Обитатели корабля привыкли жить в атмосфере омерзительного чада из дымоходов, привыкли к зловонию, но тем не менее выглядели жизнерадостными и дружелюбными по отношению к нам, поскольку были убеждены, что мы неопасны для них и не являемся «болотными червями». Как мы узнали, они называли червями всех, кто не имел своего корабля или ставился вне закона за то или иное преступление, или же тех, кто предпочитал жить на земле. Существовали банды «болотных червей», которые нападали на корабли, когда представлялся удобный случай; иногда эти банды захватывали заложников с кораблей. Но мне показалось, что не все «болотные черви» обязательно такие уж злодеи и что на них непременно надо охотиться. Еще мы узнали, что именно Барон Капитан Аримиад издал приказ, гласивший, что все жители суши должны быть убиты, а их трупы отправлены в топки корабля. Как сообщила нам одна женщина, занимавшаяся обработкой шкуры, из-за этого никто из жителей суши не торгует теперь с «Суровым щитом». Мы вынуждены сами разыскивать себе пропитание и полностью зависим от того, что добудет хранитель портовых складов у болотных червей. И женщина возмущенно пожала плечами.
Мы узнали, что можно быстро перемещаться по кораблю, если пользоваться специальными снастями, натянутыми между мачтами. Так мы сэкономили время, не пробираясь по извилистым улочкам внизу и не рискуя заблудиться. Между мачтами были установлены постоянные лестницы с перилами, так что можно было не опасаться упасть вниз, на дома.
Мы присоединились к группе молодых мужчин и женщин, очевидно благородного происхождения, хотя они были не особенно хорошо одеты и выглядели такими же замурзанными, как и простолюдины. Они увидели нас, когда мы перешли по крыше осадной башни, пытаясь осмотреть заднюю часть корабля, где находились огромные лопасти руля для поворота и торможения. К этим манипуляциям приходилось нередко прибегать, когда корабль глубоко зарывался в болотную грязь. Одна из женщин представилась нам. Это была ясноглазая молодая особа лет двадцати, одетая в поношенный кожаный костюм, такой же, как на фон Беке.
— Меня зовут Белланда-наам-Фолфаг-иг-Форнстер, — заявила она и приложила шапочку к сердцу. — Мы хотим поздравить вас с победой над Мофером Горбом и его бандитами. Они привыкли нападать на умирающих с голоду чужаков. Надеемся, вчера вы преподали им хороший урок. Хотя я сомневаюсь, что этих людей можно чему-то научить.
Она представила нам своих двух братьев и Друзей.
— Вы похожи на студентов, — сказал фон Бек. — На борту есть какой-нибудь колледж?
— Есть, — ответила девушка, — и мы там учимся, когда его открывают. Но поскольку наш новый Барон Капитан захватил власть, стимула к учению нет никакого. Он презирает все то, что, по его мнению, есть одно слюнтяйство: искусство, науки. Так длится последние три года, и все другие корабли отвернулись от нас. Те, кто смог сбежать с «Сурового щита», кто обладал знанием или умением, пригодными на других кораблях, уже ушли. У нас же нет ничего, кроме молодости и желания учиться. Так что у нас мало надежды сменить место жительства. В истории кораблей бывали и худшие тираны, злобные поджигатели войн, просто идиоты, но, знаете, весьма неприятно сознавать, что ты — объект насмешек всех окружающих, что ни один приличный мужчина с другого корабля никогда не пожелает жениться на тебе. Он даже постесняется встречаться с тобой — из опасения, что вас увидят вместе. И только на Мессе нам удается установить какую-то связь с другими, но такие контакты и слишком кратковременны, и формальны.
— Ну а если вы вообще уйдете с корабля, насовсем?.. — начал фон Бек.
— Тогда мы — болотные черви со всеми вытекающими из этого последствиями. Остается только надеяться, что нынешний Барон Капитан упадет под катки или как-либо иначе осчастливит нас своим исчезновением раз и навсегда. Поскорее бы!
— Ваш титул наследственный? — спросил я девушку.
— Обычно титулы переходят по наследству. Но Аримиад сверг нашего старого Барона Капитана. Аримиад служил стюардом у Барона Капитана Недау, а потом, как часто бывает, когда бездетный правитель стареет, принял на себя многие функции правителя. Мы были готовы к выборам нового Барона Капитана из числа ближайших членов семьи Недау. Он состоял в родстве с моей матерью по линии Форнстеров. Кроме того, дядя Арбрека, — она указала на рыжеволосого молодого человека, который так засмущался, что румянец на его щеках стал одного цвета с волосами, — был Владыкой Рендепом, а у него — Поэтическая Связь с правителем. И наконец, Дореси Святых Моникан имели близкое кровное родство, делавшее его законным претендентом на высшую власть, хотя он в последнее время стал отшельником, принял обет целомудрия и зарылся в книги. Таким образом, все они могли быть избраны. Но затем наш Барон Капитан Недау в силу дряхлости и слабоумия (а из-за чего же другого?) объявил Кровный Поединок. Этот обряд не совершался со времен Войны Кораблей, то есть уже много лет. Но все же он записан в Своде законов, и, следовательно, его следует чтить и исполнять. Почему Недау вызвал на поединок Аримиада, мы никогда так и не узнаем, но мы допускаем, что тот сам уговорил Недау на этот шаг, или же они оскорбили друг друга, или из-за какого-то шантажа. Как бы там ни было, Аримиад, естественно, принял вызов Недау. Поединок состоялся на главных подвесных мостках, а мы все наблюдали за битвой внизу, как предписывает традиция, которую все, еще живущие на белом свете, давно позабыли. Правда, густой дым из труб скрыл от нас последние, самые важные моменты этой дуэли. Естественно, победил Аримиад, Недау получил удар кинжалом прямо в сердце и свалился на рыночную площадь, футов на сто или больше ниже мостков. Вот как получилось, что у нас правит теперь большой невежественный тиран.
— Я знаю кое-что о тиранах, — заметил фон Бек, — поэтому позволю себе предупредить вас: не безопасно ли так громко и прилюдно критиковать правителя?
— Возможно вы правы, — согласилась девушка, — но я знаю, что он трус и что другие Бароны Капитаны стараются вообще не иметь с ним никаких дел. Его никогда не приглашают на общие празднества, никто не посещает нас. Мы — изгои общества. Все, что у нас осталось, — ежегодная Месса, когда все должны собираться вместе. Но даже и на Мессе все другие корабли оказывают нам минимум внимания. «Суровый щит» имеет репутацию варварского судна, едва ли достойного места в нашей туманной истории со времен Войны Кораблей. И все потому, что Аримиад вызвал к жизни тот старинный закон о передаче власти посредством поединка. То есть, как мы все считаем, через убийство старого правителя, своего хозяина. Если бы он совершил дальнейшие преступления против своего же народа, если бы он попробовал заставить замолчать родственников старого правителя, как, например, нас, то от него бы полностью отказались все другие благородные господа и лишили бы его высокого звания и титула. Его попытки обеспечить себе их признание выглядели смехотворными и наивными, как и все его махинации. Всякий раз, когда он пытался завоевать их расположение — будь то подарками, демонстрацией своей смелости или показной жесткой политикой по отношению, например, к болотным червям, — он только еще больше отторгал их от себя, столь неуклюжи были эти попытки. — Белланда улыбнулась. — Так что критиковать Барона — это одно из наших любимых развлечений на борту «Сурового щита».
