— Да хер его знает, — я пожал плечами. — Разве что найдя пустой для ночевки дом, мы должны быть готовы к тому, что на утро там появятся люди, да и сам дом исчезнет, да мы об этом после сегодняшнего утра и так знали.
— А мир списали с нашего, чтобы дать нам фору как слабейшим разумным существам? — вновь задал вопрос Сергей.
— Или так, или нам просто повезло, и в другом месте точно такой же здоровый кусок принадлежит оркам или еще кому-нибудь. Но я почти уверен: дальше территории будут смешиваться и если обновления будут идти с той же регулярностью скоро мы мир не узнаем, и он будет очень густо населен.
— А вот это вряд ли, — зло усмехнулся Леха. — С той скоростью, как мы друг друга режем, а монстры нас жрут, места всем хватит.
Повисла пауза — все переваривали сказанное.
— Так что делать-то, ребят? — тихо спросил мужичок. Мы так и не спросили, как его зовут.
— Иди домой. За каждую тварь, что ты убьешь, ты будешь получать опыт и уровни, будешь качать навыки и характеристики.
— А скорее всего, на тебе получит уровень какой-нибудь орк, — добавил Леха, когда представитель второй волны отошел на достаточное расстояние.
Несмотря на то, что еще не было и одиннадцати часов, солнце безжалостно палило, и мы старались держаться в тени деревьев.
Появилась минутка обдумать ночной визит отца.
Когда он приходил в прошлый раз? С год назад примерно, даже побольше. А до этого ещё за полгода. Правда, такую регулярность, вернее, нерегулярность мы сами с ним установили. Зачем расстраивать друг друга, если никаких новостей нет?
Я посмотрел в спины идущих передо мной друзей.
О моих странностях знал только Леха, а вот что будет, если я сейчас остановлю всех и расскажу, что уже четыре года как помогаю призраку покончившего с собой отца расследовать убийство матери? Что, кроме основной удаленной работы айтишником, подрабатываю санитаром в больницах, завожу дружбу с персоналом, любовные интрижки с медсестрами, таким образом получая доступ к недавно погибшим людям, и все это для того, чтобы дух моего не упокоенного после самоубийства отца мог пообщаться с душами тех из них, кто задержался на земле в надежде встретить жертву того же самого убийцы и выйти на его след.
Думаю, никакой авторитет и поддержка Лехи не спасет — ребята если и не выгонят меня, то относиться будут точно по-другому.
Связана ли отрицательная нормальность с этой моей особенностью?
Может, да, а может, система и вовсе не знает про нее и нормальность у меня такая совсем по другой причине.
Поможет ли мне эта черта?
Конечно — те мертвецы, что задерживаются, как правило, на кого-то очень обижены, например, на своих убийц или тех, кто подтолкнул их к самоубийству. И хоть они зачастую поначалу в шоке, рано или поздно они откроются тому, кто готов их выслушать, а папа всегда это умел.
Жаль, что расследование придется бросить, но, признаться, и так с каждым годом вероятность найти убийц мамы падала. Как никак шесть лет прошло…
Несколькими глубокими вдохами я остановил разрастающийся в груди ком и подавил слезы.
Зато теперь мы развернемся с тобой, пап, и сумеем по полной использовать нашу связь. Ты, главное, приходи почаще.
А да, ещё интересная информация про рассеивание тумана между материальным и призрачным миром… это однозначно важно, но к чему приведет, что даёт и как использовать?
Как всегда, куча вопросов без ответов. Но если даже просто папа сможет видеть и слышать то, что происходит в мире живых, с учётом того, что он может удаляться от меня на пятьдесят метров — огромное преимущество… ладно, посмотрим.
Я ускорил шаг и догнал друзей.
— Прикинь, какая у меня охренительная особенность есть, — широко улыбаясь, сказал Леха. — «Постоянно на розливе» — любые алкогольные напитки, налитые вашей рукой, приобретают свойство «плюс один» ко всем основным характеристикам, за каждые десять грамм спирта, на пять минут.
— Сколько это, если на сто грамм водки пересчитать? По плюс четыре?
— Если целыми мерять, то да, а на самом деле почти пять, там непрямая зависимость.
— Круто! На случай тяжелых боев надо пару пузырей с собой носить.
— У меня есть! — Леха похлопал себя по рюкзаку.
— Слушай, Лех, — остановил я готового дальше бежать хвастаться новой особенностью друга.
— А?
— Мне сегодня отец приснился впервые за год.
— А-а-а, — лицо Лехи сразу стало серьезным. — То-то, я смотрю, ты с утра сам не свой. Что-то из прошлого или поболтать приходил?
— Поболтать. Народу у них там много нового.
— Немудрено! — Леха невесело усмехнулся и пнул ногой кусок щебня. — Только ты это, Сань. Лучше попробуй вернуть свои старые способности, те сны, что ты перед экзаменами видел. Сейчас такой навык, а вернее, в наших реалиях это называлось бы особенностью, нам ой как пригодился бы.
Это точно. Я открыл меню, но ничего связанного со сном и провидением в способностях вновь не обнаружил.
— Никогда не забуду, как я охуел, когда ты первый раз мне доказал, — перешёл на шепот друг, так как мимо нас прошёл Сергей.
Я улыбнулся, это действительно было забавно.
Сколько уже прошло? Лет восемь. В ночь перед экзаменом по термеху мне приснилось, как все будет происходить, точнее, самое начало. Сон не был управляемым, но по определенной цветовой гамме я понял, что он псевдопророческий. Псевдо-, потому что любое мое или чье-то действие могло изменить настоящее. Но в тот раз было проще: я запомнил, в каком порядке Федор Васильевич положит экзаменационные билеты. Вернее, клал он их всегда одинаково в четыре ряда по пять штук, но я запомнил, какие вопросы во втором билете в первом ряду и в четвертом в третьем ряду. В моём сне их первыми взяли наши главные ботаны, Люба и Юра, после чего меня и разбудил будильник.
— Леха, ты ж не учил ни хрена? — спросил я его, когда мы подходили к аудитории.
— Ясен хер, — гордо ответил тогда ещё девятнадцатилетний парень. — Бухали до ночи с Костяном и какими-то бабами.
— Короче, верь или не верь, во втором билете в первом ряду будут четвертый и двадцать восьмой вопрос. Вот шпора, — я всунул сложенный листок бумаги ему в руку. — До начала экзамена пятнадцать минут, если хочешь, можешь чуть-чуть почитать заранее, а если в падлу, хотя бы спиши нормально.
— Что за хуйня, Сань?
— Мне сон пророческий приснился. Я пойду брать билет первым, садись за мной и, если Люба вскочит, не пускай ее вперёд меня любыми средствами. А как я встану, сразу беги за билетом, а то его Юра возьмёт.
— Ты, что, тоже бухал вчера, Сань? — ошеломленно спросил меня друг.
— Второй билет в первом ряду, запомни, недоумок, а то потом все локти себе сгрызешь.
