Чавк.
Боли не было, лишь всепоглощающее удивление — в мою грудь вошла стрела, слева… где-то тут сердце…
Я медленно поднял глаза с оперения на расплывающийся силуэт лучника метрах в двадцати от меня. Последнее, что я увидел — стрелу Иль, попавшую в плечо моего обидчика и окончательно выбившую его из скрытности.
А уже в темноте я услышал рык Лехи:
— ИДИ СЮДА, СУКА!
По черноте пошли розовые круги, а в уши ворвался голос Светы:
— Саша! Саша, очнись, твою мать!
Я разлепил тяжелые веки и посмотрел вниз, туда, где все горело огнем. Стрелы не было, только кровь повсюду. В поле зрения появилась рука с бутылкой.
— Пей, быстро!
Не сразу понял, как открыть рот, но в конце концов смог и его наполнила сладковатая жидкость.
— Глотай! Рана слишком серьезная, лечение в откате!
Глоток. Спазм, чуть не выблевал, но сдержался. Еще глоток — уже легче, еще и еще.
Боль в груди стала медленно уходить.
Света вырвала и откинула пустую бутылку и всунула вторую мне в руку.
— Пей! Сам!
Рука двигалась медленно, но через несколько секунд горлышко коснулось губ, и я жадно начал глотать живительную жидкость.
— Потом еще одну в инвентаре возьми!
Передо мной колыхнулся красный плащ Светы, и она исчезла.
Не переставая пить, я окинул взглядом поле битвы.
Лучник лежал на полу, вторая стрела торчала из его шеи.
Метрах в тридцати Леха бился с танком, за его спиной стояла Иль, а за спиной противника, маг. Вот же ж блядь! Второй выстрел из арбалета не убил его, и пока мы отвлеклись на его союзников, он сумел отхиляться.
По счастью, маг в основном занят тем, что отбивает стрелы Иль и не может полноценно помочь союзнику. А теперь еще и Света подоспела. Но на всякий случай надо подстраховать своих — противник показал, что небезосновательно влез в тяжелое испытание.
Сделав несколько глотков, я попробовал подняться, но тут же, поскользнувшись в луже крови, рухнул назад. Ни хрена себе ее тут налило!
Отравление, вызванное передозировкой больших лечебных зелий, нейтрализовано сопротивлением ядам.
Эффект от лечебных зелий уменьшен на 70 % на 2 часа.
Боль в груди вернулась и нарастала. Бля, еще не хватало, чтобы открылось внутреннее кровотечение.
Раздался крик, заставивший меня вздрогнуть и поднять голову. Слава системе, это упал маг и на этот раз вряд ли встанет. Ну и я полежу, похоже, ребята справятся без меня.
Ополовиненная бутылка с зельем лечения упала на мраморный пол и разбилась. Свет померк.
— Привет, пап!
— Привет, сын!
Отец поднялся с дивана и, шагнув навстречу, распахнул руки для объятий.
— Ты чего? — удивился я. — Я же не могу ничего трогать в этом мире.
— А ты попробуй, — он хитро усмехнулся.
Я сделал неуверенный шаг, а потом еще два быстрых и заключил отца в объятия, чуть сбоку, чтобы не касаться ножа, торчащего из его груди. Нос защекотал знакомый запах сигарет, хотя, скорее всего, я его себе нафантазировал.
— Папа!
Мы простояли так секунд двадцать, по моему лицу текли слезы.
— Ну хватит, хватит, — отстранился он и отвернулся, чтобы скрыть мокрые следы на щеках.
— Я умер?
— В процессе, — чиркнул кремень и голову отца окутало облако дыма. — Но ваша Света толковая девочка, должна заметить, что ты опять отрубился, может, успеет откачать.
— Да пусть лучше того чувака допинывают, — пробормотал я, бродя по комнате и с любопытством ощупывая недоступные до этого предметы. — Гильдию позарез нужно создать, а я смерти по понятным причинам не боюсь.
— Ну и зря, — отец сел на излюбленный диван. — Я бы сейчас с удовольствием вернулся орков помесить.
— О! — мне пришла в голову совсем неуместная идея, хотя, когда как не в клинической смерти делать глупости. — А дай сигаретку, пять лет не курил, а тут такая возможность, без вреда для организма.
— Ага и без кайфа! — грустно усмехнулся папа. — Я ж говорил тебе, тут только кинестетика доступна, зрение и слух, остальное обрублено, видимо для того, чтобы жизнь, то есть смерть, повидлом не казалась.
Пачка, а за ней зажигалка прилетели мне в руки, но я уже передумал.
— Чета долго меня не вытягивают, похоже, хана легендарному Александру Копьеносцу.
Мысль действительно не пугала, но сожаления по недоделанным делам терзали раненное в прямом и переносном смысле сердце.
— Не кипишуй раньше времени, — отец сделал последнюю глубокую затяжку, выпустил струю дыма, и бычок пополнил коллекцию в пепельнице. — Сам же знаешь, люди такие фильмы успевают посмотреть за те секунды или минуты, пока врачи их с того света вытаскивают. Ставлю на то, что откачают, если ты, конечно, их там так не заколебал, что они посчитают, что без тебя спокойнее.
— Очень смешно.
Я снял со стены фотографию. Мама, папа и трехлетний я в аквапарке в Турции.
— Ладно, на случай если вернусь, есть чего интересного рассказать?
— Да не особо, вообще это у нас внеплановая встреча, из-за твоего состояния. А так, как и в прошлый раз, даже хуже. Кругом куча душ из-за вашего побоища, что-то толковое выцепить трудно. Поздравляю, кстати, с возвращением пророческих снов!
— Псевдо-пророческих… А это-то кто рассказал? Все, кто в курсе, еще живы.
— Извини сын, забыл самое главное. Звуки уже достаточно четко пробиваются, правда пока только в нескольких метрах от тебя, но круг постоянно растет.
— Блин, давай хотя бы до десяти догони! — обрадовался я, на секунду забыв, что мне это может и не пригодиться уже. — А лучше до пятидесяти, вот это реальная польза будет. Нам скоро новичков фильтровать, о-о-очень будет интересно послушать, о чем они шепчутся, чтобы мудаков всяких отсеять.
— В десяти метрах от тебя они вряд ли будут о чем-то таком шептаться, а вот пятьдесят да, может помочь.
— А со зрением как? — теперь я крутил в руках, маленькую белую фарфоровую статуэтку кошки, одну из большой маминой коллекции.
— Застряло. Сначала развеялся чуток, а потом прогресс встал, — огорченно ответил отец. — Ни хера не видно, что происходит, ну хоть теперь не только тебя слышу.
— Ну хоть так…
В грудь словно ударили молотом и иллюзорный мир стал бледнее.
— Ну вот, а ты боялся, — улыбнулся отец и встал с дивана.
Мы снова обнялись, а еще через секунду в грудь прилетел еще один удар и…
…Я открываю глаза.
