Вообще, в здешних реалиях, гизармы были довольно инновационным вооружением, время для которого еще не пришло. Те пару десятков, что имелись в моем войске, сделали по моему приказу для испытаний. Просто, я, проведя инвентаризацию вооружений и не обнаружив такой нужной в бою против конного, или тяжело одоспешенного противника построенного в фалангу вооружения, поспешил озадачить своих походных кузнецов изготовлением двух десятков штук нескольких форм, попутно объяснив назначение и методику использования. Надо сказать, многие впечатлились и даже успели оценить эту новинку, хотя реально, до этого момента, использовать такое в бою им не доводилось. Оно и понятно, это оружие возникло в ответ на необходимость противостоять пехоте тяжелой, латной кавалерии. А что может быть лучше длинного древка с круком, что бы сдергивать высоко сидящего ряцаря из седла, клевцом, что бы пробивать латные доспехи и естественно, длинным копейным наконечником. Универсальное оружие пехотинца для противостояния рыцарской кавалерии и не только.
Наемники быстро распробовали новинку и споро растаскивали ей вражескую фалангу, сами находясь почти в недосягаемости для их копий. Даже того малого числа произведенных новинок, хватало для данного мероприятия. Бараханцы просто терялись не зная что противопоставить этому оружию. Будь на нашем месте обычная, пусть и хорошо вооруженная и обученная пехота, они могли бы стоять здесь очень долго, а там, глядишь и подмога бы подоспела, на что, они наверняка и рассчитывали таким числом пытаясь заткнуть узкое место на нашем пути.
Наконец, до командира бараханцев дошло, что в такой обороне, когда на него постоянно сыплется дождь тяжелых стрел и болтов, а враг не горит желанием лезть в плотную рубку привычным способом, его войско просто истает, растащенное странными копьями с крюками, отлично цепляющими не только щиты, но и пробивающими даже прочные наплечники, а иногда и шлемы. Собственные же копья фалангистов оказались коротковаты, что бы уверенно доставать атакующих, вовсе не стремившихся слишком сближаться с обороняющими. И это всё в комбинации с постоянным обстрелом, противостоять которому одновременно было очень затруднительно. Нападавшие медленно отвоевывали себе пространство моста карабкаясь по завалам из тел, преимущественно из бараханцев, сами они несли потери гораздо реже.
На мой взгляд, самым разумным для бараханцев была сдача в плен. Безнадежность их положения стала очевидной на мой взгляд даже им самим. Я отчетливо это видел в глазах их бойцов, так как сам лично участвовал в схватке в первых рядах, показывая собственным примером, как надо орудовать новым оружием. Практический опыт в этом деле был только у меня. Но бараханцы видно были из такого элитного отряда, для которых мысль о сдаче в плен была горше смерти и они сами пошли вперед.
Их порыв, был сколь яростен, столь же и безнадежен. Вынужденные карабкаться по кучам мертвых тел, открываясь нашим арбалетчикам и лучникам, бившим почти в упор, они тем не менее смогли сойтись вплотную с моими гизармистами и пошла уже натуральная резня. Бараханцы не стремились выжить, их порыв был направлен единственно на то, что бы взять как можно большую цену за себя и это было по настоящему страшно.
Сумев подловить одного, я с усилием вогнал ему в грудь жало наконечника пробившего прочную кольчугу и отбросил на другого карабкающегося в нашу сторону рядом, но ко мне уже спешил другой в глубоком выпаде стараясь дотянуться своим копьем. С трудом успев увернуться, наконечник чиркнул по шлему, я успел вырвать свое оружие из тела предыдущего врага и резко отпрянув назад вогнать крюк своей гизармы в спину новому противнику отчего, он едва не упал на меня, но все же потерял равновесие и распластался передо мной. Чье то копьё сзади ткнулось ему в шею прекращая его земной путь, а ко мне лез уже следующий умело прикрываясь щитом. Чье то брошенное из задних рядов копье отрикошетило от моего маленького щита уйдя в небо, я даже не успел заметить этого момента, а только почувствовать. Пугаться было поздно, ко мне лез следующий с мечом наготове щерясь в боевом оскале. Не успел я ничего предпринять, как ему прилетела откуда то сбоку стрела угодившая точно в висок пробив краешек шлема и он, еще ничего не успев понять завалился на сторону. А ко мне лезли новые противники.
