней, в распахнутых ее глазах сияла пронзительная голубизна.
— Я подозреваю, это сделал другой наш гость. — И она положила руки на колени, одну ладонь поверх другой.
— Другой гость? — дрожащим голосом переспросила Джесс.
— Ну же, Джесс! Неужели ты не догадалась?
— О чем я не догадалась? — отозвалась она, но мысленно она уже видела постоянно попадающиеся под ноги камешки в виде сердечек и мальчика в красной толстовке.
— Это он в тот день устроил настоящую шумиху под моей кроватью, — сказала Люси, уже поглядывая в свой кроссворд. — Но без нее он здесь больше не хочет оставаться.
Джесс открыла рот, чтобы что-то сказать, но не смогла произнести ни звука. Что-то прохладное и легкое, точно перышко, скользнуло по открытому участку ее шеи. И она вдохнула такой знакомый запах мыла и кокосового шампуня. Кровь громко запульсировала в ее ушах.
— Слово из четырех букв: «Счастливая возможность», — очень тихо произнесла Люси.
Джесс вскинула ладонь к груди.
— Шанс, — прошептала она, не в силах полностью с этим согласиться. Это же было невозможно!
Люси положила газету на столик, поднялась и подошла к Джесс. Коснулась ладонью ее предплечья:
— Это правильный ответ, Джесс.
Все как-то разом сложилось воедино, точно в кроссворде Люси, и Джесс впервые позволила себе это увидеть в целом. Мальчик, ее запястье, камни-сердечки, ее сны.
— Он здесь? — хриплым голосом спросила она.
— Да. — Люси обвела глазами комнату и как будто принюхалась. — Но, впрочем, ненадолго.
Джесс ухватилась за дверь, чтобы не осесть на колени, но створка распахнулась наружу, и женщина со стуком плюхнулась на деревянные половицы. Охватившее Джесс изнеможение словно тяжелым одеялом прижало ее к полу, и головная боль переросла в острую, колющую пульсацию в глубине черепа на уровне глаз. Джесс крепко прижала ладони к вискам.
Люси тронула ее за плечо:
— Давай-ка помогу встать.
С огромным усилием Джесс поднялась с пола. Люси отвела ее к большому креслу возле своей кровати, и Джесс грузно опустилась на мягкое сиденье. Обессиленно она откинула голову назад и закрыла глаза. Пальцы у нее кололо от внезапного и нестерпимого желания коснуться нежных щек своего сына, и эта острая тоска по тому, чего она лишилась навсегда, была невыносимой. Слезы безудержно побежали по ее лицу.
— Вот теперь ты к этому готова, милочка, — тихо молвила Люси. — Сделаю-ка я нам с тобой чайку.
Послышались ее удаляющиеся по ковру шаги.
Мысли Джесс от Шанса тут же перетекли к Стар, и какое-то время их лица тихо сменяли друг друга перед ее внутренним взором, пока она вдруг не представила девочку на улице, одинокую и потерянную, свернувшуюся калачиком под скамьей. Джесс резко раскрыла глаза. «Без нее он здесь больше не хочет оставаться».
Она рванулась из комнаты в коридор, тревожно озирая каждый угол, лестницу, ванную, снова спальню Люси, ища что-то — она сама не знала что. Хоть что-нибудь. Но не видела ничего. Неужели он исчез? Джесс прислонилась к дверной раме перед своей спальней и сжала ладони у груди. Она не могла так просто потерять его опять!
— Прошу тебя! — крикнула она. — Помоги мне!
Словно в ответ ей дверь раскрылась настежь, и она встретилась глазами с сыном.
Он сидел на ее кровати. Тот же изгиб подбородка, те же бархатно-карие глаза — каждая надрывающая ей сердце подробность его облика. Он качнул ногой над самым полом, и Джесс прижала руку к груди, где так болезненно колотилось сердце.
На миг, до боли краткий миг она вообразила, будто они вдвоем снова у себя в квартире. Что эти восемь лет были лишь жутким сном. Что той аварии никогда не случалось. От воспоминаний свербели руки — острым желанием его обнять, крепко прижать к себе. Если бы только она могла коснуться его в последний раз! Почувствовать в ладонях его мягкие кудряшки. Ощутить нежность его щек…
— Шанс! — шепотом позвала она.
Он даже не шевельнулся. Не дрогнул, не моргнул. Полная, какая-то неземная неподвижность.
Джесс прижала руку к груди, чувствуя под кожей, под ребрами уже тихое ровное биение.
— Солнышко? — осторожно ступила она в комнату.
В воздухе крошечными кристалликами закружились пылинки, дыхание вырвалось из носа тонкими белыми струйками.
— Шанс? — повторила она замерзшими губами.
Вокруг нее в слаженном танце кружились тени. Джесс двигалась вперед, словно сквозь толщу воды. С каждым ее шагом образ сына становился все менее отчетливым, и к тому времени, как Джесс дошла до кровати, он исчез окончательно. Проведя рукой сквозь пустоту на том месте, где он только что сидел, женщина отчаянно вскрикнула и повалилась на кровать.
— Чего ты добиваешься, детка? — прохрипела она, комкая в руках покрывало. — Скажи же мне, родной мой, солнышко!
В это мгновение на ее глазах в самом центре белой подушки, лежащей в изголовье, образовалось углубление. Джесс утерла глаза и придвинулась к подушке ближе, положив ладонь возле этой вмятины. Тут же возле ее руки появилась еще одна — маленькая и круглая, точно от удара кулачком. Джесс опустила голову на подушку, больше всего на свете сейчас желая ощутить его уютно свернувшееся рядом тельце.
— Шанс? — снова произнесла она, но его имя словно поглотилось комнатой. Из углов потянулись неясные тени, стены вокруг глухо застонали.
У Джесс затряслись руки. Из-под подушки, что была у нее под головой, послышался шорох бумаги — невероятно громкий в тишине комнаты. Джесс села — и наконец их заметила. Торчавшие наружу краешки серых газетных вырезок. Она вытянула их на свет. Две газетные заметки, скрепленные вместе. Увидев заголовок одной, Джесс содрогнулась:
«Восьмилетний мальчик погиб под колесами авто. Водитель скрылся»
В другой заметке кто-то подчеркнул приводимые там слова одного из жителей дома: «Просто очередная ночь в „Ланкастере“». Именно эти слова произнесла Стар, рассказывая о гибели своего отца.
К газетным вырезкам был еще прилеплен небольшой желтый стикер. Стар исписала его мелким почерком с обеих сторон.
«Прости, что я солгала тебе, Джесс. Шанс действительно был моим лучшим другом. В тот вечер я пришла к вашей квартире, и Шанс впустил меня, потому что я была очень испугана и расстроена. Он сказал, что я могла бы жить вместе с вами. Мне ужасно жаль, Джесс! Я тогда вспомнила, что дома у меня остался второй бонсай — единственное, что осталось у меня от мамы. И Шанс решил сходить наверх вместе со мной. Но когда мы открыли дверь, мой отец лежал на полу, и кто-то с ним творил что-то ужасное. Мы убежали оттуда со всех ног. Шанс схватил меня за руку и помчался, кажется, туда, где ты работала. Но когда внезапно перед нами вылетела машина, он оттолкнул меня с дороги. Он спас мне жизнь. Не знаю, какими словами выразить то, насколько я сожалею, что отняла у тебя сына. На его месте должна была быть я».