Уже некогда было смотреть по сторонам и управлять боем, надо было только успевать отмахиваться от новых и новых противников. Рядом падали убитые и раненые товарищи, но куда чаще, всё же враги. Я успел записать себе на виртуальный счет еще двоих, как враги закончились. Командир бараханцев и маг, имевшийся в его отряде, даже не смогли добраться до наших рядов и были расстреляны из луков и арбалетов, как и последние вражеские стрелки. В плен никого не брали, некого было!
Переведя дух, скомандовал выдвижение вперед. Как ни устал, а следовало быстрее пройти это узкое место в ущелье. Помимо моста и сама дорога идущая вдоль крутого обрыва почти пол километра, представляла собой прекрасное место для засады, например сверху, или, появись здесь новый отряд вражеской пехоты, он мог так же, как предыдущие, стать серьезной затычкой в нашем продвижении. Дорога была узкой, человек семь, не более могли встать в ряд, при чем, крайние цеплялись бы плечами за каменные откосы, либо рисковали сверзиться в ущелье.
Лишь добежав до гребня, где дорога вырывалась на открытое пространство не зажатое скалами смог перевести окончательно дух. На обозримом пространстве врагов не наблюдалось. Всем участвовавшим в сражении дал время на отдых. Вперед выдвинулись дружинники Ференгольца. Трофейщики позади обирали павших врагов. Любая добыча была в кассу, а амуниция на противостоявшем нам отряде, была первоклассная. Подшаманить и как новая, а это, не малые деньги!
От временно наступившей расслабленности, начало немного потряхивать. Вот сколько уже сражений было на моем веку, а всё таки случается. Или это от нового места так? Впрочем, это продолжалось не долго, заботы не давали много времени расслабиться. Впереди, нас ждало еще более жаркое дело и переживать о том, что могло случиться и не случилось, было глупо. Дождавшись трофейщиков, обобравших всё ценное с трупов и загрузивших под завязку недовольно фыркающее четвероногое поголовье, двинули дальше.
Больше мы до самых рудников не встретили никакого сопротивления. Еще один раз останавливались на передышку за час до подхода к рудникам. Солнце к тому времени уже достигло зенита и палило нещадно. Хорошо хоть в придорожном селении нашелся источник воды, проверив который, маги разрешили набирать из него воду, а то мало ли. На такой жаре, вода уходила в лет. Тело мгновенно отдавало выпитое с потом, а тот почти так же быстро высыхал, оставляя на одежде белесые разводы. Особенно тяжело приходилось водолянам, не привыкшим к такому зною, но они хорошо держались не подавая виду, а даже шутили в преддверии схватки.
Было очевидно, что нас уже давно заметили и наблюдают, не помогал никакой скрыт. Хорошо хоть до самых рудников от злополучного моста, больше не было узких мест, где нас можно было бы подловить. Местность была хоть и пересеченная, но довольно открытая — каменистое плоскогорье с почти начисто вырубленным лесом, что нам было только на руку.
Мы заранее знали, что рудники практически не имеют укреплений, так, чисто формальная изгородь, где из камней, где из плетня или колючих кустов. Огородить нормальной стеной огромное пространство рудников, было не мыслимо, да и не нужно. Во первых, лучшей защитой им служила тайна наличия на рудниках серебра, во вторых, это уже от побега рабов, служили рабские ошейники, в которых дальше определенного расстояния от места привязки не уйдешь. За укрепления могли считаться лишь казармы стражников и конторы управления, со складами, собранные вместе, в единый комплекс. Вот они, да, представляли собой неплохой такой форт. Его то, скорее всего, нам и придется штурмовать, остальное имело мало значения, все ценности должны были держать в крепости.
